– Стас?

И, услышав в ответ нервный вздох, убедился в своей правоте с большим облегчением.

– Это Алексей Кисанов, детектив, откройте мне тихонько дверь…

Дом пахнул затхлым помещением, которое редко проветривают. Было накурено, тепло и душно.

В темной комнате они и расположились – Стасик на кровати, Кис на стуле.

Все оказалось спокойно: никто Стасика не тревожил, никто по его душу не появлялся.

Кис решил ночевать здесь, чтобы не тащиться обратно. Стасик даже накормил его ужином и нашел для детектива одеяло: освоился на Галиной даче.

Утро не принесло ничего нового. Кис размышлял.

Артист все больше и больше запутывался в проколах. Первый – с Верой: Ирина Львовна подставила вместо себя соперницу, уведшую у нее мужа… Впрочем, это могло быть затеей ее любовника, сладкого Романа.

Как бы то ни было, Артист отомстил за вероломство обоим. Причем руками одурманенной наркотиком Веры. Тем самым рассчитывал подставить опасную свидетельницу, а затем вывести ее окончательно из игры «самоубийством».

Другой прокол вышел с Мариной: она застала преступников в то короткое мгновение, когда они покидали квартиру, снимая маски, и запомнила бородатого…

Новой неприятностью для Артиста стало исчезновение Стасика. С одной стороны, даже хорошо: милиция стала Стасика еще больше подозревать. С другой – «двойник» выпал из-под контроля.

Последний прокол вышел сегодня, когда Кис спас Веру от неминуемой смерти. Вера осталась жива и, следовательно, снова представляет для Артиста угрозу. Но вряд ли он теперь до нее доберется: она под охраной.

И сейчас, как никогда, Артисту необходимо подсунуть милиции Стасика, который должен взять все грехи на себя. Вернее, на свой труп. Причем, несомненно, с очередной инсценировкой несчастного случая или самоубийства – убийство тут не пройдет.

И последнее: а не вычислили ли они самого Киса?

Нет. Крайне маловероятно, чтобы они следили за квартирой Стасика в тот вечер, когда Галя обратилась к Алексею. Кроме того, Кис лопатками чувствует «хвост». И если бы он был – давно бы уже заметил.

Значит, все, что им остается, – следить за Галей. В конце концов, это логично: кто, как не любовница, может помогать беглецу? Вряд ли им могло в голову прийти, что Галина прячет его на своей даче, но где-то он скрывается, а она его опекает… Следовательно, за ней должны были установить слежку. Тем не менее, похоже, что до сих пор Галю не выследили: наверное, просто руки у негодяев не дошли, на Кисловскую и Лучникову бросили все силы. Зато теперь, когда руки развязаны… Да, теперь они должны резво приняться за поиски Стасика.

Кис связался с Галей по мобильному и велел отправляться на вокзал, купить билет на электричку и проехать хотя бы одну станцию.

– Скажи Димке, что к подруге надо наведаться или на рынок – придумай, что хочешь, в конце концов, это много времени не займет! Выходи через пару часов, ладно?

Кис оставил машину в дачном поселке, отогнав ее подальше, на другую улицу. Сел на электричку и поехал в Москву. Спустя полтора часа он был возле Галиного дома.

Он проследовал за Галей до вокзала, наблюдал, как она покупает билет, видел, как она вышла на перрон и рассматривала электронные табло в поисках нужной платформы. Он просеивал взглядом каждого, кто маячил за ее спиной.

Никого.

Мероприятие было в точности повторено на следующий день: никого.

«Может, – думал разочарованный Кис, – они не предполагают, что Галина отважится ехать к Стасику в выходные, когда муж дома? Завтра понедельник, рабочий день, – тогда они должны появиться завтра!»

И они появились.

Точнее, появился парнишка в синей куртке. Кис легко заметил его в толпе возле аптеки, он толокся недалеко от остановки троллейбуса, прячась за спины прохожих, которых было немало в этот послеполуденный час. Верно описали его свидетели: простоватое деревенское лицо, глаза хитрые, быстрые и смешливые – нахаленок, как обозначил его Стасик.

В назначенное время Галя возникла в дверях аптеки и двинулась к метро; парнишка резво устремился за ней, Кис не менее прытко – за ним. Они благополучно добрались до Киевского вокзала, Галя направилась в кассу, и в этот момент Кис позвонил ей на мобильный.

– Тихо, Галя, тебя могут слышать! Не смотри по сторонам, не оборачивайся ни в коем случае. За тобой «хвост». Сейчас ты громко воскликнешь что-нибудь типа: «Как, прямо сейчас? Но я не могу!», потом изобразишь на лице досаду и скажешь: «Ладно». Повернешься и поедешь опять на работу, как будто тебя с работы вызвали. Поняла?

Галя молча кивнула в трубку, полагая, и вполне справедливо, что находится в поле зрения Киса. Умница, правильно!

«Тоже мне, сотруднички! – громко воззвала Галя в трубку. – На пять минут уйти нельзя! Что значит – без меня никак? Я директор, а не нянька! Всех повыгоняю, к чертовой матери!» Она возмущенно отключилась и, как велел Кис, размашисто зашагала к выходу из здания вокзала. Проводив Галину до ее аптеки, Нахаленок метнулся, поймал какую-то тачку, Кис тоже поймал – своя была на даче. Но водитель попался неповоротливый, и детектив с досадой смотрел, как отрывается от них на светофорах красный «Москвич»…

Спустя десять минут под аккомпанемент проклятий Киса они окончательно потеряли машину из виду.

На следующий день Кис явился в аптеку – Нахаленок торчал на месте, – прошел в Галин кабинет и полчаса объяснял ей, что и как нужно сделать назавтра.

– Вчера мы еще были не готовы к тому, чтобы привести банду к Стасику, а сегодня – вся надежда на тебя! Так что сосредоточься максимально, Галина!

Он начертил ей план, стрелочками показал, куда сворачивать, попросил повторить, закрыв глаза, и оставил Галину только тогда, когда она смогла без запинки рассказать, как пройти от станции на дачу Александры.

Дача Александры ему дорого обошлась. Поначалу он хотел было навести банду на собственную дачу. Но перестраховался: а вдруг Артист решит справки навести о хозяине? Частный детектив – человек весьма для преступника подозрительный, гляди, и ловушку почует…

Перебрав в уме все возможные варианты, Кис пришел к выводу, что просить об услуге некого, кроме Александры.

Он позвонил. Спросил, нельзя ли приехать. Ледяное «Я занята» в ответ и предложение объяснить суть дела по телефону. И фоном где-то в глубине ее квартиры мужской смех.

Кто?

Кто у нее?!

Чему Он смеется?!

Ах, как не хотелось ему просить ее об одолжении; ах, как хотелось спросить, кто у нее сидит в гостях и в каком таком качестве? Но, разумеется, он сказал только то, что собирался сказать:

– Мне нужна твоя дача.

Она даже не спросила зачем! И, когда Кис попытался объяснить, перебила: