– А ты еще кто такой? – презрительно спросила женщина.

– Убейте ее, – повторил Цайянь, приближаясь к ним. В его глазах горел расчетливый огонек. – Давайте, заканчивайте с этим.

Сердце Хэсины упало, а потом покатилось все ниже и ниже. Она не могла шевелиться. Не могла думать. Наконец в ней заговорил инстинкт. Неважно, что Цайянь отрекся от нее; она должна была его защитить.

– Беги! – закричала она ему. Он не Санцзинь. Он не сможет защититься, если на него нападут.

Но Цайянь не стал убегать. Наоборот, он подошел еще ближе. Пророки зарычали и снова подняли руки, в которых сжимали камни и коряги. Хэсина продолжала кричать, и ее голос охрип от отчаяния.

Наконец он остановился. Нижний край его черной мантии соскользнул с берега и опустился в ледяную воду.

– Давайте же. Сделайте так, чтобы ярость королевства обрушилась на ваши дома, на ваших мужей, жен и родителей. Разожгите костер сейчас, и вскоре вы сгорите в его пламени, словно мошки!

Хэсина едва не разрыдалась, осознав свою глупость. Цайянь пришел, чтобы спасти ее, – не с помощью оружия, а с помощью разума. Благие герои, у них обоих не все в порядке с головой.

– Ну вот, опять началось, – вздохнул Одноглазый. У Хэсины все похолодело внутри, когда он, прихрамывая, подошел к Цайяню. Пророк был на целую голову ниже ее брата, но от его худощавого тела исходили волны сдерживаемой энергии. – Высокопарные слова о Судном дне. Прекрасно, просто прекрасно. Но мне кажется, тебе только что задали вопрос.

– Я виконт Ее Высочества.

– Виконт ее высочества? То есть обычным виконтом тебе быть недостаточно? – Пророки снова засмеялись. – Сегодняшней день и правда полон сюрпризов. Сначала королева, потом высокородный и могущественный виконт ее высочества, и оба так обеспокоены нашей судьбой. – Одноглазый повернулся к остальным и широко раскинул руки. – Похоже, наше будущее изменилось, братья и сестры!

В ответ на его слова раздался громогласный смех.

«Беги, – мысленно приказывала Хэсина Цайяню. – Ты не сможешь ничем помочь. Сразиться с ними тебе не под силу. Беги, пока они отвлеклись».

– Да, я виконт Ее Высочества, – спокойно произнес Цайянь. – А вы уверены, что вы пророки? Ваше будущее в этот самый момент проносится по улицам города. Почему бы вам самим не взглянуть на него?

Снова зазвучал смех.

– Я вижу, – послышался чей-то шепот.

Пророки обернулись и взглянули на А-Ланя. Тот ужасно побледнел. – Я вижу.

Наступила тишина.

– Бросайте камни, – приказал Цайянь. – Бросайте коряги.

Хэсина думала, что они засмеются опять.

Но вместо этого Одноглазый кивнул остальным.

Камни и коряги упали на землю.

– А теперь отпустите вашу королеву и следуйте за ней.

* * *

Хэсина не потеряла сознания, когда ее ударили по голове, но она едва не лишилась чувств, увидев, что Лилиан, Санцзинь и Акира вернулись в пещеру целыми и невредимыми и к тому же привели с собой пророков, которых смогли уговорить. Жоу помогал каким-то людям устроиться и разложить то немногое, что они успели захватить с собой. Остальные ходили по пещере, осматривая факелы на сланцевых стенах. Когда Хэсина впервые попала сюда, эти факелы тоже ее поразили. Их пламя никогда не гасло и не мерцало, и образовывалось оно явно не только за счет обычных серы и селитры. Сейчас, наблюдая за огнем, Хэсина ощущала, как у нее по коже бегут мурашки. В этом пламени было что-то противоестественное. Так же как и в ее отце.

Отогнав эту мысль подальше и сглотнув желчь, которую она вызвала, Хэсина быстро посчитала пророков, находившихся в пещере. У нее упало сердце. Им удалось убедить всего тридцать восемь человек. В городе с населением в сотню тысяч жителей пророков должно было быть гораздо, гораздо больше.

К ней подошла Лилиан.

– Многие не захотели с нами пойти.

Хэсина надеялась, что они хотя бы хорошо спрятались и горожанам будет непросто их найти.

– Нам понадобятся запасы еды, – сказал Санцзинь, подходя к ней слева.

– Может, мне ограбить пару купцов? – послышался за ее спиной голос Акиры.

– Я это запрещаю, – произнесла Хэсина.

В ту же самую секунду Жоу сказал:

– Я могу сходить. Н-не затем, чтобы ограбить купцов, – заикаясь, пояснил он, когда они потрясенно на него посмотрели. – Один торговец передо мной в долгу, так что он может обеспечить нас бесплатной едой.

Жоу побежал к выходу, а Лилиан, Акира и Санцзинь разбрелись по пещере, помогая людям устроиться. Цайянь подошел к Хэсине.

– Как ваша голова?

– Хорошо, – соврала она. Цайянь прикоснулся к шишке, наливавшейся на ее виске, и она поморщилась.

– Вам могли рассечь артерию.

– Тогда сейчас я бы тут, наверное, не стояла.

На лице Цайяня проступило беспокойство.

– Будьте осторожнее, миледи, – наконец произнес он. – Не забывайте сначала оценить ситуацию и вашу аудиторию. А потом рассказывайте им ту историю, которую они рассказали бы сами.

– Да, ты прав. – Хэсина вытянула ниточку, торчавшую из парчового рукава его ханьфу. Когда-то она завидовала уму Цайяня. Теория всегда давалась ему легко. Чтение толстых томов и сложение огромных чисел на счетах тоже. Но трудно было завидовать человеку, который учился из любви к знаниям. К тому же она всегда восхищалась умением Цайяня признавать, что он чего-то не знает, если такое признание было уместно. Хэсине это до сих пор давалось с трудом.

– Я все еще очень многого не понимаю, – тихо сказала она. – Я хочу помочь, но из-за меня все становится только хуже.

– У вас будет время научиться.

Будет ли? Казнь Мэй состоится на рассвете. Пройдет немного времени, и весть о ней достигнет Кендии. Как только Шахрин узнает, что в Яне пророков не порабощают, а убивают, он поймет, что Хэсина не сможет воспользоваться их магией и что все ее угрозы были обычным блефом. Войска Кендии снова начнут совершать набеги на их границы. Это вызовет еще большую волну ненависти к пророкам. Судьбу Мэй разделят новые и новые люди.

Тогда все разрушится. Все уже начало разрушаться. Одна только мысль о возможности этих событий сдавила Хэсине легкие. Она повернулась к Цайяню и, задыхаясь, спросила:

– Неужели только я одна вижу, что с этим королевством что-то не так? Такого же не может быть?

– Я думаю, что вы не одна.

Голос Цайяня прозвучал далеко не так уверенно, как ей хотелось бы.

– Тогда почему ничего не изменилось? Династия былых императоров пала целых три сотни лет назад, но все… все остались прежними.