если он намерено сделал так, чтобы Каро дождалась Пола? Стала свидетельницей его ситуации и предложила помощь? А Пол взамен предложил бы свою? Ведь Каро столько раз на стримах проговаривала, что пока понятия не имеет, как будет выкручиваться с работой на освоении… Так что, если «Донни» распланировал…

Распланировал подсобить ей? Помочь и при этом остаться в тени, выдав все за удачное стечение обстоятельств?

Господи, если это в самом деле так, Лексу остается только посочувствовать. Таким, как он, в самом деле невыносимо иметь дело с тупыми людьми!

Ведь если подумать, Лоусен не удивился, увидев Пола. И когда Каро предложила Полу постой, тоже не выглядел изумленным. Зато, когда она засомневалась в чистоте намерений Лоусена, он будто взаправду обиделся.

Каро настойчиво смотрела на темные волосы, иногда ловя взглядом профиль, когда Лекс с чем-нибудь обращался к Полу за рулем. Не надумывает ли она лишнего? Как знать. Выяснить наверняка прямо сейчас не представлялось возможным. Ладно, рано или поздно все прояснится. Может, она выжмет ответ у Пола — если тот вообще в курсе. Или у самого Лоусена — ведь он всяко не оставит попыток сойтись на короткой дистанции, верно?

Каро откинула голову на сидение и прикрыла глаза. Слишком сложно. Лучше… лучше думать про сегодняшние подземелья. Или про рейд. Или про Грейва и Барта. Или… про что угодно.

Что угодно легче и проще, чем Лекс Лоусен. И вместе с тем, безвкуснее, безынтереснее, бессмысленнее.

Черт.

Другой мог бы ничего не заметить в лице мужчины. Однако Каро, уже немного поднатаскавшаяся в общении с ним, различала в облике Лекса торжество. Разумеется. Сегодня он попадет к ней домой. Доказательств в пользу того, что вся ситуация была инспирирована Лоусеном прибавлялось. По крайней мере, самодовольство, светящееся в глазах Лекса, и легкая горделивость осанки выглядели убедительно.

Каро предупредила, что у нее не то, чтобы идеальная чистота и открыла дверь. Едва вошли внутрь, и Иви зажгла свет, как до слуха донесся ни на что не похожий скрежет неясного происхождения. Громкий и невероятно пугающий.

Джонсон! Господи, он наверняка страшно голоден!

Лекс уставился на Каро так, словно она тайком приютила демона из преисподней, и сейчас привела мужчин к себе специально, чтобы принести тому в жертву. Пол тоже приобрел озадаченный вид.

Звуки не утихали. Ккххххррртт, ккххххррртт. Однозначно надо было как-то объяснить происходящее. Хотя Лекс, похоже, вот-вот учешет отсюда — разве не к лучшему?

— Каро? — неуверенно позвал Лоусен.

Девушка скинула обувь и углубилась в квартиру.

— Это полтергейст, — как ни в чем не бывало проговорила она. Лекс поглядел на нее, как на умственно отсталую. Потому Каро с невозмутимой серьезностью добавила: — Сегодня его очередь двигать мебель.

Оставив мужчин самостоятельно пережить услышанное, Каро бросилась к мойке на кухне. Помыла руки и заглянула в холодильник в поисках овощей и фруктов для одинокого Джонсона.

— Заходи и располагайся, Пол, — пригласила на бегу. — Идем сюда, это будет твоя комната.

Пол за неимением прочих ориентиров последовал призыву. Вооруженный двумя полными сумками, он прошел за Каро, осматриваясь и боясь что-нибудь повредить. Ощущения возникали крайне неловкие. Лекс хлопнул товарища по плечу. Пол оглянулся: Лоусен что ли уже был здесь? Ведет себя почти по-хозяйски. Ну или во всяком случае свойски. Как далеко зашли их отношения?

Пол почувствовал себя частью игры, в которой не желал принимать участия. Но, кажется, поздно.

— Каро, — обратился он. — Ты точно уверена? Сожительство с человеком, если ты привык жить один…

— Это была комната моего брата. Сейчас здесь живет только Джонсон.

— Джонсон?

— Да-а-а, — протянула она, наклоняясь над черепахой. — Джонсон, познакомься. У тебя новый сосед. Он скоро возненавидит тебя за шум. Думаю, потом нужно будет перетащить террариум в гостиную, чтобы ты хоть немного нормально спал, — обратилась Иви к Полу. — Он молчаливый, но… довольно шумный.

— Уже понял. — Пол опустил сумки. Чувство сюрреалистичности не покидало его. — Почему он Джонсон? — Вопрос прозвучал бессмысленно. Но Пол отчаянно нуждался в люфте — глотке воздуха, зазоре времени, которые помогли бы ему сориентироваться в происходящем.

— Его подарил мне Крис, когда стал часто отсутствовать. Чтобы мне не было одиноко. Мой брат, — уточнила Каро, дразня черепаху куском груши. — Крис всю жизнь болел за «Лос-Анджелес Лейкерз» и всегда говорил, что Мэджик Джонсон лучший плей-мейкер всех времен.

— О, — оживился Пол. — А я одно время болел за «Кавз».

Каро с пониманием усмехнулась:

— Кто за них не болел?

Лекс замер в дверном проеме, подперев плечом косяк. Посмотрел на этих двух и пресек обмен баскетбольными любезностями.

— Не знал, что у тебя есть черепаха, — проговорил он.

— Вы много чего обо мне не знаете, мистер Лоусен.

— Так расскажи. — Лекс совсем не стеснялся, что они не одни.

Каро не нашла ничего лучше, как сделать вид, что Лекса не существует.

— Располагайся, — пригласила она Пола. — Ванная — дверь направо, — моя напротив. Можете устраивать какие угодно акты мужской поддержки, только не приглашайте стриптизерш и не беспокойте меня…

— Ты не поужинаешь с нами? — Удивился Лосуен. — Я…

Каро вспыхнула, как стог соломы.

— Господи, нет! Я три раза сказала, что буду играть!

Лоусен выпучил глаза и даже слегка поджался в картинном жесте, словно на него залаяла соседская собака. Злющая и голодная.

— Какая бесчеловечная девушка, — пожурил Лекс.

Вовсе его не проняли ее эмоции — скорее повеселили, с неудовольствием подумала Иви. Это остудило: истерика против него никогда не станет оружием.

— Наличие человечности в людях вообще большой вопрос.

— Да ну? — прокомментировал Пол. — Разве то, что я здесь — не доказательство именно человечности? Мне кажется, ты не справе…

— Каро имеет в виду. — Лекс приблизился, — взгляды Антисфена, который считал, что никакой человечности в принципе не существует. Знаешь, чем аргументировал? — спросил Лоусен Пола, неотрывно глядя при этом на Иви.

Пол не желал участвовать, но, похоже, не имел выбора.

— Чем?

— Тем, что, когда он смотрит на лошадь, он видит лошадь, но не видит лошадности. Так что, Каро, — он встал совсем близко к девушке, — нет смысла опираться на его взгляды. Ты же не лошадь, в конце концов.

«Но ты — все еще объездчик с кордой в руках, который гоняет кобылу по кругу».

— У