— Зачем, ради бога, Аше? Ведь один ребёнок у тебя уже есть. Разве остальные не могли бы подождать до конца войны?

— Надо было лучше держать себя в руках, конечно. Но я не железная, хоть, может, и кажусь такой. Там, на водопаде, я уже была уверена, что умру. А потом Ниш нас спас. Потом я встретилась в Солор с Раджефом, и нам обоим немного…

— Снесло крышу.

— Что?

— Головы отключились.

— Ты подобрал очень точное определение. Именно головы и именно отключились. О возможных последствиях нашего… нашего пыла я подумала уже с большим запозданием. Знаю, глупо.

— Ты ведь представляешь, какие проблемы для себя создала.

— Очень хорошо представляю. Впрочем, реакция моего врача была ещё более ярой, чем твоя.

— Я не имею права тебе выговаривать. Да и поздно. Нет смысла. У меня на родине есть практика экстренного прерывания беременности, но здесь такое не практикуется, как понимаю.

— Практикуется. В особых случаях. Мой случай не таков. Традиции оценки случая не предусматривают возможность, что женщина может вести в бой армию Империи. Я беременна от собственного мужа, и со здоровьем всё в рамках, у меня ещё пока менее четырёх детей… Словом, аристократия по части прерывания беременности имеет намного меньше прав, чем простолюдины. А я не из тех, кто нарушает традиции.

— Понимаю.

— И потому очень рада, что ты совершил такой блистательный дебют в роли командующего крупным отрядом. Я хотела бы иметь возможность опираться на тебя, как на Фахра, на Раджефа, на Хилагеша и других. Мне сейчас нужна будет помощь.

— Не вопрос. Сделаю всё, что смогу. Но я просил бы тебя не ждать слишком многого. Ведь на этот раз — будем честными! — мне просто несказанно повезло!

Аштия ответила мне внимательным взглядом.

— Говорят, что удача идёт в руки того, кто умеет её взять. Не зря же так говорят, правда?

Аштия распорядилась пригласить к замку вассалов Хрустального лорда. Я сперва не понял, почему «к», а не «в», но вопросы отпали, когда рядом с посёлком на живописном лугу, недавно окошенном до ости, принялись возводить нарядный шатёр. Огромный прямо-таки запредельно, я подобных раньше не видел. Даже «многокомнатный» штабной рядом с этим показался бы более чем скромным. Внутри можно было разместить несколько десятков столов, лавки, гостей, и слугам будет привольно таскать носилки с угощением.

— Проследи, чтоб в приглашении факт оборудования шатра обязательно прозвучал, — сказала при мне госпожа Солор тому из своих офицеров, которому предстояло рассылать гонцов.

— Зачем, бога ради? — не выдержав, вопросил я, когда офицер ушёл.

— Затем, что ни один из них не поедет по приглашению в захваченный моими войсками замок. Не такие дураки. А туда, откуда при поддержке своей охраны всё-таки в последний момент можно удрать — поедут. Мне нужно, чтоб приехали.

— Ну, приедут. И толку? Не с семьями же приедут, в самом деле. Заложников не возьмёшь.

— Почему не возьмёшь, — хладнокровно отреагировала её светлость. — Все лорды приедут со своими старшими сыновьями. Этого вполне достаточно.

— А ты уверена, что не оставят их на хозяйстве?

— Думаю, не оставят. Я приглашала «с семействами». Приехать вообще без кого бы то ни было из домочадцев — оскорбление. Слишком вызывающая выходка. Сразу после блистательной победы на южном рубеже (для них этот рубеж — самый южный) никто на подобное не осмелится.

— Да, тебя теперь ещё больше будут бояться.

— Не меня… Императора. И отчасти тебя. Ты уже достаточно поднялся, чтоб выделиться.

— Я-то при чём? Фахра не боятся…

— Фахр никогда не использовал артиллерию против вражеских солдат. Не стирал таким образом с лица земли целые подразделения.

— Будешь меня упрекать?

— Упрекать?! За что? За то, что сама однажды уже делала? Или за то, что ты принёс мне победу? Мятеж — сам по себе чудовищное преступление. Чему же удивляться, что он вызывает к жизни чудовищные новшества в противодействие. Хорошо, что в полевых боях не используешь пушки. Надеюсь, замки в лоб нам штурмовать не придётся, и мы избегнем участи испробовать это новшество на себе.

— Почему в поле-то не используешь? Аше, у меня на родине используют.

Женщина посмотрела на меня озадаченно, оценивающе, задумчиво.

— Это ведь неудобно.

— Ага. Но какой эффект!

— Ох уж эти чужаки… — Но произнесено было с улыбкой. Шутка. Не упрёк. Вот и хорошо.

В ожидании прибытия «гостей» Аштия отдыхала. Она осмотрела замок, поговорила со штабными офицерами, с командующими некоторых отдельных подразделений — но не более того. Она выглядела уставшей, вялой, синяки под глазами портили лицо, потухший взгляд — и того хуже.

А может, я просто обращал на её внешность больше внимания, чем прежде, после услышанного откровения его величества. Странное дело: хоть я и так-то не горел желанием растрезвонивать монаршую тайну, но мысль о подобном поступке, обдуманная с долей иронии и юмора, где-то на уровне подсознания показалась просто абсурдной. Нет, дело тут явно не в каком-то магическом воздействии, хотя первая возникшая идея была именно такой. Просто прозвучало что-то такое в тоне императора, когда он сообщал мне свой запрет. Что-то… Слишком значительное.

Никто из нас до конца не представляет себе могущество человеческого или не совсем человеческого характера, и как тот или иной импульс чужого сознания способен отозваться в нашем собственном. Император умел посмотреть, умел сказать, умел взять собеседника в оборот, пожалуй, даже лучше Аштии. Но раньше я слишком мало общался с ним, редко его видел, и потому скорее поставил бы на его Главнокомандующую, чем на него самого.

А вот теперь задумался.

— Где сейчас его величество? Чем занимается? Решил не брать Хрусталь собственной персоной? — спросил я, когда мы с её светлостью вместе сидели на одном из многочисленных балконов верхнего замка, наблюдая за прибывающими отрядами подкрепления.

— Ожидает, когда до Анакдера доберутся Абарех и Стениш со своими армиями. Собственно, если бы я не подоспела первой, у государя были бы все шансы продержаться до их прибытия. У них под началом довольно крупные и первоклассно обученные, очень боеспособные подразделения. В большинстве своём они укомплектованы демоническими и полудемоническими частями и подчиняются мне лишь постольку-поскольку. На каждую операцию его величество даёт мне отдельные полномочия. Он никогда не опирается только на одно колесо.

— Однако в самом начале восстания он остался без армии, если я верно понимаю. Ты — в демоническом мире, а эти крупные и первоклассные части где были?

— Они стояли в Ловисте и Днесве, за Яргоем. Во-первых, подстраховывали Империю с тыла, на ещё одном значительном пространственном изломе, откуда наш противник мог вторгнуться из своего мира в наш. Подпирали с другой стороны. Ну, и заодно служили возможным источником подкрепления. В любой момент я могла затребовать их выступления, обосновать такую необходимость, и государь не отказал бы мне. Но когда грянул мятеж, вынимать их из Ловисты и Днесвы оказалось трудно. Требовалось время. Да, мятежники воспользовались самым что ни на есть удобным моментом. Однако посмотри на результат — его величество жив, здоров и имеет армию. Которая постепенно увеличивается.