мог. Ты застала меня врасплох, когда сказала, что остаешься, – я же именно этого и хотел больше всего на свете, и ты меня просто ошеломила. Ну да, запаниковал. Да, идиот. Большой, надутый, высокомерный, как ты меня еще назвала. Все в точку.

– Ты любишь меня? – в ступоре переспросила Ханна. – Но ты не можешь.

– Почему не могу?

– Потому что такие, как ты, не влюбляются в таких, как я.

– То есть высокомерные придурки не влюбляются в красивых умных женщин? Вот незадача-то, а меня как раз угораздило, – сверкнула его фирменная улыбка.

– Ты можешь отнестись к этому серьезно?

Улыбка исчезла с его лица. Он провел пальцем по ее шее.

– Я отношусь к этому очень серьезно. Я хочу, чтобы ты осталась в Ирландии. Чтобы ты была здесь зимой. Весной. Летом. И следующей осенью тоже. Я хочу делить с тобой все времена года в Киллоргэлли.

– Извините, – произнес Джейсон. – Я бы не встревал, но тут одного козла надо заткнуть.

Ханна оглянулась и обнаружила, что все взоры устремлены на них. Она вспыхнула было, но заметила, что улыбаются не только Мередит и Иззи, но даже Флисс.

Они перешли к последним столбам, возле которых стоял крик.

– Эй, вы, какого хрена вы тут устроили?

Ханна сразу узнала его. Племянник Мерфи! Его физиономия так исказилась от ярости, что смахивала на мятую салфетку.

Едва не спотыкаясь в огромных резиновых сапожищах, он подбежал к Шимасу, который выкорчевывал очередной столб.

– А ну проваливай! Это моя собственность!

– Нилл Флэнаган, ты, что ли? Это столб твой, а земля – нет, – сказал Шимус, выпуская столб из рук. Флэнаган так и остался стоять, не зная, что теперь делать.

Конор вышел вперед, и Ханна, уверенная в своей правоте и готовая поквитаться за прошлое, двинулась за ним следом.

– Флэнаган, так? Ваша собственность в вашем распоряжении. Мы перенесли ее на ваш участок. Все в целости и сохранности. Это вроде как вам одолжение.

Рот у Флэнагана задергался, будто он хотел сплюнуть, но тут его взгляд упал на Ханну.

– Ты. Законница. Твоя работа! Так и знал, что за тобой надо было получше присматривать!

Ханна в упор смотрела на него, вспоминая, какой ужас пережила в тот день.

– Это вы. Вы наследили в саду. У окна. Вы приходили к коттеджу.

Флэнаган хмуро зыркнул на нее.

– Я ничего плохого не сделал. Просто хотел узнать, что ты за птица и чего тебе надо.

– Почему?

– Сама сказала, что ты юрист. Вот я и подумал – а ну как Бирны смекнули, что…

– Что вы хотели украсть у них часть земли.

– У них ее навалом, дался им этот клочок. Мы тоже имеем право зарабатывать! Чертовы Бирны целое состояние сколотили. Нечестно так! Все бы выгорело, если бы не ты. – Он усмехнулся. – Надо было тебя получше припугнуть.

Кулаки Конора сжались. Он угрожающе шагнул вперед. Голос больше походил на рычание:

– Держись от этой земли подальше, Флэнаган. Еще раз тебя здесь увижу – вызову полицию. Но если хоть на десяток шагов приблизишься к нашему юристу, я от тебя мокрого места не оставлю, помяни мое слово. – Ирландский акцент усилился, от Конора будто искрило.

Ханну пробрала дрожь. По голосу Конора было ясно, что он не шутит, и Флэнаган тоже это почувствовал. Судя по выражению его лица, больше ему к ним соваться не хотелось.

Конор расправил плечи.

– Завтра утром потолкую с твоим дядей и напомню ему, где проходят границы. Тоже сможешь взглянуть на карту, которую я предоставлю. – И он повернулся к Флэнагану спиной, давая понять, что разговор окончен. – Парни, девочки, сворачиваемся. Свою работу мы выполнили.

Он обнял Ханну и притянул к себе. Что ни говори, приятно, когда мужчина бросается за тебя в бой.

Флэнаган отступил, мрачно глядя, как снимают и перекидывают через ограду последний столб.

– Готово! – провозгласил Конор с акульей улыбкой. Флэнагану, похоже, стало дурно. – Таким путем вы доступа к дороге не получите. На твоем месте я свернул бы эти великие планы и вернулся в Дублин.

Конор кивнул и двинулся прочь, Питер и Шимус шли по обе стороны от него.

– Хорошо сказано, приятель, – сказал Шимус. – Куда ему против нас. В следующий раз Мерфи не скоро задираться начнет.

– Если вообще начнет, – хмыкнул Питер. – Это было круто.

Конор устремил на Ханну взгляд, взывающий о спасении, но та лишь улыбнулась и поравнялась с Иззи. У них еще будет время, а пока она хотела остаться наедине с этим странным опьяняющим чувством и осознать: он признался ей в любви. Это действительно произошло? Ей всегда казалось, что любовь – это медленный подъем вверх, а не безоглядный прыжок с края скалы. Выходит, Конор на такое тоже способен? По ее лицу расплывалась дурацкая улыбка. Он любит ее! На такое были шансы? Ха, если бы она подсчитывала вероятность, то никогда бы на такое не отважилась!

– Ты в порядке? – спросила Иззи. На ее веснушчатом лице, мокром от дождя и облепленном волосами, играла плутоватая улыбка.

– Да. – Ханна невольно ухмыльнулась в ответ. – Только вся ободралась и, кажется, руки занозила.

– Ханна-а-а-а! А про поцелуй не расскажешь?

Ханна плотно сжала губы, но разве счастье скроешь?

– Да нечего рассказывать…

Но по ее глазам все было ясно.

Иззи не так-то легко было сбить с толку.

– Так и знала, что что-то происходит. Мы с Мередит догадались. А Алан не соглашался. Мерри рада будет сказать ему, что он прокололся. Когда вы вдвоем оказывались в одной комнате, там будто воздух сгущался.

– Вовсе нет, – насупилась Ханна.

– Да, да. А это давно, скажи?

Ханна закусила губу. Рассказать все как есть? В последнюю секунду она решила, что не стоит. Некоторые вещи должны оставаться личными. И она туманно ответила:

– Да так, в коттедже как-то началось.

– И все? – Иззи взяла ее под руку. – Что ж, рада за тебя. Он кажется славным парнем.

– Он такой и есть.

Иззи зябко передернулась.

– Не каждый вечер приходится крушить ограды под дождем, но вообще-то это было весело.

– Джейсону уж точно понравилось, – сдержанно улыбнулась Ханна.

– Если с кулинарией у него не заладится, займется сносом.

– Должна признаться, – вклинилась Мередит, которая шла с другой стороны рука об руку с Аланом, – что испытываю чувство удовлетворения. Прямо как Робин Гуд. – Она покосилась на своего спутника. – Или как Девица Мариан. Ну или Матрона Мариан.

– Ну, ты еще не в таком возрасте.

И он прошептал ей на ухо что-то такое, отчего она рассмеялась, но делиться с подругами не стала.

Ханна и Иззи обменялись улыбками. Алан и