“Он не просто псих, – заявил Том Баррак другу. – Он еще и дурак”.

Но Бэннон, как и Прибус, всячески возражал против увольнения Коми, тогда как Иванка с Джаредом не просто поддерживали это решение, но и настаивали на нем. Это сейсмическое событие навело Бэннона на новую мысль, которую он часто повторял: а именно, что любые советы от дочери с зятем – это плохие советы.

Теперь уже никто не считал увольнение Коми удачной идеей – даже сам президент, похоже, пребывал в растерянности. А потому Бэннон придумал себе новую роль – спасителя Трампа. Ведь Трампа всегда нужно спасать. Пускай актер он блестящий, но выстраивать собственную карьеру ему не под силу.

А Бэннону этот новый вызов сулил бесспорное преимущество: удача, отворачиваясь от Трампа, разворачивалась лицом к Бэннону.

И уже в ближневосточной поездке Бэннон принялся за дело. Он взял за образец Лэнни Дэвиса – одного из адвокатов, помогавших Клинтону во время попытки импичмента. На протяжении почти двух лет Дэвис выступал круглосуточным представителем и публичным защитником клинтоновского Белого дома. Бэннон счел, что история с Коми и Мюллером угрожает трамповскому Белому дому не меньше, чем Моника Левински и Кен Старр угрожали клинтоновскому Белому дому, и увидел спасение от летального исхода в тогдашнем клинтоновском методе.

“Клинтоны тогда ринулись в бой с поразительной выдержкой, – пояснял Бэннон. – Все отдали на откуп в чужие руки, а сами Билл с Хиллари помалкивали. И прорвались. Старр взял их за жабры – а они все-таки прорвались”.

Бэннон хорошо представлял себе, что именно сейчас нужно сделать: полностью изолировать Западное крыло, создать отдельное ведомство и набрать туда юристов и пиарщиков, которые будут защищать президента. При таком раскладе президент будет существовать в некоем параллельном пространстве, на безопасном расстоянии от предстоящей кровавой драки между его сторонниками и противниками – точь-в-точь по клинтоновской модели. Политику сошлют в подобающий ей грязный угол, а Трамп будет держаться как президент и главнокомандующий.

“Значит, мы сделаем все так, как делали они, – настаивал Бэннон, ощутивший прилив кровожадности и маниакальной энергии. – Особый командный пункт, особые адвокаты, особые пресс-представители. В общем, ту борьбу целиком переносим туда, чтобы свою борьбу вести здесь. Это же всем понятно. Ну, может, самому Трампу – не очень. Не до конца. Он же чего-то другого ожидал”.

Взбудораженный Бэннон и Прибус – признательный ему за предлог, позволяющий улизнуть подальше от президента, – помчались в Западное крыло, чтобы начать его оцепление.

От внимания Прибуса не ускользнуло, что Бэннон задумал набрать в арьергард защитников таких людей – Дэвида Босси, Кори Левандовски и Джейсона Миллера (всем им предстояло играть роль сторонних пресс-представителей), – которые в большой степени были бы лояльны ему самому. А самое главное, от Прибуса не ускользнуло и то, что Бэннон просил президента сыграть роль, совершенно для него не типичную: хладнокровного, уравновешенного, долготерпеливого главу исполнительной власти.

Их ожидала еще одна неприятность: оказалось, невозможно нанять юридическую фирму с первоклассной репутацией и опытом работы с правительством. К тому времени, когда Бэннон и Прибус оказались снова в Вашингтоне, три солидные фирмы успели ответить отказом. Все они боялись, что младшие сотрудники поднимут бунт, если им предложат представлять Трампа, боялись, что Трамп публично унизит их, если дело пойдет туго, а еще боялись, что Трамп зажмотится с оплатой услуг.

В итоге отказом ответили девять лучших фирм.

Бэннон вернулся, если верить его фракции. Сам же он сказал о своем возвращении вот что: “Я в порядке. В порядке. Я вас предупреждал – не делайте этого. Нельзя за здорово живешь взять и уволить директора ФБР. Но местные гении распорядились по-своему”.

“А что, Бэннон вернулся?” – спрашивала другая половина Белого дома – Джаред и Иванка, Дина Пауэлл, Гэри Кон, Хоуп Хикс, Герберт Макмастер.

Раз Бэннон вернулся, значит, ему удалось подорвать основы, на которых зиждился Белый дом Трампа: семья превыше всего. Даже оказавшись во внутренней эмиграции, Стив Бэннон не прекратил публичных словесных нападок на Джареда и Иванку. То, что обычно не предназначалось для публики, в случае с Бэнноном становилось достоянием прессы. Он едко и порой уморительно прохаживался насчет ума и проницательности этой пары, а также их мотивов: “Они думают, что защищают Трампа, а на самом деле всегда защищают самих себя”.

Теперь Бэннон заявил, что Джаред и Иванка больше не являются центром власти – они уничтожены. А если бы этого не произошло, то они бы уничтожили президента своими ужасными советами, выгодными только им самим. Причем Иванка была еще хуже Джареда. “Она оказалась мыльным пузырем во время кампании. Впоследствии, когда она стала сотрудницей Белого дома, окружающие поняли, что она тупа как пробка. Она худо-бедно разбирается в маркетинге и хорошо выглядит, но совершенно не петрит ни в том, как устроен мир, ни в сути политики – вообще ни в чем. Когда это становится явным, все доверие к ней улетучивается. А Джаред просто впархивает время от времени и занимается арабскими делами”.

Соратники Джарванки, похоже, начинали не на шутку опасаться того, что случилось бы, перейди они дорогу людям Бэннона. Что и говорить, бэннонисты казались группе Джарванки настоящими убийцами.

По пути в Эр-Рияд Дина Пауэлл спросила Бэннона об утечке информации, из-за которой ей приписали связь с новостным сайтом праворадикального толка. Дина сказала Бэннону, что знает: утечка произошла по вине Джулии Хан, входившей в команду Бэннона и ранее работавшей в Breitbart News.

– Вам надо обсудить это с Джулией, – весело предложил Бэннон. – Но она просто зверь – пощады не ждите. Расскажете потом, чем дело кончилось.

Бэннон постоянно на кого-то ополчался, а Дина Пауэлл стала его излюбленной мишенью. Eе часто называли заместителем советника президента по национальной безопасности; даже в New York Times ее иногда аттестовали именно так. На самом же деле она занимала должность заместителя советника президента по национальной безопасности по вопросам стратегии – а разница между этими должностями, по определению Бэннона, как между директором по производству в гостиничной сети и портье.

После поездки за океан Пауэлл начала всерьез обсуждать с друзьями, как и когда ей лучше всего покинуть Белый дом и вернуться в частный бизнес. По ее словам, в этом она равнялась на Шерил Сэндберг.

– Господи, твою же мать! – воскликнул Бэннон.

Двадцать шестого мая, за день до того, как президент и его сопровождение вернулись из поездки, Washington Post сообщила, что в период смены власти Кушнер и российский посол Сергей Кисляк по инициативе Кушнера обсуждали возможность организовать секретный канал связи между командой Трампа и Кремлем. Washington Post сослалась на “американских официальных лиц, ознакомленных с докладами разведки”. Сторона Джарванки не сомневалась: источником является Бэннон.