была голодна, она сначала обратила внимание на стол, там были только её любимые блюда и фрукты. Когда ей удавалось добыть нечто подобное — это был праздник. А на столе в изысканной вазе большой горкой лежали фрукты с её родной планеты. Да и цветы были тоже оттуда. Не помня себя, она вбежала в гостиную. И тут увидела окно. Она бросилась к нему, распахнула, и в лицо ей ударил терпкий, настоянный на травах и пропитанный морской солью воздух родной планеты. Она отвернулась от окна, оно тут же исчезло. Ну и что, что это мираж! Этой секунды было достаточно, чтобы ощутить миг счастья свидания с далёким, почти недостижимым домом.

В её глазах были слезы. Они сияли, как бриллианты на её ордене. А Ванда не смогла бы сказать, были ли это слёзы мимолётной радости, или слёзы умиления или тоски. Она давно уже не испытывала сентиментальных чувств. В её работе не было для них места. А напротив неё, в проёме стены, стоял прекрасный, улыбающийся доброй мальчишеской улыбкой мужчина. Ванда забыла, кто она и кто Он. Людей в её жизни было много, но это был первый однопланетянин, которого она встретила в своей взрослой жизни. И это открытие её потрясло.

— Вы всё правильно поняли, — приветливая улыбка не сходила с его лица. — Таких, как я, выращивают на периферийных планетах. Считается, что спокойное детство на природе хорошо стабилизирует психику. Я — землянин. И зовут меня Иван Громов.

Это было уже слишком!

Она осторожно сделала шаг от стены, где только что было и закрылось окно в её мир. Осторожный шаг, словно боялась провалиться сквозь этот пружинящий, непроницаемо чёрный пол. Она пробиралась к креслу. Проходя мимо цветов, она легко коснулась их рукой — живые. Роскошные разноцветные розы с капельками росы и неповторимым тонким ароматом. Ну, вот и кресло, удобное и вполне надёжное, не взлетает и не проваливается. Хотя, кто знает? Здесь, по-видимому, всё может быть! Итак, перед ней человек из сказки. Вот он, сидит напротив и терпеливо ждёт, пока она придёт в себя. Ещё вопрос: придёт ли она в себя?

Эту сказку на Земле знают все с детства.

Жил-был очень способный и энергичный мэр города. Городок был небольшой в глубине Сибирской тайги. Люди там жили спокойные и трудолюбивые. А городской голова управлял ими мудро и дальновидно. Был он одинок, на себя времени не хватало. Единственное, что он позволял себе, это рыбалка. Он уходил далеко вглубь тайги, ставил на берегу реки палатку. Ночью смотрел на звёзды, а днём ловил рыбу на простую удочку.

И вот в один прекрасный день на берег реки, где он рыбачил, прямо из леса выходит прекрасная девушка. И во лбу звезда горит, и месяц под косой блестит, и коса до пят, впрочем, как и платье. А платье, как и лицо, красоты невиданной. И идёт, как плывёт, чуть касаясь земли маленькими ножками в блестящих, может быть, даже хрустальных туфельках.

Ему бы убежать. Да куда убежишь? Он этих мест хозяин.

— Кто ты, красная девица? Нет в наших местах таких.

— Нездешняя я. А зовут меня Василиса Премудрая. Слыхал о такой?

— Слыхал. Мама в детстве сказки рассказывала. А я…

— Знаю, знаю. Ты Дмитрий Громов, хозяин этих мест. Возьми меня в жёны. Не пожалеешь.

Да кто же откажется?! Стали они жить-поживать. Те, кто у них в доме бывал, удивительные вещи рассказывали. Будто махнёт Василиса рукой — словно скатерть-самобранка сама на столе расстелется. Глазом моргнёт — на муже новая шёлковая рубашка. Да и в городе дела дивные начались. Богато люди стали жить, с комфортом.

Через некоторое время родился у них сын. Иваном назвали. Красивый и умный мальчик был. Пока был маленький, бегал с местной детворой, играл вместе со всеми. Любили его ребятишки за то, что добрый был и весёлый. Но и побаивались. Мальчик не был ни драчуном, ни задирой, но была в нём одна странность — никто не мог до него дотронуться. Это пугало. Непонятное всегда пугает. Когда вырос, совсем один остался. Видели люди Земли его иногда то скачущим на коне по весенней степи, то летящим на лыжах с крутых гор, то под парусом в бурном море.

Много лет прошло. Дмитрий Громов состарился и умер, а мать с сыном исчезли. А городок этот таёжный и по сей день живёт удивительной жизнью. И до сих пор ездят туда люди со всей Земли посмотреть на чудеса. Да повторить их нигде не могут!

Да и Ванда там была. Потом она видела кое-что в других мирах, но везде разное. Как будто в этом маленьком земном городке собрали вдруг все чудеса Галактики. И, по-видимому, всё это было сделано, чтобы воспитать этого мальчика, который сидит напротив неё. И он Командор!

Ванда вскочила и вытянулась по-военному.

— Простите, Командор. Я забылась. Мне нет прощения.

Он тоже встал.

— Капитан! Я не повторяю своих приказаний дважды. Отдыхайте!

Мало тех, кто видел Командора, и, наверное, только единицы знали, как его зовут. Но этот голос знали все. Ванда поняла, что сделала что-то не так. Не того от неё ждали. И тут же почувствовала, что пол под её ногами начал двигаться. Её понесло прямо на стену. Она закрыла глаза. А когда открыла, то поняла, что находится в личном отсеке своего корабля. Значит, её просто вышвырнули, даже не сказав, зачем позвали. Ну, что ж! Сама виновата. Теперь её, точно, уволят. Зачем нужен капитан корабля, не умеющий ориентироваться в неординарной обстановке.

Ладно. Сначала нужно привести себя в порядок, потом собрать свои пожитки и ждать. Поесть бы не мешало. Нет. Сначала в душ. Ей было тоскливо. Вот и награда за трудный поход. Может, и в самом деле пора в отставку. Слишком много самых противоречивых эмоций она позволила себе за прошедшие несколько минут. А ведь подходила к заветной двери собранная и, казалось, готовая ко всему.

Но душ уже делал своё дело. Почувствовав себя свежей и полной сил, она не стала надевать форму, её всё равно нужно было чистить. Парадную форму надевать не было смысла. Она решила надеть одно из своих земных платьев. Так она делала всегда в минуты раздумий. И это помогало. Она задумчиво подошла к шкафу, открыла дверцу, протянула руку и тут же отдернула её. Платья висели необычно. Не так, как она их повесила.

В беспокойстве Ванда оглядела комнату. Все остальные вещи были на своих местах. Она машинально подняла с