шагала дальше рядом с погруженным в молчание Конором. Даже хорошо, что он ничего не говорил: ей и так было нехорошо в его присутствии. Она же ему фактически в любви призналась, и не хватало еще извиняться за это. А так можно держать голову высоко и делать вид, что ничего не случилось.

– Ханна? – Его голос был едва слышен за шумом дождя и ветра.

– М-м? – буркнула она.

– Я должен извиниться. Мама сказала, что ты нашла здесь работу. Что ты будешь юристом.

– Я уже юрист, – отрезала она. Все, шиш ему теперь, а не поблажки.

– Я сделал выводы и прошу прощения.

– Есть за что.

Конор немного помолчал.

– Так просто мне это с рук не сойдет, да?

– Что не сойдет?

– Мне что, пресмыкаться надо?

– Не понимаю, о чем ты. Ты извинился.

– Ах, значит, вот ты как? – Он внезапно улыбнулся и протянул руку, чтобы убрать с ее лба намокшие кудряшки.

Она нахмурилась и отступила на шаг. Его самоуверенность раздражала.

– А ведь ты меня опять спасаешь. Тебя надо под рукой держать.

– Меня? Ты хочешь держать меня под рукой? – Она горько усмехнулась. – Могу заверить: мое решение остаться касается только меня и ни в коем случае не тебя.

Улыбка Конора стала еще шире.

– Тем лучше.

– В каком смысле?

Его слова задевали. Ясно, что он плевать на нее хотел.

– В этом моя вечная проблема. Женщинам обычно подавай Киллоргэлли и знаменитого кулинара Конора Бирна, а вовсе не меня.

– Бедняжечка.

Он и правда думал, что она его простит и снова подпустит к себе ради недолгого флирта? Ей нужно все или ничего. Больше никаких оговорок.

– Да. Я и правда долго себя жалел. Потому что связывался не с теми женщинами. Ты другая.

– Твои проблемы, – отозвалась Ханна. – Мне это больше неинтересно.

– Что? – Оторопь Конора была почти комической.

– Я заслуживаю чего-то большего, чем интрижка на несколько недель. И остаюсь в Ирландии ради себя. А не ради тебя.

Его самоуверенный вид как корова языком слизнула. Ханна замедлила шаг, давая Иззи, Джейсону и Флисс поравняться с ней. Конор оглянулся с таким ошарашенным выражением лица, что она невольно ощутила удовлетворение. Привык, что женщины к его ногам валятся, – и тут такой облом.

Из-за завесы дождя проступили очертания ограды, и все сгрудились вокруг Конора и Ханны; ветер задувал прямо в лицо.

– Нам надо снять эту изгородь, но не повредить ни одного столба и ни одной перекладины, – проорал Конор, перекрикивая ветер. Капюшоны согласно закивали в лучах фонариков: ни дать ни взять стая дементоров. – Все надо аккуратно перенести на ту сторону границы.

И Конор указал на каменную стену, разделявшую земли Мерфи и Бирнов. Они немного посовещались с Шимусом и Питером и потрогали перекладины, прикрепленные к столбам.

– Ладно, нам, пожалуй, лучше разбиться на группы. Шимус с Аланом, Питер с Джейсоном, потом Флисс, Иззи и Мередит. Мы с Ханной снимаем перекладины, а вы аккуратно переносите их за стену.

Если Конор надеялся, что завоевал Ханну, взяв ее в напарницы, то ему придется выдумать что-нибудь получше. Не обращая внимания на ее угрюмый взгляд, Конор расставил всех вдоль ограды.

– Когда снимем несколько перекладин, столбы расшатаются. По счастью, Мерфи с племянничком не рассчитывали, что ограда простоит слишком долго, поэтому не зацементировали опоры.

Ханна встала на отведенном для них участке, и он протянул ей молоток-гвоздодер. Рукоятка скользила, она поцарапала костяшки пальцев, но не произнесла ни слова и, сгорбившись в своем плаще, упорно расшатывала гвозди в грубой древесине.

– Ты в порядке?

– В полном.

Она не обращала внимания на волнение и заботу в его голосе. А вообще работа плечом к плечу сближала. И в какой-то момент Ханна поняла, что вовсе не против нормальных отношений. Без установленного срока годности.

Они отсоединили первую перекладину и тут же взялись за следующую.

– Так и будешь меня игнорировать? – спросил Конор, когда они добрались до следующего участка.

– Кто от этого больше выиграет? – спросила Ханна, со вздохом закатив глаза.

– В каком смысле?

Она выдернула гвоздь с гораздо большей яростью, чем бедная железяка того заслуживала, и зашвырнула его в поле.

– Любая новая постройка на земле Мерфи испортит вид, открывающийся из твоего дома. Думаешь, мне охота торчать тут под дождем?

Она выдернула очередной гвоздь, который вылетел со скрипом и плюхнулся в траву. Вколотить бы его в башку Конора. Может, мозги бы включились.

– Ты с самого начала только и делаешь, что выдумываешь что попало, – бросила она, переходя к следующему столбу. Подбежала Иззи и, исподтишка поглядывая на них, забрала перекладины. – Что я приехала ради тебя, что хочу стать поваром, что пытаюсь втереться в доверие к Адрианне, что на новый коттедж глаз положила. – Она тряхнула столб, чтобы расшатать приколоченную к нему доску. Деревяшка с глухим стуком шлепнулась в мокрую траву. Ханна снова качнула столб, и на этот раз отвалилась нижняя перекладина. Ханна, войдя в раж, двинулась к новому участку. Конор отодвинулся, когда она принялась раскачивать столб.

– Я тебе не Полли Дейвентри. Мне ничего от тебя не надо. Я сама по себе, у меня успешная карьера, но ты слишком туп, чтобы это заметить.

Конор обхватил ее за плечи.

– Погоди, дай мне все объяснить!

– Что тебе объяснять? Я с первого взгляда просекла, какой ты ходок. Я всегда знала, что тебе не нужны женщины вроде меня. Да, меня выбесили твои слова о том, будто я тебя использую, но давай начистоту: я не из твоего круга.

– Ты о чем вообще?

– Я спокойная и рассудительная Ханна Кэмпбелл, которая живет по плану и не ввязывается в авантюры. Ты – Конор Бирн, объездивший весь мир, ты встречаешься с моделями и актрисами. У тебя бурная гламурная жизнь. Я в нее не вписываюсь.

– Ну и кто тут еще идиот? – Он мягко встряхнул ее и, к ее изумлению, поцеловал. Это был нежный, ласковый поцелуй, ладони Конора грели ее мокрое лицо. – Зачем, по-твоему, я оставил туфлю на кровати?

– Чтобы расстаться со мной.

– Ты не веришь в сказки?

– Нет.

– У тебя в душе что, ни капли романтики?

– Нет.

В сказки она и правда не верила.

Он водил большими пальцами по ее скулам.

– А я думал, ты знаешь, почему принц вернул туфельку Золушке.

Ханна ошарашенно смотрела на него.

– Думаю, твои романтические порывы нуждаются в некоторой доработке.

– Ради бога, женщина! – Он привлек ее к груди и снова поцеловал, но на этот раз более страстно. – Я люблю тебя, куда от этого денешься. Я этого не хотел. Не собирался и сопротивлялся как