Но опаснее всего выглядели руки Улика – они вытянулись почти до самой земли, стали намного длиннее, чем у Дрю и Оникса, и грозили захватом, способным буквально раздавить противника.

Немалым запасом врожденных бойцовских качеств обладал и лорд-пантера, а самыми главными из них были стремительность и ловкость. Дрю впервые в жизни видел противника, который был способен двигаться с такой скоростью. Словно танцуя, Оникс плавно кружил по шершавой поверхности каменной площадки, спокойно ища возможность нанести первый удар по своим соперникам. Насколько уродлив был лорд Голая обезьяна, настолько же прекрасен – иного слова не подберешь – был Пантера. Ни капли лишнего жира. Сильное, изящное, покрытое блестящей черной шерстью тело. Оникс был великолепен. Оникс был ужасен – идеальная живая машина для убийства.

Дрю бросил взгляд в небо, по-прежнему затянутое облаками. Изнурявшая всю последнюю неделю жара спала, воздух над Черной скалой стал по-осеннему прохладен и свеж. Над плато свистел ветер, поднимал тонкую, кружившую в воздухе пыль. Сам Дрю к этому моменту уже тоже полностью трансформировался, почти не заметив этого – его тело перестало реагировать на возникающую при этом боль в костях и сухожилиях. Он чувствовал свои налившиеся силой, готовые в любую секунду к прыжку ноги, крепко сжимал в правой руке Мунбренд, а левую руку с Белым кулаком Айсгардена держал раскрытой, грозно шевелил стальными когтями-пальцами.

Лорд Пантера напал первым, над каменистой площадкой черной молнией мелькнуло его тело. Лорд – обезьяна вскинул вверх руки с мелькнувшим в них кистенем, но все же оказался медлительнее Оникса, который успел всеми четырьмя лапами ударить Улика в грудь. Улик покачнулся назад, было слышно, как затрещали его ребра. Не теряя ни мгновения, лорд-пантера отскочил от Улика и развернулся в воздухе в направлении Дрю, оставив своего первого соперника шатающимся на самом краю обрыва.

Лорд-волк взмахнул рукой, и Мунбренд со свистом распорол воздух, полетел прямо в лицо Пантеры. Навстречу стурмландской стали метнулись черные когти Оникса, ухватили Мунбренд примерно посередине клинка, а затем по инерции скользнули вдоль него, ближе к рукояти. Дрю услышал мокрый хруст, с которым острая сталь впилась в плоть и кости Пантеры, угрожая отрезать лапу Оникса, но тот лишь крепче сжимал клинок. Остановив полет меча ценой своей раненой левой руки, Оникс сумел приблизиться вплотную к Волку. Они оба повалились на камни, при этом Пантера оказался сверху.

Дрю сжал Белый кулак, ударил им Оникса в челюсть, но прежде чем успел повторить удар, Пантера выбросил вперед свою свободную лапу и перехватил стальную перчатку в воздухе. В том месте, куда пришелся первый удар перчатки, лицо Оникса было разбито, правый глаз заплыл и кровоточил, но лорд-пантера, казалось, не замечал этого. Оникс открыл пасть, затем резко опустил ее вниз. В ответ Дрю повернул голову вбок, чтобы схватить челюсти Оникса своими челюстями. С сухим стуком зубы ударились о зубы, заскрипели, крошась. И Дрю, и Оникс стремились сжать челюсти, чтобы раздавить противнику лицо. Пантера и Волк задирали губы, шевелили усами, из их разорванных десен сочилась кровь. Лорд-пантера навалился на Дрю всем весом своего огромного тела, сжал грудь Волка, не давая ему дышать, лишая сил. Мунбренд по-прежнему не участвовал в схватке, потому что Оникс продолжал удерживать его клинок своей окровавленной лапой. Тогда Дрю выпустил меч и обеими руками вцепился в горло Пантеры, все глубже погружая в него когти. Оникс повернул Мунбренд в своей окровавленной лапе и направил его против Волка. Дрю почувствовал жгучую боль, когда ему в живот погрузился клинок его же собственного меча.

Но тут голова Пантеры неожиданно откинулась в сторону от тяжелого удара, который обрушился на левую сторону его черепа.

Оникса снесло с Дрю, словно ветром, и из группы наблюдавших за схваткой секундантов послышались радостные возгласы и недовольное шипение. Засвистел в воздухе кистень, зазвенела цепь, и подвешенный на ней шар взлетел над головой возвышавшегося, словно башня, перед своими лежащими на земле противниками Улика. Небо постепенно темнело, словно и его затенила гигантская фигура Обезьяны. А в ушах Дрю прозвенел голос Карвера:

– Шевелись, Дрю!

Волк резко перекатился в сторону как раз в тот момент, когда кистень Улика, нацеленный, казалось, в голову Оникса, вдруг резко изменил направление и полетел туда, где только что лежал Дрю, ударил в то место, где мгновением раньше находилась голова Волка. От удара посеребренного шара в воздух взлетели каменные крошки и пыль. На Дрю опустилась огромная нога Улика, схватила его своими цепкими обезьяньими пальцами и отшвырнула далеко в сторону, к краю обрыва. Клавелл радостно заухал, захлопал, наблюдая за тем, как катится к пропасти Дрю. Белый кулак Волка царапал камень, оставляя в нем глубокие борозды, скрипели когти на ногах, с помощью которых Дрю пытался замедлить свое движение, и ему все-таки удалось остановиться на самом краю скалы, свесив ноги в открывшуюся внизу бездонную пропасть. Дрю взглянул вверх, ожидая увидеть летящий на цепи шар, готовый нанести ему последний, решающий удар, но вместо этого увидел вновь сцепившихся друг с другом Обезьяну и Пантеру.

Тяжело дыша, Дрю подтянул ноги и выбрался на край скалы. Нанесенная клинком Мунбренда в живот рана сильно кровоточила, оказалась глубокой, о ней нельзя было просто забыть, как о простой царапине, и спокойно продолжать схватку. Впрочем, иначе и быть не могло – не такой меч Мунбренд, чтобы оставлять ерундовые царапины.

Дрю перевел взгляд на Флоримо – лицо лорда-крачки было приковано к темному небу. Затем Волк увидел, что Улик лежит на камнях лицом вниз, а на его спину взгромоздился Оникс. Лорду-пантере каким-то образом удалось вырвать кистень из рук Обезьяны, и теперь, туго обернув шею Улика серебряной цепью, Оникс держал тяжелый шар в руке и размеренно, страшно молотил им по голове своего противника. Улик тянул руки за спину, безуспешно пытаясь схватить ими Пантеру, но Оникс со своей кошачьей ловкостью ускользал от них. Затем руки Улика безвольно поникли, лорд-обезьяна сдался и был, пожалуй, на пороге смерти.

Оникс уже собирался нанести Улику последний, смертельный удар, но в этот миг на голову пантеры обрушился Белый кулак. Стальные пальцы впились в скальп Оникса, сбросили его со спины Обезьяны. Оникс яростно зарычал, когда Белый кулак содрал с его головы кожу. Небо к этому времени заметно потемнело, над Черной скалой вот-вот готова была разразиться буря. Лорд-пантера повернулся навстречу юноше с Холодного побережья. Юный Волк выглядел изможденным, шерсть вокруг раны на его животе насквозь пропиталась кровью. Тут Оникс и Дрю одновременно посмотрели в сторону меча Мунбренд, лежавшего сейчас у ног одного из секундантов, и этим секундантом оказался Мюллер. Шериф злобно ухмыльнулся и ударом ноги отшвырнул меч в сторону лорда-пантеры.

Оникс подхватил Мунбренд в тот момент, когда Дрю стоял, покачиваясь на ослабевших ногах, а Улик хрипел на земле, пытаясь отдышаться. Глаза у лорда – обезьяны были выпучены, его шею по-прежнему обматывала цепь. Превозмогая усталость, Дрю двинулся вперед. «Давай, Дрю, давай. Продержись еще немного. Ты можешь, можешь», – мысленно твердил он себе. Волк приблизился к Пантере, сделал ложный выпад, но опытный боец Оникс легко разгадал его и нанес опережающий удар.