– Дрю был воспитан теми же людьми, что и я, милорд. Хорошими, добрыми, простыми людьми, Маком и Тилли Ферран. Именно это обстоятельство сформировало его мировоззрение, уникальное по сравнению со всеми остальными вами… Верлордами.

– Справедливо замечено, – кивнул Леон, отрезая себе следующий кусок мяса. – Вы близки с Дрю?

– Были когда-то.

– Уверен, что вы оба о многом сожалеете, Трент Ферран. Но позволь мне спросить тебя еще кое о чем.

Трент поднял голову, проглотил последний кусочек мяса, а Лев тем временем уже продолжил:

– Твой брат… Он достаточно разумен, чтобы пойти на компромисс, когда это необходимо?

– Думаю, что да, – пожал плечами Рыцарь Волка, зазвенев при этом цепями. – Он не видит мир черно-белым, не делит людей только на хороших и злых.

– Понимаю. Отсюда мой следующий вопрос: на что согласится пойти Дрю, чтобы спасти твою жизнь?

Трент замолчал. Как он может ответить на этот вопрос?

– Совершенно ясно, что он души не чает в своей семье, – сказал Леон, поднимая вверх руку. – Что скрывать, и я такую же слабость имею. Но в случае с твоим братом это может положить конец войне.

– Каким образом?

– Мы отдадим ему тебя, а он должен будет в обмен на это распустить свою армию и выйти из игры.

– Не станет он этого делать ради моей несчастной души, – ответил Трент, хотя шевельнулась у него в голове мысль о том, что Дрю вполне может пойти на такую сделку. – Чтобы выигрывать войны, необходимо чем-то жертвовать, милорд. Я готов сыграть роль жертвы.

– Возможно, возможно, парень, но это твое мнение, а не твоего брата. На что согласится он, чтобы вновь увидеть тебя, – вот вопрос.

– Как только Дрю узнает о том, что в моих жилах течет отравленная ядом Диких Волков кровь, он первым поспешит отправить меня в долгий сон. И это будет милосердный поступок.

– Ты утратил надежду снова стать человеком?

– Посмотрите на меня сами, – ответил юный гвардеец в сером плаще, поднимая вверх руки. Их покрывала темная шерсть, ногти на пальцах превратились в толстые желтоватые когти. Лицо Трента еще оставалось человеческим, однако все гуще зарастало жесткой щетиной, она опускалась с подбородка по горлу до самой груди, расползалась по щекам, уже к самым бровям спускалась по лбу. Зубы Трента заострились, как клыки, и стали такими большими, что с трудом помещались во рту. Одним словом, было хорошо видно, как берет верх над человеком будущий зверь.

– Выход всегда можно найти, – сказал Леон. – Таким, как сейчас, тебя сделала магия. Возможно, магия сможет и выгнать из тебя эту заразу.

– Помощь магистра?

– Именно, – сказал Верховный лорд. – А лучшие магистры – это Дочери Айсгардена, которые сейчас в одной компании с Волком. Думаю, им под силу остановить воздействие древней черной магии.

– Вы так думаете? – в сердце Трента слабо затеплилась надежда.

– Спросить об этом во всяком случае не лишне.

– Спросить. Но как?

Леон отодвинул от себя тарелку, побарабанил, раздумывая, по столу своими узловатыми пальцами. Покрытое шрамами лицо Льва освещал стоящий в центре стола канделябр.

– Я мог бы завтра выехать на встречу с твоим братом и переговорить с ним до смертельного поединка, который назначен на послезавтра. Если встреча состоится, постараюсь договориться с Дрю. Тогда тебя немедленно передадут Волку, а он, в свою очередь, отведет свою армию, оставив моим Львам весь Вестленд и Стурмланд. А может быть, армия Волка присягнет на верность мне, и тогда мы объединим наши силы против Пантер, – слабо улыбнулся Верховный лорд.

– Вы хотите еще и Стурмланд получить? Раньше вам Вестленда хватало.

– Да, это так, парень, однако все мы теперь знаем, где находятся главные сокровища Лиссии, – он указал своим костлявым пальцем на север и ледяным тоном закончил: – Сотни лет Белые Медведи из Айсгардена копили сокровища и прятали их в своих подвалах под горой Стракенберг. Теперь пришла пора вернуть эти сокровища их подлинным хозяевам.

– Но сейчас Айсгарденом правит Черная Рука вместе с Воронами…

– И я вышвырну их всех прочь, как только захвачу город.

– Нет, Дрю на это не согласится, – устало покачал головой Трент. – Не станет он рисковать всем, за что сражается, ради меня.

– Это решение принимать не тебе, а твоему брату, – сказал Верховный лорд из Леоса, откидываясь на спинку кресла. – Разговор будет идти между Волком и Львом.

Трент прислонился спиной к опорному столбу шатра. Было ли это возможностью избежать дальнейшего конфликта способом, при котором война заканчивается, а Трент возвращает себе свою жизнь? «Неужели Дочери Айсгардена в самом деле могут помочь мне? – думал Трент. – Неужели у меня еще есть шанс все исправить?»

Он поднял голову как раз в тот момент, когда за троном Верховного лорда из теней появилась мужская фигура. Это был Лукас. Его голову, как нимб, окружала густая грива светлых, уже чисто вымытых волос. Он бесшумно и быстро подошел к деревянному креслу и схватил своего деда за горло. Леон встрепенулся, но было уже поздно. Хватка у Лукаса была стальной, он наглухо перекрыл дыхательные пути Верховному лорду.

– Твои телохранители в подметки не годятся моим, дедушка, – прошептал юный Лев в ухо Леона. – Сейчас ими закусывают мои Дикие Волки. Проверяют, правду ли говорят о том, что мясо бастийцев – самое сладкое в мире.

Старый Лев возился, сопротивлялся, но с пережатым пальцами Лукаса горлом не мог трансформироваться. Леон впился своими когтистыми пальцами в густо покрытое золотистой шерстью предплечье Лукаса. Юный Лев потянул Леона к себе, наклонил назад вместе с креслом. Верховный лорд издал странный булькающий звук, отчаянно засучил ногами в воздухе, задел одной ногой стол, и с него на Трента вместе с ломтями мяса со звоном полетели тарелки, вилки и ножи.

Лукас зарычал, резко повернул шею старого Льва. Раздался громкий хруст, и все было кончено. Лукас выпустил своего деда из рук, и тело Верховного лорда обмякло, сидя в кресле. Со стороны Леон мог бы показаться спящим, если бы только не открытые остекленевшие глаза. Лукас подошел к убитому деду спереди, провел ладонью по его лицу, чтобы в последний раз закрыть Леону глаза. Закончив, Лукас повернулся и посмотрел на смертельно испуганного и запачканного кровью Трента.

– Надеюсь, ты наелся, – сказал король. – Пойдем, нас ждет далекий путь.

Помолвка была скромной, никак не похожей на королевскую. Небо было ясным, лазурным, ветра, можно сказать, не было вовсе, как не было и вчерашней толпы на вершине травянистого холма. Правда, лежащий на вершине камень остался, но теперь возле него стояло всего лишь пятеро – Милоки, Дрю, Уитли, за спиной дочери находился герцог Берган, за спиной Дрю – Гретхен, с радостью согласившаяся стать свидетельницей при заключении брачного союза своих дорогих друзей.