В семье было решено, что все ее члены будут стараться придерживаться строгих этических принципов, усвоенных Абдулом в Донгри от учителя. Во всяком случае, пока дело рассматривается в суде, никакого краденого товара они покупать не будут. Доход семьи из-за этого уменьшился на 15 процентов, но при этом полиция продолжала проявлять к ним повышенное внимание. Стражи порядка теперь приходили каждый день, чтобы вымогать деньги.

– Они терзают нас, как собаки, всю кровь высосали, – жаловалась как-то Зеруниза. Найти у Хусейнов какой-либо незаконно приобретенный товар полицейские не могли, поэтому теперь они угрожали, что арестуют Абдула за сортировку мусора посреди майдана. Как он смеет занимать общественную территорию? Это же снижает качество жизни в Аннавади!

Полицейские намекали, что, выдвинув новое обвинение, они продемонстрируют судье, что семья склонна к систематическому нарушению закона. Зеруниза давала одну взятку за другой, а ее муж тем временем подыскивал место в соседнем районе, где можно было бы устроить склад. Возможно, местные блюстители порядка, ничего не знающие об уголовном деле, будут более покладистыми.

Карам хотел верить, что продажа нынешних запасов принесет им неплохой барыш.

– Там, наверное, наберется около пяти килограммов «мельхиора», – говорил он. – И, может, два килограмма меди…

– Не наберется там столько, там одно дерьмо, – окорачивала его жена. – Ты прямо как Мирчи – яблочко от яблони недалеко падает. Оба не хотите работать, только есть, и ждете, что вам все достанется даром.

Мирчи поморщился. Раньше он сам с охотой признавал себя ленивым. Он часто показывал друзьям старую выцветшую фотографию, на которой они с Абдулом были изображены совсем маленькими.

– Видите, Абдул куда-то ползет, а я сижу себе спокойно? Мы всегда были такими разными!

Но с тех пор, как семья попала в сложную ситуацию, он очень изменился. Мальчик научился быстро и хорошо сортировать мусор и вообще брался за любую подработку.

Недавно они вместе с его лучшим другом Раулом подвизались на строительстве новой роскошной гостиницы рядом с аэропортом. Там они помогали сооружать два бассейна. Потом ему удалось устроиться на работу своей мечты: в «Интерконтинентале» он должен был готовить помещения к вечеринкам. Менеджеру фирмы, специализировавшейся на организации праздников, Мирчи понравился, ему выдали форменный пиджак и галстук-бабочку на прищепке. Пиджак был из гладкой, черной, как вороново крыло ткани, отливавший матовым блеском. Зеруниза лишилась дара речи от восторга, когда провела по ней рукой. Но в конце рабочей недели менеджер потребовал, чтобы униформу вернули. К тому же он заплатил Мирчи в пять раз меньше, чем обещал. Тогда парень отправился через весь город в офис работодателя, в надежде получить оставшуюся часть жалованья. Но охрана его даже на порог не пустила.

После этого его временно приняли в компанию Skygourmet, где готовили еду для авиарейсов. Утром мальчика первым делом отправляли в специальную комнату, где компрессор мощным воздушным потоком сдувал с него всю городскую пыль и грязь. Затем он отправлялся загружать поддоны с едой в огромные холодильные камеры с многочисленными отсеками. Труд был нелегким: он без конца таскал тяжести в помещении, где было очень холодно. От мороза у него немели руки и ноги, а в носу образовывалась ледяная крошка. Его пальцы, касаясь металлических поверхностей, примерзали к ним. Зато он зарабатывал по двести рупий в день. Но вскоре весь временный персонал на этом предприятии сократили.

Многие фирмы, чей бизнес был связан с обеспечением аэропорта и авиакомпаний, сейчас сворачивали свою деятельность. Отрицательные последствия экономического спада и террористических актов все еще давали о себе знать. Шив сена, политическая партия, к которой принадлежала Айша, протестовала против сокращения рабочих мест. Организуемые ею акции не всегда были мирными. После массовых увольнений в «Интерконтинентале» спровоцированные Шив сеной молодчики явились в гостиницу и разгромили фешенебельный холл, требуя, чтобы жителям Махараштры предоставили работу. Эта наглая выходка заставила менеджмент отеля пойти на уступки, и в результате выиграл Раул, получивший по окончании беспорядков временное место. С ним заключили полугодовой договор на очистку вентиляционных шахт.

Как-то вечером Мирчи явился домой и гордо заявил:

– Сторож с парковки говорит, что я очень способный парень.

Мальчику так хотелось найти наконец хоть что-то, что приблизит его к цели – обретению постоянной работы. Но в этом городе было слишком много таких же молодых, умных, симпатичных, но неопытных ребят, жаждавших получать хоть какой-то стабильный доход.

Хусейны ожидали прений, которые должны завершить рассмотрение их дела, и одновременно вместе с остальными жителями Мумбаи следили еще за одним процессом, также проходившем в ускоренном режиме. Из всех боевиков, участвовавших в недавней террористической атаке, в живых остался только один, двадцатиоднолетний пакистанец по имени Аджмал Касаб. Его содержали в тюрьме на Артур-роуд. Именно там, в специально отведенном зале при повышенных мерах безопасности слушалось его дело.

Отец Абдула осуждал боевиков, в том числе и Касаба. Он говорил, что Коран не призывает мусульман убивать мирных жителей, среди которых, кстати, есть и их единоверцы. А Абдул считал, что Касабу все-таки в некотором роде повезло.

– Наверное, его жестоко избивают там, в тюрьме, – как-то сказал он. – Но этот парень хотя бы знает, что действительно совершил то, в чем его обвиняют. Если ты невиновен, побои сносить труднее.

Общественное возмущение и ненависть к Касабу все же не распространилась на других мусульман. Абдул с облегчением отметил это, когда в электричке по пути в Донгри наблюдал за окружающими его людьми. Никто из пассажиров душного, переполненного вагона не обращал не него особого внимания. Индуисты ехали по своим делам и думали о чем-то своем, как обычно. Кто-то покашливал, кто-то ел, кто-то разглядывал проплывавшие в окне рекламные щиты, на которых звезды Болливуда нахваливали цемент или «Кока-колу». Как и Абдул, другие люди бережно придерживали пакеты с важными документами. На пакете у мальчика красовалась надпись: «Сделай паузу, скушай «Твикс». Ничего вокруг не изменилось, и это вселяло надежду и некоторый оптимизм.

Новые надежды питали также и состоятельные жители города. После терактов многие из тех, кто ранее не участвовал в политической жизни страны, решили занять более активную общественную позицию. Они вынашивали идеи реформирования власти. До этого богатые люди, как правило, предпочитали действовать в обход системы: они просто игнорировали неэффективные государственные институты. Полиция не обеспечивала безопасность – нанимали частную охрану. Государственная система образования не позволяла получить знания – отсылали детей в платные частные школы. Вода из водопровода была непригодна для употребления – покупали и устанавливали фильтры. Многие годы руководствуясь таким принципом, элита пришла к выводу, что лучшая власть – это та, которая не мешает тебе жить своей жизнью.