– Что происходит? – поинтересовалась Саттия, когда третья попытка договориться закончилась ничем.

– Нечто не очень понятное, – алхимик покачал головой. – Ладно, сменим тактику.

Он подозвал одного из шустрых оборванных мальчишек, которых в порту было не меньше, чем крыс. После короткого разговора вручил ему серебряную монету и уверенно повел спутников за собой.

– Куда мы? – спросил Олен.

– К самому отчаянному капитану Милеса. К тому, кто повезет нас хоть к Адергу в пасть.

Самый отчаянный капитан, худой, жилистый, с ехидным прищуром на красной роже, обнаружился на старой, видавшей виды галере, и встретил он гостей, стоя у борта. Стоило Арон-Тису вступить на сходни, как хозяин корабля щелкнул себя по золотой серьге в ухе и заговорил:

– Не трать зря слова. Знаю, зачем явились, – громко заявил он и сплюнул за борт. – Хотите, чтобы я пошел в архипелаг, к тому самому острову…

– И что ответишь? – с достоинством осведомился алхимик.

Корабли тут были пришвартованы тесно, чуть ли не борт к борту, и Олен видел, что моряки с соседних судов жадно прислушиваются к разговору. На лицах их читалось приправленное опаской любопытство. На берегу постепенно росла толпа из всяческого рода зевак.

– А что отвечу? – капитан вновь сплюнул. – Ходить вокруг да около не в моих привычках. Пятьсот двойных сестерциев, и этот корабль, – он мягко постучал по фальшборту, – вместе со мной в вашем распоряжении.

По толпе пронесся стон – сумма была просто невероятной. Гундихар шепотом выругался.

– Пятьсот сестерциев? – спокойно уточнил Арон-Тис. – Это значит – примерно десять унций чистого золота?

– Ну да, именно так.

– То есть ты даешь слово капитана, что если получишь пятьсот двойных сестерциев или десять унций чистого золота, то отвезешь нас на Тенос?

Услышав название острова, капитан скривился, точно хлебнул уксуса, потом на его узком лице отразилось колебание. Толпа замерла, матросы на соседних судах затаили дыхание. Рыжий, стоявший у ног Олена, нервно дернул хвостом. Гундихар побагровел, глаза его налились кровью.

– Да, сожри меня сотня кракенов! – рявкнул капитан. – Я сказал!

– Очень хорошо, – так же бесстрастно кивнул Арон-Тис. – Тогда до скорой встречи. – Он повернулся к спутникам. – Пойдем отсюда. Нужно отыскать приличный постоялый двор. Насколько я помню, один был вон там…

Они прошли через рассеявшуюся толпу, свернули на кривую улочку, ведущую прочь от порта, и только здесь гном дал выход одолевавшим его чувствам.

– Десять унций! – горестно возопил он, хватаясь за голову. – Клянусь сокровищами всех кланов Серых гор, это невероятно много! Возмутительно много! И где ты собираешься добыть эту прорву золота?

– Не ори, – сказал Арон-Тис. – На нас оглядываются. И ты забыл, что у меня есть кое-что, способное излечить плоть земную от хворей? Сделать ее здоровой, чистой и лучезарной?

– Философский кам… – тут Гундихар сам зажал себе рот и с грозным видом огляделся – не подслушивает ли кто.

Сидевшая на заборе трехцветная кошка, чье внимание до сего момента поглощал Рыжий, посмотрела на гнома с презрением.

– Именно он, – кивнул алхимик, останавливаясь у покосившегося двухэтажного дома с вывеской над крыльцом. С вывески на чужаков недружелюбно уставился зеленый гад, свитый в причудливые кольца. – «Морской змей». Место, несмотря на внешний вид, удобное и безопасное.

Постоялый двор и в самом деле выглядел так, словно вот-вот рухнет – по стенам змеились трещины, вывеска скрипела на ветру. Но вставленные в окна стекла говорили, что заведение не бедствует.

– Я сниму несколько комнат, – сказал Арон-Тис. – Саттия, ты пойдешь со мной. А вы все отправляйтесь в ближайшую кузницу и купите там металлического лома на вес.

– И сколько тебе его нужно? – пробурчал Гундихар.

– Для надежности – унций одиннадцать. Возьмите деньги, – и гоблин протянул гному плотно набитый кожаный мешочек. – Мастеровой район у северной стены, это до конца улицы и направо…

Алхимик и девушка исчезли внутри «Морского змея», хлопнула закрывшаяся дверь.

– Ну что, пошли? – Бенеш шмыгнул носом. – Хотелось бы… ну, побыстрее… а то есть хочется, да.

– Пошли, – кивнул Гундихар.

На улицах Милеса на их троицу поглядывали без особого удивления, интерес вызывал оцилан. Дети восторженно пищали, взрослые цокали языками и покачивали головами. Кот шагал, пушистый и важный, посматривал по сторонам, словно император, обозревающий завоеванный город.

Оставили позади паутину припортовых улочек, большую площадь с храмом Акрата и оказались в мастеровом квартале. Первую попавшуюся им кузницу гном забраковал, сказав:

– Нет, эта не годится. Тут хозяин – раздолбай и неумеха, не будь я Гундихар фа-Горин.

Какими признаками руководствовался уроженец Льдистых гор, оставалось неясным. Но в кузнечном ремесле он, как и почти все мужчины его народа, разбирался отлично, и Олену с Бенешем оставалось только соглашаться.

Одобрил гном лишь четвертую по счету кузницу. Постучал в калитку и завопил во всю глотку:

– Эй, почтенный! Открывай!

– Иду-иду, – донесся в ответ могучий бас, и, услышав его, Олен удивленно вздрогнул – хозяин кузни был человеком.

Дверь открылась, и во двор вышел огромный мужик в штанах и кожаном фартуке. Блеснул могучий торс, покрытый потом, качнулся в руке тяжеленный молот, способный разбить череп йотуну.

– Ха, родичи? И гном? – удивился кузнец. – Дивно. И что вам надо, почтенные?

– Железного лома, – ответил Гундихар и потряс мешочком. Монеты в нем зазвенели очень красноречиво.

Кузнец широко улыбнулся, показав крупные желтые зубы, и зашагал к калитке. Проскрипел засов, взвизгнули петли, хозяин сделал приглашающий жест и отступил в сторону. Вслед за ним гости прошли через двор, зашли в здание кузницы, стоявшее в стороне от жилого дома.

Тут было жарко, пахло горелым. Двое мускулистых подмастерьев качали мехи, под горном ревело пламя.

– Забирайте, сколько надо, – кузнец махнул ручищей, похожей на окорок. Указал в угол, где грудой лежали обручи от бочек, какие-то штыри, сломанные лезвия от кос – и прочий хлам, имеющийся в любой мастерской. – Могу дать мешок или ящик. Сколько вам надо лома и сколько заплатите?

Гундихар хищно засопел и принялся торговаться.

Через полчаса они стали обладателями старого ящика, набитого железным ломом, а кузнец обогатился на несколько фераклеонских драхм.

– Ну, удачи вам, роданы добрые, – сказал он, проводив гостей до калитки. – Заходите, если чего. А то в этом городе редко лицо человеческое увидишь, все больше рожи красные или зеленые.

– Да мы, ну… скоро уплывем, – вздохнул Бенеш.