Мы осаждали упомянутую выше крепость без одного дня три месяца. Там 10 апреля мы отпраздновали Пасху Христову. Наши корабли вошли в какой-то порт неподалеку от нас и в то время, пока мы были заняты осадой, поставляли нам много продовольствия, а именно хлеб, вино, мясо, сыр, ячмень и оливковое масло, отчего повсюду в войске настало полное изобилие. За время этой осады радостно претерпели мученичество некоторые из наших, а именно Ансельм де Рибемон, Гильом Пикардиец и многие другие, чьих имен я не знаю. Правитель Триполи часто посылал сеньорам гонцов, чтобы они оставили крепость и вошли в согласие с ним. Заслышав об этом, наши, а именно Готфрид, граф Сен-Жильский Раймунд, герцог Нормандский, граф Фландрский, увидели, что приближается время сбора плодов, поскольку в середине марта мы ели молодые бобы, а в середине апреля хлеб. Наши вожди провели совет и сказали: «Будет очень хорошо завершить путь к Иерусалиму именно в ту пору, когда наступит время созревания новых плодов».

Раймунд Ажильский

Когда, как мы рассказывали, наше войско прилагало все силы, осаждая Арку, нам стало известно, что папа всех турок [халиф Багдада] выступил на битву с нами. И поскольку он был из рода Мухаммеда, за ним следовали огромные толпы народа. Всему войску было велено подготовиться к битве. Послали также епископа Альбары к герцогу и графу Фландрскому, осаждавшим Гибелу. Эта крепость возвышается над морем, на полпути между Антиохией и крепостью Арка, на расстоянии двух дней пути от обоих мест. Когда они получили наше известие, они сняли осаду и быстро вернулись к нам. Но, как оказалось, оно было ошибочным. Это было делом рук сарацин, которые хотели напугать и отвлечь наших людей от осады, чтобы дать осажденным хотя бы небольшую передышку.

Итак, когда наши армии воссоединились, люди из партии графа начали хвалиться своими холеными лошадьми и богатствами, которыми одарил их Бог в землях сарацин, поскольку они подвергались смертельной опасности ради Господа. Другим же было нечего представить, кроме своей нищеты. В это время проповедники говорили людям о необходимости отдавать десятину со всего, что они имеют, потому что много было бедных и много болящих в войске. Люди должны были отдавать четвертую часть со своих доходов клирикам, мессы которых они посещали, четвертую часть – епископу и две другие части – Петру Отшельнику, и все они пеклись о бедных мирянах и клириках. Благодаря этому Бог столь приумножил количество лошадей, мулов, верблюдов и всего прочего столь же необходимого для нашего войска, что невозможно было желать большего. И тогда обладание богатством вызвало споры и породило высокомерие и надменность среди князей. Правитель Триполи захотел подарить нам 15 тысяч золотых монет, отчеканенных сарацинами, и, кроме того, лошадей, мулов и много одежд и каждый год выплачивать дань неизмеримо большую, чем все перечисленное выше. Один золотой в то время равнялся по стоимости 8–9 солидам. Правитель Гибелы, опасаясь повторной осады, послал нашим князьям 5 тысяч золотых монет, лошадей, мулов, много вина; и тогда у нас было много еды. Однако не только эти господа посылали нам дары, но и властители многих городов и замков. Некоторые из сарацин были крещены или из-за ревности к вере, или же из опасения перед нашими законами, при этом они отреклись от Мухаммеда и всех его кровных. По этой причине один из наших князей отправил в города, которыми владели сарацины, послов, через которых передавал, что он начальник над всем войском. Так наши князья вели себя в то время! А Танкред был особенно недоволен. Хотя он и получил 5 тысяч солидов и весьма породистых лошадей, заключив ради этого с графом [Раймундом] договор, что он останется у него на службе вплоть до окончания похода на Иерусалим, он изменил свое решение и захотел служить теперь герцогу Лотарингскому [Готфриду]. Из-за этого возникло множество споров. И все же он покинул графа.

Множество откровений было нам явлено в это время, и все они были от Господа. Следующее откровение – одно из них, записанное от лица того, кто видел его.

«В год 1099-й Господа нашего, седьмого индикта, в ночь на апрельские ноны, когда я, Петр Варфоломей, распростершись ниц в часовне графа Сен-Жильского во время осады Арки, вспомнил о том священнике, кому явился Господь с Крестом, когда мы были осаждены турками в Антиохии. И когда я в недоумении размышлял, почему Он так и не явился мне с Крестом, неожиданно я увидел Господа, входящего в храм в окружении Своих апостолов, Петра и Андрея, и кого-то еще, большого и внушительного, со смуглым лицом, почти лысого и с большими глазами.

Господь спросил меня: „Что ты здесь делаешь?“

Я ответил: „Господи, я просто стою здесь“.

И Господь снова обратился ко мне: „Ты едва избежал гибели, ты так же, как и все, отягчен грехами. И о чем же ты теперь размышляешь?“

И я ответил: „Господи Отче, я размышлял о священнике, которому Ты явился с Крестом“.

Господь сказал: „Я это знаю“. И добавил: „Веруй в то, что Я – Господь Бог, ради которого ты пришел сюда, и Я – тот, кто пострадал за грехи всех людей на Кресте в Иерусалиме“.

И в эту минуту я увидел крест, сделанный из двух черных и круглых небольших бревен, неотделанных и не подогнанных друг к другу, и только лишь в центре креста бревна были скреплены, как требуется.

Господь сказал мне: „Взирай на Крест, ибо этот Крест тебя спасает“. На Кресте же висел распятый Христос, подобно тому, как это было во время Его Страстей. Причем Петр поддерживал голову Спасителя справа, Андрей – слева. Некто третий поддерживал своими руками голову сзади.

И Господь сказал мне: „Передай моему народу, что ты видел Меня таким. А видишь ли ты их теперь, Мои пять ран? Ибо среди вас есть пять родов людей. К первому относятся те, кто не боится копий и мечей и любых прочих метательных машин. Этот род подобен Мне, поскольку я отправился в Иерусалим и не убоялся ни мечей, ни копий, и, в итоге, Креста. Они умирают за Меня, и Я умирал за них; и Я пребываю в них, и они пребывают во Мне. Когда такие люди умирают, им уготовано место по правую руку от Бога, там, где воссел Я после Воскресения, вознесшись на небеса. Второй род – это те, которые призваны быть помощниками первых, они подобны апостолам, которые пошли за Мной и вечеряли со Мной. Третий род – это те, кто подносит копья и камни первым; они подобны тем, кто, увидев Меня на Кресте, оплакивают мои страдания, бия себя в грудь и заявляя, что Мне было причинено зло. Четвертые – это те, кто, услышав шум битвы, удаляются поспешно в свои дома и принимаются за свои дела, уверенные в том, что победа творится не Мной, но человеками. Они подобны тем, кто говорил: «Он достоин смерти; да будет Он распят, поскольку Он провозгласил Себя царем, и утверждает, что Он есть Сын Божий». Пятые – это те, кто, заслышав шум битвы, смотрят на нее со стороны, являя пример трусости, но отнюдь не храбрости, и не готовы подвергнуться опасностям не только ради Меня, но и ради своих братьев. Избегая опасности, они заставляют других сражаться или могут только подносить оружие бойцам. Они подобны Иуде Предателю и Понтию Пилату, судье“.

Господь был обнаженным на Кресте, имея лишь повязку на чреслах, и цвет ее был между красным и черным. А на голове белый, красный и зеленого цвета платок. После снятия с Креста Господа облачили в одеяния, что Он носил прежде.