говорил: «Где-то должны быть и другие люди». Он сказал: «Просто ждите. Оставайтесь на месте, и они придут сюда».

Стоя на коленях с опущенной головой, Фрэнки стискивает руку сестры.

– Майя, это он для мамы так говорил. Ради нее. Потому что умирал. Никаких других людей нет. Только мы.

Фрэнки чеканит каждое слово, будто наносит удары. Майя высвобождает свою руку из руки сестры, вытирает ее о юбку, отряхивая песок с ладони, и встает с земли.

– Я считаю, что мы не должны здесь оставаться.

– Нет, мы останемся здесь. – Фрэнки тоже поднимается во весь рост. Берет ржавые лопаты, лежащие на земле возле сестры, закидывает их на плечо, отворачивается от Майи и идет в лагерь.

Майя не спешит за ней – стоит у могил, глядя на два холмика, под которыми рядышком лежат ее родители.

Прислушивается. Вокруг тихо. Лишь издалека доносится шум моря.

Мама постоянно что-то тихо напевала, и ее мурлыканье жутко раздражало Майю, но сейчас она отдала бы что угодно, лишь бы еще раз услышать ее мелодичный голос.

– Спокойной ночи, – шепчет она и уходит вслед за сестрой.

Они уже привыкли к ритму своей новой жизни.

– Фрэнки, давай отправимся в путь. Узнаем, что, где и как. Посмотрим, что лежит вдали. Вдруг там есть будущее.

Одно и то же каждый вечер. Майя хочет уйти, Фрэнки отвечает, что они останутся.

– Нет никакого будущего. За пределами нашего лагеря никого нет. Ты же видела. Только пепел и пробивающаяся сквозь него свежая зелень. – Фрэнки поворачивает в огне наколотую на палку рыбу. Серебристая чешуя обгорает, чернеет в языках пламени.

– Мы могли бы пересечь море. Доплыть до Англии. На своей лодке.

– Майя, прекрати! – Фрэнки вытаскивает из огня рыбу с обугленной чешуей и кладет ее на листья перед сестрой. – Есть только ты и я. И это все. Мы – последние. И с этим ничего не поделаешь. Все имеет свой конец. На нас все закончится.

Майя берет рыбу, которую сестра положила перед ней, разламывает. Под обугленной шкурой белое мясо. Она кладет кусочек рыбы в рот и, жуя, смотрит на горизонт. Солнце сжигает остатки дневного света в гневном оранжевом зареве, опаляющем море.

Ее внимание привлекает движение в воде.

Что-то несется в волнах, между ними и горизонтом. Воды расступаются, и темная громада вздымается над морской гладью, искрясь в последних лучах вечернего солнца, а потом исчезает. А в следующую минуту, буквально в нескольких метрах от первой махины, волны разрезает вторая, затем третья.

Майя чувствует, как ее сердце едва не выпрыгивает из груди. Она трогает сестру за руку и взглядом показывает в сторону горизонта.

Фрэнки резко втягивает воздух, наполняя легкие.

– Они вернулись! – с благоговением шепчет она.

Сестры смотрят во все глаза. Дыхание у обеих учащается.

Море расступается, открывая их взорам дуги спин трех животных – большого и двух поменьше, в половину длины первого.

– Один… два… три… Фрэнкс, их трое! – Майя вскакивает на ноги и, затаив дыхание, тычет пальцем в сторону китов.

Фрэнки встает рядом с ней и берет ее за руку.

– У нее появились детеныши. Мама говорила…

Фрэнки сжимает руку сестры, заставляя ее замолчать. Чувствует, как на глаза наворачиваются слезы. Она не смеет надеяться, иначе расплачется навзрыд.

Майя смотрит на сестру и кивает. Она понимает.

Хвост вздымается над водой и снова опускается, взбивая сноп брызг.

Девушки охают, смеясь от изумления: киты танцуют. Их движения преисполнены свободы, игривости. Сестры приставляют ладони козырьком ко лбам, чтобы лучше видеть резвящихся животных. Те выпускают из дыхал фонтаны, создавая огромные водяные дуги в воздухе. Оседающие брызги переливаются на свету, образуя гигантскую многоцветную арку – радугу.

– Она вернулась, чтобы попрощаться с мамой, – шепчет Фрэнки, опасаясь громким голосом спугнуть волшебство мгновения.

У них за спинами трещит костер.

– С двумя детенышами. И в их распоряжении целый океан, который они бесстрашно бороздят.

– Они не заболеют, как папа с мамой?

Фрэнки внезапно испугалась собственной непривычной радости.

– Нет, они здоровые и крепкие, как мы. Они из нового мира. Из другого мира.

Сестры наблюдают за китами, пока не становится совсем темно. Теперь они видят только собственные тени на песке у костра.

Майя чувствует, как сестра отпускает ее руку.

– Может быть, скоро мы увидим и других китов. Или лодку. Людей с Южного острова, которые вернутся, чтобы нас отыскать, – с надеждой в голосе произносит она.

Но Майя говорит в спину сестре: Фрэнки идет к костру.

– Фрэнки?

Та поворачивается, видит заплаканное лицо сестры.

– Может быть, – соглашается она. Сегодня вечером она не в состоянии спорить с Майей. – Пойдем спать?

– Если я сейчас лягу, мне будут сниться страшные сны. Побудь со мной немного, ладно? Посмотрим на звезды перед сном, вспомним маму.

– Конечно. Тогда, может, заодно и историю мне расскажешь?

– Обязательно.

Многие недели, пока Рут умирала в хижине, они, хоть им и было стыдно, спали под открытым небом, под звездами, предпочитая дышать свежим воздухом, а не запахом надвигающейся смерти. Теперь, с уходом матери, дом, который они знают с рождения, пустует.

Укутанные в одеяла, девочки лежат рядом на песке у тлеющих углей. Их лица обращены к небесам.

– У самки кита родились детеныши, – произносит Майя.

Фрэнки угукает в ответ.

– Раз есть детеныши, значит, должен быть и папа-кит, так ведь?

– Конечно.

Хотя, по правде говоря, Фрэнки не уверена, что это так уж неоспоримо. Мама никогда не уклонялась от темы деторождения. Объясняла на примере пернатых и животных: птица откладывает яйца после оплодотворения; олененок появляется на свет через некоторое время после того, как лес оглашает рев оленей-самцов в период гона. Однако о самом процессе спаривания Фрэнки имеет весьма смутное представление и не понимает, как это может касаться ее. Пока птицы и звери воспроизводят себе подобных, с голоду сестры не умрут, а это все, что ее волнует.

– Фрэнки, а у нас с тобой будут дети, как ты думаешь?

Вопрос Майи словно повис в воздухе. Фрэнки со страхом ждала его, догадываясь, что сестра думает об этом весь вечер.

– Спи, Майя.

Она чувствует, как сестра зарывается лицом ей в шею, чувствует, что оно мокрое: Майя опять плачет.

– Давай завтра пойдем на охоту. Навялим мяса, соберем ягод, начнем делать припасы на зиму.

Майя радостно вздыхает. Ей очень хочется снова пойти на охоту вместе с сестрой. Ухаживая за умирающей матерью, они не смели отходить далеко от хижины.

– Правда?

– Конечно. Только сделай одолжение: постарайся не шуметь. В прошлый раз я бы поймала того голубя, если б ты не