— И я не умею ей отказывать. Ей и так достался… не самый понимающий муж.

Мы помолчали. Самое время было допить чай, но пирожное на моей тарелке вдруг показалось горьким. Кажется, у меня надолго пропал вкус к десертам.

— Я не понимаю, — вдруг сказала я. — Почему вы так…

— Мягок с тобой? — проницательно произнес дядя.

— Да. Вы могли начать с шантажа, и мне нечего было бы вам противопоставить. Его величество тяжело вздохнул:

— Потому что у меня есть к тебе просьба, и я не могу заставить тебя ее выполнить. Просто… попросить.

Я невесело усмехнулась. Попросить? После того как он только что выкрутил мне руки?

— Какая просьба?

— Герцог Критт будет злоумышлять против меня, — спокойно сказал дядя. — Он только что стал герцогом, получил приграничный маркизат Перре, расширил свои владения и женится на внебрачной дочери моего старшего брата. Он полон амбиций: это естественно. Думаю, герцог будет готовиться год или два перед тем, как нанести удар; почти наверняка он дождется появления наследника. Твоего сына. Но вечно он ждать не будет. Я желаю, чтобы ты предупреждала меня обо всех планах, едва он задумает попытку переворота. Будешь писать моей жене и докладывать ей обо всем. Беатрис ведь была добра с тобой?

— Она никогда не была ко мне зла, — тихо сказала я. — Это другое. Ей просто все равно, существую я или нет.

— Этого достаточно. Ты поняла меня?

Я помолчала.

— Вы даете мне слово, что Гая никто не тронет, если я поступлю по-вашему? Слово и клятву.

Его величество усмехнулся:

— Думаешь, я ее не нарушу? В роду Флэйтри было куда больше вероломства, чем ты думаешь, девочка.

Я пожала плечами:

— Я рискну.

Он вздохнул:

— Что ж, хорошо. У тебя есть мое слово и моя клятва. Но ослушайся — и поверь, я разрешу герцогу сделать с тобой все, что он пожелает. А фантазия у него богатая.

— Я убью его, — спокойно сказала я. — Или придумаю что-нибудь похуже.

Его величество усмехнулся:

— Это решило бы множество моих проблем. Увы, он прекрасно знает о твоем к нему отношении и наверняка примет меры предосторожности.

— Зачем вам вообще этот брак? — напрямую спросила я. — И если вы так боитесь герцога, почему он до сих пор жив?

— Ты забываешься, — холодно произнес дядя.

Я не опустила взгляда:

— Вы выдаете меня за него замуж. Я хотела бы понять.

Дядя вздохнул:

— Когда у тебя есть сильный соперник, проще дать ему, что он просит, а потом ударить первым, скрытно и незаметно, пока он этого не ждет. Я достаточно ясно выразился?

Мы долго смотрели друг на друга.

— Когда? — одними губами произнесла я.

— А вот это, моя дорогая племянница, тебя совершенно не касается.

Раздался стук.

— Твой жених, — кивнул дядя. — Готова?

Я отвела взгляд:

— Нет.

— Жаль. Я дал тебе время. Но не бойся, надолго я тебя не задержу. — Он повысил голос. — Войдите!

Я не повернула головы.

— Ваше величество, — раздался голос Маркуса. — Мне сообщили, что вы желаете меня видеть. Дата счастливого события уже назначена, как я понимаю?

— Дженис согласилась на официальную помолвку, — будто сквозь туман донесся до меня голос его величества. — Два месяца. Дополнительные условия мы обговорим. Думаю, бал по случаю торжественного объявления вашей помолвки и грядущей свадьбы можно устроить уже через две недели. Пожалуй, даже бал-маскарад, чтобы доставить удовольствие дамам. Герцог, что вы думаете?

— Превосходная мысль, — прохладным тоном произнес герцог. — Пусть будет бал-маскарад. Надо же мне порадовать свою невесту. Возможно, в маске она сделается менее незаметной.

Пфф. Вот уж кто даже в маске не сделается менее отвратительным.

— Кстати, — небрежно добавил герцог, — я хотел бы услышать подтверждение ее согласия прямо сейчас, раз уж она здесь.

Его величество развернулся ко мне:

— Дженис, тебя устраивают даты?

Я медленно подняла голову.

На губах герцога играла мрачная усмешка. Взгляд его величества не выражал ничего, но мне на миг показалось, что я вижу в нем сочувствие.

— Меня все устраивает, ваше величество, — ровным тоном произнесла я. — Благодарю вас за вашу доброту. Прошу у вас разрешения удалиться к себе. Мне нужно… обсудить фасон наряда и моей маски к балу.

— Безусловно, — с насмешкой проговорил герцог. — Ведь именно об этом и должны думать женщины, верно? О нарядах, балах, собственной свадьбе и грядущей брачной ночи. Рад, что вы пришли в себя, ваше высочество. Надеюсь на вашу покорность и впредь.

Проклятье. Неужели я позволю с собой так обращаться?

Впрочем, а что мне терять?

Я холодно улыбнулась, вставая:

— О да, ваша светлость. Безусловно, я буду вам примерной женой. Поверьте, мне даже в голову не придет оплакивать свою участь. Чтобы я — и решила отомстить вам, вместо того чтобы быть вам благодарной? Раздала бы ваши фамильные драгоценности бедным? Пустила бы слух, что вы несостоятельны как мужчина? Начала бы подсыпать слабительное в суп? Боги, ни за что и никогда. Нет-нет-нет. Чудовищная мысль.

Я отвесила изысканный реверанс в ответ на бешеный взгляд герцога и, с мстительным удовольствием улыбаясь, выскользнула за дверь.

И только тогда беззвучно заплакала.

Мне снился странный сон.

Я стояла на вершине знакомого маяка в белоснежном платье, развевающемся на ветру. Внизу дышало море, вверху сияли звезды — все как в ту ночь, когда мы с Рианом рисовали огненные цветы.

Вот только Риана рядом не было.

А потом рядом со мной появилось сияние, и я охнула, отступая к поручням, когда в шаге от меня из света соткалась женская фигура.

— Дженис, — мягко сказала она. — Или Джен?

— Джен, — хрипло ответила я. — Кто вы, черт подери, такая?

Ее лицо было прекрасно, совершенно. Не лицо — лик, осиянный необыкновенным светом; такой красоты не могло быть на свете, даже магия…

— Кто вы? — повторила я дрогнувшим голосом. — Кто…

Незнакомка взяла меня за руки, и их обдало мягким теплом. И одновременно я ощутила легкое давление на виски.

— Ты уже догадалась, — ласково сказала она. — Пресветлая, девочка моя. Я та, кого ваши маги заточили под родовыми алтарями много тысяч лет назад. Я и мои братья спали все это время. Но теперь мы готовы проснуться.