Ее цена составляла 75 рублей (в масштабе реформы 1961 года) при средней зарплате 150–170 рублей в месяц. Вид приемника, а главное – его звук и способность принимать большое количество радиостанций вызвали у не избалованных в то время техникой советских людей восторг. Литератор Анатолий Найман вспоминал изумление Анны Ахматовой, услышавшей в дни Пасхи 1964 года по «Спидоле» русскую обедню из Лондона. Счастливые обладатели такого мощного транзистора могли, несмотря на глушители, слушать по нему и «вражеские голоса» – передачи Би-би-си, «Голоса Америки», радио «Свобода». «Спидола» для многих советских людей пробила брешь в «железном занавесе». И все же в стесненных бытовых условиях и ламповые приемники, и транзисторы доставляли хлопоты своим владельцам. Стационарные аудиоприборы требовали довольно большого места для постоянного расположения и издавали громкий звук. «Радиомалогабаритки» тоже шумели: наушники для прослушивания передач в 1950-х – начале 1960-х годов не употреблялись. В общем, для релаксации и рекреации с помощью музыки, спектаклей, концертов и др., звучавших из домашних радиоприемников, явно требовалось расширение и обособление личного пространства. Правда, позже выяснилось, что в новых домах очень неважная звукоизоляция и радиопередачи можно слушать через стену, из квартиры соседа. А вот магнитофоны действительно нуждались в особых локусах.

Первые бытовые звукозаписывающие устройства магнитофоны «Днепр», дорогие и громоздкие, с габаритами 510 × 390 × 245 миллиметров, появились сразу после войны. Они имели довольный удобный футляр для переноски. Но вес 29 килограммов мог, конечно, «взять» не каждый. Неподъемной была и цена престижной техники. Любопытную деталь удалось найти в романе-воспоминаниях поэта Дмитрия Бобышева. Он описал состоявшуюся где-то на рубеже 1950–1960-х годов поездку на дачу к литературоведу Борису Мейлаху. В качестве своеобразного подарка хозяевам фигурирует «магнитофонная лента с голосами московских поэтов». «Весь фокус состоит в том, – отмечал мемуарист, – что ее негде проиграть, а у Мейлахов наверняка есть магнитофон, и голоса эти будут если не подарком, то особым аттракционом к семейному празднику».

В начале 1960-х годов звукозаписывающая техника заметно модифицировалась: в продаже появился магнитофон «Астра». Он имел две скорости, лучшее качество звучания, дополнительные выносные акустические системы, кассету с длиной ленты 350 метров вместо 160 метров. «Астра» выглядела поизящнее «Днепра». Ее габариты составляли 450 × 335 × 235 миллиметров, а вес —16,5 килограмма. Правда, стоил агрегат немало – 230 рублей (в ценах 1961 года) при средней зарплате 120 рублей. Кроме того, кассетные магнитофоны нуждались в «спецобслуживании». В памяти современников сохранились детали процесса записи на магнитофоны 1960-х годов: «Кассет тогда не существовало, и мы пользовались бобинами. Пленка постоянно рвалась, ее приходилось склеивать самодельным клеем с жутким запахом. Перемотка часто давала сбой, приходилось мотать руками». Работа в результате оказывалась нелегкой. Тяжкий процесс перемотки забавно изобразил в карикатуре, опубликованной в 16-м номере журнала «Крокодил» за 1962 год, Юрий Черепанов. Как большинство шуток советского времени, его рисунок и подпись под ним имеют несколько смыслов. Это и закрепление существования новых бытовых практик, и фиксация определенного отрицательного отношения к ним. Последнее становится явным из текста, сопровождавшего карикатуру: «Бедный мой Вовочка, совсем замотался», – причитает мать над обмотанным магнитофонными лентами пьяным спящим сыном. Сарказм стал следствием настороженного отношения власти к музыке «Битлз», которая в СССР в начале 1960-х годов официально не тиражировалась. Вездесущая цензура не давала обычным людям доступа к новинкам западной музыки, иногда прорывавшейся в эфир. Тогда на помощь пришли магнитофоны, у них появилась особая миссия распространения запретного, в первую очередь песен «Битлз». Можно сказать, что четыре английских музыканта спровоцировали «магнитофонную революцию» в советской стране.

Крокодил. 1962. № 16. Рисунок Ю. Черепанова

Магнитофон стал неизменным спутником бардовской (авторской) песни. Она сформировалась как важный пласт советской культуры и повседневности в 1960-х годах. Песни Александра Галича и Юрия Визбора, Булата Окуджавы и Новеллы Матвеевой, Юрия Кукина и Юлия Кима, а главное – Владимира Высоцкого распространялись в советском обществе именно благодаря магнитофонам. Использование звукозаписывающих устройств на первый взгляд не подвергалось контролю и цензурированию. И все же их эксплуатацию следовало производить с определенной долей аккуратности, дабы не оказаться заподозренным в копировании, а еще хуже – в распространении «чего-либо не совсем советского». В общем, с магнитофонами комфортнее жилось пусть в небольшом, но частном пространстве. Неуклюже массивные, они могли нарушать покой соседей по коммуналке не только шумом, но и запахом клея и ацетона.

Научно-технический прогресс способствовал рождению нового вида рекреационного досуга – просмотра телепередач. Этот структурный элемент свободного времени напрямую зависел от наличия в домашнем быту обычных людей вполне конкретной вещи – телевизора. Сеансы опытного телевещания проводились в СССР и до Великой Отечественной войны. Но относительно систематическими они стали в начале 1950-х годов. Тогда и появились в квартирах горожан первые телеприемники, прежде всего знаменитый КВН-49, диагональ экрана которого составляла 18 сантиметров при общих габаритах 38 × 49 × 40 сантиметров. Весил телевизор 29 килограммов. Он мог работать на трех каналах. Но качество КВНов вызвало немало нареканий. Уже в начале 1950-х годов в быту курсировал следующий анекдот: «Как расшифровывается КВН-49?» – «Купил, включил, не работает 49 раз». Действительно, уровень телевещания и телеприема в то время оставлял желать лучшего. В комедии «Она вас любит», снятой в 1956 году на студии «Ленфильм» по сценарию известного сатирика Владимира Полякова, есть показательная фраза: «Он так красив, что его даже телевизор исказить не может». Изображение на телеэкранах изначально было черно-белым, но светились они голубоватым светом, что породило новое словообразование «голубые экраны». Оно превратилось в своеобразное клише при описании работы телевидения, в первую очередь в периодической печати. После КВН-49 советская промышленность наладила выпуск 12-канальных телеприемников. Появился массивный и стильный «Авангард» со специальной сдвижной деревянной шторкой и с экраном диагональю 30 сантиметров, а затем «Темп-1», «Темп-2», «Луч», «Ленинградец», «Рекорд» и др. Призванные разнообразить домашний досуг советского обывателя, телевизоры конца 1950-х – середины 1960-х годов представляли собой довольно дорогие и с трудом перемещаемые предметы быта. Их вес колебался в диапазоне от 35 до 45 килограммов. При таких показателях неудивительно раздражение потребителя, телевизор которого нуждался в ремонте. Художники «Крокодила», конечно же, зафиксировали и эту проблему. В номере 35 за 1959 год появилась карикатура Наума Лисогорского «Новости техники». Художник в ответ на жалобу читателей журнала, физически неспособных донести бытовую технику до ателье ремонта, предложил использовать чудо-машину – шагающий телевизор.

Крокодил. 1959. № 35. Рисунок Н. Лисогорского

Габариты видеоприемников определяли и трудности их размещения в жилье. Требовались специальные тумбы и пространство, отделяющее телевизор от зрителя. В первом издании «Краткой энциклопедии домашнего хозяйства» (1959) сообщалось: «Располагаться перед телевизором следует на расстоянии, равном примерно 8–10 размерам