— Да.

Я поднесла флакончик к губам и задержала дыхание.

— Вкус гадостный, — предупредила Ли-ра.

Я кивнула и залпом опрокинула содержимое флакончика в рот. Едкая кислая жидкость обожгла рот и проделала путь по моему пищеводу вниз, к желудку. Я поморщилась, скривилась, закашлялась.

— Вот, выпей, — Ли-ра подала мне воды в стакане, и я осушила его парой глотков.

Стало легче.

— Ли-ра, все твои отвары такая гадость, или это специально для меня?

Она улыбнулась, похлопала меня по плечу и посмотрела на Онел-аду, застегивая пуговицы своей поношенной шубы. Та, судя по виду, тоже нервничала.

— Идемте, — сказала Ли-ра, и мы одна за другой покинули ее дом.

Метель превратилась в обычный снегопад. Ветер почти стих, снег падал крупными снежинками с пасмурного высокого неба. Идти стало легче, видеть мы могли больше. Пройдя до конца одной из радиальных улиц и встретив кучу любопытных соседей, мы добрались, наконец, до той окраины деревни, которая упиралась в озеро.

Я боялась смотреть на берег, боялась упереться взглядом в запорошенную снегом гладь озера. Меня даже ноги не хотели туда нести. Дрожали, подгибались, спотыкались.

— Ты же у нас храбрая, Одн-на, — сказала Ли-ра, и я постаралась выпрямиться и зашагать бодрее.

Мы ступили на лед, и мое сердце ухнуло куда-то вниз. Вот оно, это место.

Бородатые лица, высунутые языки.

Вот то самое место, куда меня пригнали той ночью, когда я лишилась жизни.

Темное небо, падающий сверху, совсем как сейчас, снег, отблески фонарей, запах дыма и смерти.

— Я не могу, — сказала я, останавливаясь.

Онел-ада и Ли-ра взяли меня под руки и повели за собой. Я закрыла глаза, но стало еще хуже. Образы вставали перед глазами, один ярче другого.

Терн, указывающий на меня. Терн, идущий за толпой, выкрикивающей мое имя.

Муж Ли-ры, лежащий на снегу без признаков жизни.

Я сама, в белом платье, бегущая по льду. Дыхание, разрывающее легкие и замерзающее в груди ледяным комком.

Открыв глаза, я увидела, что мы уже на середине озера. Ли-ра остановилась и жестом попросила остановиться нас. Ее глаза были темны, как лед перед нами. Я поняла, почему мы встали — дальше по льду было идти опасно, он шел трещинами и мог расколоться прямо под ногами.

— Подождите здесь, — сказала Ли-ра.

Сделав пару шагов вперед, она достала из-за пазухи сверток, который захватила из дома.

Развернула его, аккуратно положила на лед. Лед задымился, как будто закипел, зашипел, затрещал и стал оседать в воду. Вскоре перед нами были идеальных размеров круглая прорубь, в которую я даже не стала смотреть — захолонуло сердце.

Ли-ра повернулась ко мне, ее лицо было серьезно.

— Одн-на. То, что ты увидишь перед собой — твое прошлое. Прими его таким, какое оно есть. Прими и живи с ним в мире.

Я кивнула, не зная, что сказать.

— Подойди к краю.

— Что? — меня обуял ужас. — Ли-ра, я не…

— Подойди к краю. Я с тобой.

Я не могла заставить себя сделать и шага. Темная бездна передо мной была страшнее копья, летящего мне прямо в сердце. Я не могла пойти туда, просто не могла.

— Одн-на.

«Нина, — запел вдруг ветер. — Нина, Нина, Нина…»

— Что это?

— Это твое прошлое. Начало действовать лекарство, и нам нельзя терять ни минуты. Ну, давай же.

Она протянула мне руку, и я оторвала ногу от земли и сделала шаг. И еще шаг. Ли-ра держала меня крепко, она подвела меня к самому краю проруби и заставила посмотреть в ее бездонное око.

— Одн-на.

Нина, Нина, Нина…

— Смотри, Одн-на. Смотри.

Я смотрела и видела перед собой отражение своего испуганного лица, и рядом с ним — лица Лиры, глядящей прямо и строго. Но вот мое отражение качнулось и зарябило. Стремительная рябь, как от брошенного камешка, пробежала по воде, размывая наши отражения и смешивая лица…

Вот я, вот Ли-ра.

Вот я, вот Ли-ра.

Вот я, вот девушка рядом со мной, так похожая и не похожая на меня.

Но это же я! Это же я, это же Нина, это она глядит на меня сейчас так строго и серьезно.

Мир вокруг потемнел, как будто резко настала ночь. Я услышала, как хлопает надо мной крыльями какая-то большая птица, а потом земля ушла из-под ног, и я полетела в бездну, полную запахов, звуков и незнакомых лиц.

Я вернулась в свое прошлое.

Круг первый

Неудивительно, что я не услышала звука шагов позади себя. Я торопилась вернуться домой — на улице уже стемнело, подул холодный ветер, а я все еще возилась с убитым оленем, никак не желая признаться даже себе, что замерзла и проголодалась. Погода в тот день благоволила, и я незаметно для себя забралась в ту часть леса, в которую раньше не забиралась, оказавшись почти на другой стороне озера Атт.

Здесь я и натолкнулась на оленьи следы.

Это красавец зря забрел так близко к деревне — я хотела есть, я хотела заработать, я его убила одним выстрелом из ружья. Но жадность сыграла со мной злую шутку — даже сняв с оленя шкуру, утащить одна я его не сумею. Хотелось плакать. Если разыграется буря, тушу просто заметет. Соорудить волокушу из лапника до темноты я просто не успевала.

Я все же срубила несколько еловых ветвей и, связав их веревкой, попыталась уложить оленя сверху, но он был очень тяжелым. Бивший в лицо все усиливающийся ветер выбивал из глаз слез. Чертыхаясь, я предприняла еще одну попытку, не удержала равновесия и хлопнулась на пятую точку. Раздавшийся позади легкий смех заставил меня подпрыгнуть.

— Приветствую!

Смех оборвался, и крепкая рука протянулась ко мне, чтобы помочь подняться. Я ухватилась за нее и встала на ноги. Взглянув на лицо человека, который так кстати появился в этом уголке леса, я едва удержала вскрик. Темные волосы, зеленые, как болотная тина глаза, ямочки на мягких, как у девушки, щеках.

— Терн! — услышала я свой голос, и он был полон удивления. — Ты ли это!

Отпустив мою руку, он улыбнулся и склонился в шутливом поклоне.

— Да, моя дражайшая Одн-на, это я. Позволь спросить, что занесло тебя в такую глушь? Неужели это ты подстрелила это прекрасное животное?

Пока он говорил, я его разглядывала, не стесняясь и не отводя взгляда, если он встречался с его взглядом. Терна, сына Клифа, я знала всю жизнь. Еще совсем детьми мы втроем: я, моя лучшая подруга Ар-ка и он таскали плоды зимних каштанов из соседского сада и пробирались в теплицу Ли-ры, чтобы сорвать, рискуя получить подзатыльники, свежую редиску.