Родственники и союзники лорда Стэнли готовы свергнуть короля Ричарда. К третьему мая они будут в Лондоне. Лорды поклялись, что вы станете королевой Англии, в противном случае они умрут за вас.

Принимать гостей в лондонском доме Стэнли было слишком опасно, поэтому встреча с ними была организована на одном из старых постоялых дворов за стенами Сити. Когда Стэнли, Бреретон и Елизавета прибыли туда, одетые под торговцев, лорд приколол над дверью рисунок с изображением орла.

– Это с моего герба – орел и дитя, – объяснил он, – людям, которые идут сюда, было наказано искать его.

Они вошли в дом, и Стэнли приказал подать бутыли вина. Елизавета то и дело украдкой осматривалась, однако никто ими не интересовался; только когда они вошли в таверну, несколько завсегдатаев окинули их быстрыми взглядами. Деньги были отданы, и хозяин постоялого двора проводил гостей в отдельную комнату – темную, отделанную дубовыми панелями.

– Вы возьмете обед на шиллинг, сэр? – спросил он.

– Нет, благодарю вас, – ответил Стэнли. – Если кто будет спрашивать Тома, отправляйте этих людей сюда.

– Хорошо, сэр, – ответил хозяин и оставил их.

Бреретон заговорил о своем намерении отправиться во Францию, чтобы сообщить об их планах Генриху. Елизавета показала Стэнли написанное ею письмо, которое нужно было доставить ее предполагаемому супругу. Сочинить его было нелегко, ведь обычно в таких случаях инициатором общения выступал мужчина, но она была законной королевой, то есть превосходила его по рангу, а потому могла сама сделать первый шаг.

Милорд, я знаю, что Вы поклялись забрать трон Англии и жениться на мне. Я с радостью даю Вам свое согласие и желаю с Божьей помощью добиться успеха в этом предприятии, к чему сама приложила все свои невеликие силы.

Ваша до конца дней Елизавета Плантагенет

– Хорошее письмо, Бесси, – похвалил ее Стэнли.

Однако оно было таким официальным, таким высокопарным. В жизни не повстречавшись с Генрихом, Елизавета не могла написать ему слова, которые вертелись у нее на языке. Ей хотелось заверить его в своей любви и верности, так как она не сомневалась, что любовь расцветет между ними, а как же иначе, когда их объединяла такая великая цель? Но ее останавливало ощущение, что все-таки о любви первым должен заговорить мужчина.

Наконец прибыл лорд Стрэндж – исполненный достоинства молодой человек лет двадцати пяти с военной выправкой. Он тепло приветствовал своего отца и сдержанно, но почтительно кивнул Елизавете. Она улыбнулась ему, так как часто встречала его при дворе. Вскоре появились и двое других сыновей Стэнли, а с ними Сэвидж и Талбот. Все они явно были рады видеть Елизавету и здоровались с нею весьма учтиво. Никто не кланялся, считая это слишком рискованным, но она чувствовала себя так, словно уже была для них королевой.

– Милорды, вы поможете мне? – спросила Елизавета. – Вызволите нашего принца, который находится в изгнании за морем?

Все энергично закивали.

– Я снаряжу двадцать тысяч человек, чтобы сделать вас королевой, – заявил Стэнли.

– Я собрал тысячу, они за час будут готовы выступить, – сообщил ей сэр Уильям. – Запомните, леди Бесси, кто больше всех старается для вас.

– Увы, – вступил в разговор сын Стэнли Эдвард, – как младший из братьев, я не имею ни людей, ни золота, чтобы дать их вам. Но я пойду под знаменем своего отца, чтобы жить или умереть ради вас.

– Как я могу забыть вашу великую доброту и отважные сердца? – с чувством ответила Елизавета.

Их желание получить награду, когда она станет королевой, было вполне справедливым, и они без нее не останутся, уж она об этом позаботится.

– Я пошлю вашему избраннику за море тысячу марок, – предложил сэр Джон Сэвидж.

– Посылать золото за границу небезопасно, – предостерег Гилберт Талбот.

Елизавета сняла с пальца кольцо с большим бриллиантом в золотой оправе:

– Я тоже пошлю своему суженому вот это. Оно стоит десять тысяч фунтов.

Бреретон в испуге посмотрел на нее:

– Миледи, я не осмелюсь везти золото через море – вдруг меня ограбят или я утону.

– Не беспокойтесь, Хамфри. – Елизавета улыбнулась. – Вы провезете его спокойно, если возьмете трех мулов с седлами, у которых оборки по бокам, чтобы прикрыть спрятанные под ними сумки с золотом. Наймите любое хорошее судно и, если вас спросят, на чьем корабле вы плывете, отвечайте, что оно принадлежит лорду Лайлу. Его любят и в Англии, и во Франции. Ричард тоже хорошо к нему относится.

«Но не моя мать», – подумала про себя Елизавета. Лайл был одним из тех, кто не откликнулся на ее мольбу о помощи, когда они томились в святилище.

Стэнли покачал головой:

– Нет, Бесси. У меня есть хороший корабль, и я пошлю его за море со своим орлом, который будет развеваться на стеньге. Если кто спросит, чей это корабль, команда может честно ответить, что мой. Никто не посмеет напасть на него. Я тоже высоко взлетел с Ричардом.

Остальные одобрительно закивали. Бреретон продолжал колебаться, но наконец взял у Елизаветы кольцо с письмом и положил их за пазуху джеркина.

Все встали. Кошели с деньгами сложили в небольшой ларец, который Бреретон забрал с собой.

– Да поможет вам Бог, Хамфри, – сказал Стэнли.

– Храни вас Господь, – добавила от себя Елизавета и протянула Бреретону руку для поцелуя.

Ожидая его возвращения, она сгорала от нетерпения. Стэнли как мог старался поддерживать в ней бодрость духа. Елизавета была благодарна своему покровителю за его спокойную уверенность в том, что их план увенчается успехом. Когда он уезжал ко двору, Елизавета скучала по нему, а однажды лорд сообщил ей, что Ричард активно готовится к войне, и ее храброе сердце дрогнуло.

– В его распоряжении все ресурсы, какие только есть в королевстве, – волновалась Елизавета.

– Да, но сердца людей не с ним. Многие поднимутся против него, когда придет время, помяните мое слово.

Дни и недели тянулись томительно медленно. Елизавета регулярно писала матери, но ничего не сообщала о происходящем, доверять такие сведения бумаге было слишком опасно, ее послания вполне мог читать капитан Несфилд. И все же Елизавете очень хотелось рассказать матери о том, как ревностно она продвигает к цели дело Генриха. Сесилии Елизавета тоже с удовольствием написала бы в надежде, что та убедит Ральфа Скроупа выступить за Генриха в урочный час, но она не смела компрометировать сестру. Нет, уж лучше ограничиться контактами с лордом Стэнли, поклявшимся заботиться о ней, и с теми, кого даже не подозревают в связях с нею.

В начале июня Бреретон вернулся. Елизавета вскочила с сиденья у окна, стоило лорду Стэнли ввести его в