если всё по-старому. Алиса жива, просто пока не может прийти, жива и её мечта, а все прочие мысли Метка заблокирует. Заложник собственного проклятия, Коди сбежал от всего, не желая ничего менять. Его мир замер в тот самый миг:

«Живи»

Миг, который он до сих пор не отпускал, но теперь пути назад нет, и от этого почему-то становилось легче. Парень двигался очень медленно, наслаждаясь спокойным снегом и тишиной города. Его душа и разум отдыхали, словно сбросили с себя невероятный груз оков и теперь тоже не хотели никуда торопиться. Пусть он не знал, что найдёт на рынке, он уже был уверен, что сейчас делает именно то, что давно должен был сделать.

***

Огромная площадь, всё так же была уставлена множеством бараков. Блуждая между рядами Коди искал ответ. В прошлый раз он обошёл лишь западную половину рынка, а потому сейчас направился в восточную. Довольно быстро Коди ощутил разницу. В западной части продавали здоровых качественных рабов, тогда как в восточной, товар выглядел не очень хорошо. Чрезмерно худые, слабые, некоторые выглядели больными, но самое важное то, что тут продавались «преступные» рабы. Мелкие воришки и им подобные, кто успел сделать достаточно, чтобы попасть в рабство, но на их руках нет крови других. Большинство точек тут принадлежало Рабовладельческому Бюро. О «преступнике» заботятся гораздо хуже, чем о «добровольце», что сказывается на их внешнем виде. Впрочем, «добровольцев» тут так же можно было найти.

Зайдя в один из самых больших бараков восточного сектора, Коди гулял между рядами. В отличие от западного, часть людей сидели не только в кандалах, но вовсе запертые в клетках, что сразу обозначало их статус. Как правило, их покупали для самой грязной работы в поместьях и прямого контакта со своим хозяином они никогда не имели. Стоимость рабов была соответствующая. Самый дорогой раб стоил не больше пятнадцати монет и то, если он был «добровольцем». Стоимость «преступников» редко превышала десяти монет.

Идя между рядами, Коди дошёл до самого конца, где в некотором отдалении стояла клетка с девушкой внутри. На ней не было кандалов, и замка на дверце тоже не висело, но она всё равно не стремилась покидать своё место заточения. Всё это казалось очень странным. Парень не мог сказать насколько она высокая или низкая. Только по хаотично разбросанным длинным тёмным волосам он сделал предположение, что перед ним именно девушка. Она лежала на полу прижав к себе ноги и спрятав в них голову. Всё её тело было накрыто грязным пледом. Громко бряцая сапогами, парень вплотную подошёл к клетке и открыл дверцу.

— Покажи себя.

Коди говорил спокойным тихим голосом, но девушка перед ним всё равно вздрогнула, после чего замерла и не двигалась. Казалось, что она даже дышать перестала. Табличка на клетке гласила: «Шарлотта. Место рождения неизвестно. Возраст неизвестен. Рабство: добровольное, пожизненное.»

— Шарлотта?

На этот раз девушка совершенно никак не среагировала.

— Не мучайся с ней, она содержанка. Толку от неё никакого, хоть на улицу выпускай и задаром никому не нужна. Сдам её обратно в Бюро, хоть какие-то деньги верну. Пойдём я тебе лучше нормальных рабов покажу.

Слегка полноватый хозяин подошёл к Коди и протянул руку для приветствия, после чего сразу же потянул парня подальше от Шарлотты. Поддавшись на настойчивость торговца, авантюрист последовал за ним к другим рядам с рабами.

— Содержанка? Я о таких не слышал.

— Первого раба выбираешь? Ты с виду авантюрист, нужен кто-то кто будет за хозяйством следить?

— Да, наверное. — Коди не был уверен, что ответить, но отказ скорее всего расстроил бы торговца и он сразу бы ушёл.

— Содержанки беда на нашу голову. Мы их так среди нас, торговцев, называем. Это рабы, которых даже за бесценок не продать, а кормить и содержать мы их обязаны. Я ведь её хозяин вроде как. Умрёт с голоду, да простит меня богиня, моя же голова с плеч полетит. Она ведь «добровольная». Вообще на это и повёлся, когда покупал её. «Пожизненная добровольная» ещё и девочка. Таких, как горячие пирожки скупают, а мне притащили за копейки. Сказали продать срочно надо. Думал нелегального раба сбыть пытаются, проверил печать: легальная. Ох, как я тогда радовался. Даже не осмотрел её толком. Знал бы, чем обернётся, никогда бы не купил. Ладно хоть имя у этого парня спросил.

Тем временем торговец подвёл Коди к небольшому длинному столу, за которым сидело пять женщин с заметным возрастом.

— Слева три преступницы. Несколько раз попались на воровстве еды, одежды, после чего вскрылись долги, суд отправил их отрабатывать всё в рабстве. Совершат ещё одно преступление станут «грязными», так что краж можешь не бояться, да и сбежать не сбегут. Беглецов с метками разрешено убивать на месте. Впрочем, особой верности от них ждать не стоит, и в свои тайны посвящать тем более. Стоят десять, семь и восемь золотых. Продаются сразу на пять лет каждая, меньший срок нельзя. Дальше две девочки «добровольные». Стоят по десять, и срок поменьше, на три года. Тут без минусов «преступниц», но по возрасту сам видишь, в хозяйстве полезны, но на какие-то утехи… Хотя вкусы у всех разные.

Коди почти не слушал торговца. Его не покидало ощущение, что он только что услышал что-то важное, но не заметил этого. Парень усиленно прогонял в голове каждое слово полноватого мужчины.

«Продали больше половины, наверное. Отдавали за бесценок, лишь бы избавиться.»

— Как выглядел тот парень? — Коди выпалил вопрос ещё до того, как успел его обдумать.

— А? Ты о чём? — Торговец стоял в полном недоумении.

— Вы говорили, что Шарлотту вам отдал за бесценок какой-то парень. Как он выглядел?

— Да я не помню. В тот день холодно было, у него лицо шарфом замотано было. Он вроде снимал его, но я уже не припомню. Давно было. Она месяц у меня уже. Обычно раба за неделю максимум продаю. Помню только, что он торопился сильно и неразговорчивый был.

Коди не покидало странное чувство, с Шарлоттой явно что-то было не так. Парню казалось, что, если он сейчас уйдёт, случится что-то плохое.

— Вы ведь сейчас хозяин Шарлотты, она обязана вам подчиняться. Можно мне поговорить с