* * *

Выйдя из лифта, на другом конце коридора я вижу Лондон. Она в шортах и топе, из-под которого видны завязки ее бикини.

Закрыв дверь и выпрямившись, она оборачивается и замечает меня:

– Привет, бродяга. Пыталась до тебя дозвониться, но ты не отвечала.

– Извини, – говорю я. – Я была у Грега.

Они кивает и кидает ключи в свою маленькую сумочку:

– Я так и подумала. В ванной нет твоей зубной щетки, но при этом ты была не у Оливера.

Кивнув, я поправляю ремешок сумки на плече:

– Эллен его бросила, и я поехала посмотреть, как он.

Выражение ее лица прекрасно отражает мое двойственное к этому отношение. Она знает, что я была не большая фанатка Эллен.

– Он в порядке?

– В порядке. – Покусывая губу, я пытаюсь не выглядеть спятившей или ревнующей, или какой-нибудь еще, когда спрашиваю: – А как ты узнала, что я не с Оливером?

Ямочки Лондон – милейшие на свете, а ее улыбка такая успокаивающая, что мне тут же хочется ее обнять.

– О, я столкнулась с ним в «Царской гончей».

Оливер был без меня у Фреда? Мое сердце падает:

– Ого!

– Я приходила пообщаться с Фредом насчет работы, – говорит Лондон. – А когда выходила из его кабинета, увидела сидящего за стойкой Оливера.

Избегая встречаться с ней взглядом, я ищу в сумке свои ключи:

– Он был… с Финном, Анселем или с кем-то еще?

Понимающе улыбаясь, Лондон прислоняется спиной к стене и скрещивает руки на груди:

– Не-а, просто сидел один, мрачный и вызывающий жалость и умиление. Мы поболтали пару минут, потом я сказала, что тебя до завтра не будет, и он спросил, не против ли я устроить дружеские посиделки.

– А-а. – Мысль об Оливере, нуждающемся в компании, заставляет меня грустить. Я очень благодарна Лондон, что она оказалась рядом с ним – с ее легким чувством юмора и умением отвлечь от переживаний. Лондон неуязвима ко всякого рода драмам.

Ее волосы собраны в небрежный пучок, и когда она кивает, слегка покачиваются выбившиеся из него пряди.

– Думаю, ему просто была нужна компания, и он не хотел пить в одиночку. Что было очень кстати, ведь все мы знаем, что у меня не бывает планов по вечерам. – Она смеется, а потом кивком показывает в сторону нашей квартиры. – Кстати, он по-прежнему здесь.

Мне становится жарко, а взглядом я готова в двери проделать дырку:

– Он что?

– Парню немного было надо. Два пива, три эпизода «Ходячих мертвецов», и он готов. И сих пор не проснулся. – Она показывает большим пальцем себе через плечо. – Он на диване.

Я смотрю на ключи в своей руке. В моих планах было ему позвонить или прогуляться до его магазина, но перед этим я хотела немного подумать:

– Спасибо, что составила ему компанию.

– Да не вопрос. Он такой забавный. Если ты не вернешь его себе и если я не дам себе зарок не поддаваться мужскому вниманию вплоть до менопаузы… – хихикая и делая шаг в сторону лестницы, говорит она. – В общем, я пошла.

– На пляж?

– Через сорок пять минут будет прилив. Но я вернусь к ужину. Присоединишься?

Я киваю и, развернувшись, смотрю ей вслед:

– Ага, у меня тонна работы, и я сегодня буду дома.

Лондон спускается по лестнице, а я жду, когда она уйдет, после чего поворачиваюсь к двери и вставляю ключ в замок.

Внутри тихо, а поскольку еще рано, то занавески закрыты, и от этого прохладно и темно. Закрываю за собой дверь так осторожно, как только могу, и выжидаю, пока глаза привыкают к полумраку. С дивана доносится тихое ритмичное посапывание. Я ставлю сумку на пол и иду на кухню выпить стакан воды, а может, лучше стопку водки, не знаю.

Мусорное ведро заполнено пустыми пивными бутылками, и у меня знакомо теплеет в животе. Подвыпивший Оливер – до чего же он очаровательный: бесконечные глуповатые улыбки и сверкающие счастьем голубые глаза. Мне так грустно, что я пропустила это. Но потом я вспоминаю, как он тут оказался (ему было одиноко!), и все приятное тепло тут же испаряется, заменившись на те еле уловимые ощущения, что преследовали меня дни напролет.

Я беру стакан, наливаю воду и выпиваю ее в несколько обжигающе ледяных глотков.

Даже странно, насколько все привычно. Оливер снова на диване, одна нога свисает, другая подогнута под явно неудобным углом. Он лежит на спине, одну руку закинув за голову, а другую положив на грудь. Голубая футболка перекошена и закручена вокруг тела, от чего обнажились живот и тазовые кости. На столике лежат очки и телефон, а на полу валяется плед.

После ночи на диване у него обязательно будет все болеть, но я не могу определиться, что сделать – разбудить его или продолжать пялиться. Второе, конечно, куда лучше, тем более что за все эти дни без него мои глаза изголодались по этому виду.

Я соскучилась по его рукам, таким сильным и жадным. По животу, гладкой коже и мягким волоскам. По длинным ногам, бедрам и…

– Лола? – произносит он, и я подпрыгиваю, быстро переводя взгляд на его лицо.

– Привет.

Он приглаживает волосы и оглядывается по сторонам.

– Привет. Прости… я заснул здесь. Даже не слышал, как ты вошла.

– Я ниндзя, – отвечаю я, и он устало мне улыбается. – Ты же знаешь, что можешь оставаться, когда захочешь.

Это предложение тяжело повисает в тишине: чем дольше мы молчим, тем больше означает что-то иное. Он потирает лицо и надевает очки. Еще никогда я не чувствовала себя настолько неловко рядом с Оливером. Это больно. Где-то под ребрами что-то ноет и распирает.

– Лондон нашла меня у Фреда, – объясняет он, наклонившись поднять с пола плед. – Она спросила, не нужна ли мне компания – просто компания, чтобы было с кем выпить и все такое. И даже настояла, так что…

– Все нормально, – перебиваю его я, сдерживая улыбку. Это ощущение, словно запущенная по моим сосудам теплая вода: облегчение, что он чувствует необходимость объяснить, почему он пошел домой с другой женщиной, пусть даже она моя соседка. – Я застала ее на выходе, когда она собиралась на пляж. Она рассказала мне про вчера.

Он медленно кивает.

– Ты не ночевала дома.

Ой. Неужели он забыл?..

– Я была у Грега.

Оливер морщится и хлопает себя пол лбу:

– Блин, точно.

Облегчение в его голосе бесценно.

– Они с Эллен расстались.

Он поднимает на меня взгляд:

– И как он?

Я киваю:

– Кажется, хорошо. Думаю, она просто оказалась парочкой доступных фальшивых сисек.