— А я чтобы показала все свои вышивки и сидела, потупив глазки и сложив руки на коленях, — вздохнула Элька.

— Пф… А вам, что, жалко порадовать дедулю с бабулей? Приготовьте заранее и свои отметки, достижения по учёбе, и вышивки. А ты, Мэйка, давай принеси свою картинку, что выжигали с Бэрримором.

— Ну, там больше он же, я ещё не могу огнём, как он.

— Неважно, ты тоже помогал — рисовал, держал, поворачивал.

Мэйнард заулыбался, вспоминая, как он “поворачивал” деревяшку под струйками огня Сэма-Бэрримора. На самом деле, она лежала на чурбанчике и именно его мальчик и поворачивал.

Дети бросились за своими “прелестями” и достижениями, а Ена, вздохнув, теперь думала, в этом платье идти встречать их или переодеться. Если бы встретились к ластен этом тало, то она была бы в этом, а теперь… Может, как и дети, переодеться? Зашёл граф и разрешил её сомнения:

— Через полчаса приедут родители, пойдём, выберем тебе платье. Ну и… м… помогу переодеться… — промурлыкал ей на ушко.

— Граааф! Ё-моё, — она засмеялась, — помощничек, тоже мне. Ладно… сейчас. Дети! Как всё приготовите, приходите к папе в кабинет и всё туда несите.

— Леди, леди! А показать им, как я фехтую?

— О, конечно! Будет чудесно. И хорошо бы вашей стряпнёй накормить, но, увы, всё съедено. Ладно, в другой раз. Всё, надеюсь на вас, что вы жутко воспитанные и нас с папой не подведёте.

Близняшки засмеялись и пообещали, что будут почти такими же, как при леди Пантэрри-Хантер.

— Хм… прозвучало, как угроза, — граф Петрус на минуту озадачился, но потом махнул рукой, — им не привыкать к шалостям моих деток. Пойдёмте, леди гувернантка, надо вам помочь, однозначно…

Они ушли, а брат с сестрой тут же начали собирать всё, чем могли

похвастаться перед родными.

— Эх, скорей бы свадьба! — вздохнул Мэйнард, — а то надоело её леди звать.

— А мне Беррикана сказала, что мачехи все злые, а сначала притворяются добренькими… Мне кажется, наша не такая… Как думаешь?

— Твоя Беррика туперус белобрысая. Сравнила мачеху какую-то и нашу леди Йену. Попадись она мне…

— Ой, не трогай её, Мэйчик! А то она нажалуется своим, а они нашим и нам же и достанется.

Мэй неохотно кивнул:

— Ладно, пусть живёт.

Они даже не заметили, когда почти перешли на лексикон леди гувернантки. Собрав всё по сумочкам, пошли в папин кабинет.

Тем временем, папа усердно помогал несносной гувернантке одеваться. Или раздеваться, если быть точным.

— Граф, прекратите меня провоцировать, сейчас прибудут ваши родители, — хихикала она, пытаясь увернуться от помощи, но не преуспела в этом.

Он целовал её шею, открытую и такую манящую, и уже спускался ниже по декольте, но в дверь деликатно постучали.

— Войдите! — с досадой крикнул Петрус, быстро её осмотрев и поправив кружево на груди. Зашла Лизбет. Присев перед ними, пролепетала:

— Ваши родители, милорд…

— Шшш… да, услышал, иду. Ступай, передай, что сию минуту буду.

— Мне показалось, или вы хотели упомянуть некоего шерда? — лукаво улыбнулась Клубничкина.

— Э… вам показалось, засмеялся он. — Что ж, вам повезло, хотя… придётся самой переодеваться. Безобразие! Прислать Лизбет?

— Да, не возражаю, с ней будет быстрее.

Граф вышел, а Ена начала осматривать свои наряды.

Люсьена задумалась… Что бы такое надеть, чтобы понравиться будущим родственникам? Она почему-то трУсила, как они её воспримут. Понра или нет? Впрочем, чего волноваться с такими защитниками, как близнецы. Они за неё горой. Да же? или нет? Вдруг под давлением некоторых… взрослых они передумают? Ладно, как там говорят? Перед смертью не надышишься… Именно, так. Пришла, проскользнув в комнату, Лизбет и встала перед ней.

— Что желаете надеть, леди?

— Посмотри вот эти три, — Енка разложила уже их на кровати и теперь показывала горничной. — Какое лучше?

Лизбет со знанием дела осмотрела платья, потом перевела взгляд на леди и взяла песочного цвета.

— Вам надо надеть на сегодняшнюю встречу вот это. Оно лучше всего подходит, потому что это фамильный цвет Льёненасов.

— Ну да, — пробормотала Клубничкина. — Мне теперь в красное обряжаться не комильфо. У нас супруг будет львиной породы, пустыня там, пески разные… Мне этот цвет не подойдёт, но что на себя не напялишь ради высоких гостей, — она вздохнула и подмигнула горничной. — Надеваем!

Она быстро переоделась. Лиз только немножко помогла сзади и теперь Ена рассматривала себя в зеркале.

— Ну, так, ничего. Туфли есть под него?

— А как же! — Лиз тут же притащила из гардеробной подходящие туфли.

Ена их надела, прошлась — всё было супер. Хоть цвет и не нравился особо, но он совсем её не портил. Горничная усадила леди Йену в кресло и поправила причёску.

— И вот… — достала из кармашка фартука длинную коробку, — это милорд передал для вас.

Она открыла её, и девушка ахнула — там лежали, переливаясь красным золотом украшения.

— Ух… Ничего себе… плохого…

Лизбет надела подвеску с крупными оранжевыми камнями, похожими на янтарь. Но такого насыщенного янтаря она не видела никогда. И такие же крупные, длинные серьги. На дне лежал перстень. Она надела его на правую руку, так как на левой был помолвочный, но горничная замотала головой:

— Нет, нет, на правой только обручальное можно надевать. Так что и этот перстень на левую руку.

Подвигав в недоумении губами, растягивая их, Енка перенадела украшение и теперь два огромных камня красовались на её руке. Но в коробке ещё примостилась цепочка с камешками по форме серёг, но меньших по размеру — браслетик. Его прицепили на запястье.

— Теперь вы готовы! — девушка сложила руки перед собой и с восхищением смотрела на Люсьену. Она смутилась:

— Да ну тебя. Смотришь, как на звезду какую.

Лизбет хихикнула:

— Идите, вас ждут.

— Уф, с богом, Парасю, — вспомнила как раз к месту Енка изречение их соседки тётки Нины. И вышла. Не успела пройти и пары шагов, как выскочил откуда-то сбоку граф и сграбастал в свои лапищи.

— Волнуешься? Я тоже. Сейчас дети прибегут, и мы пойдём все вместе.

Судя по топоту ножек, близняшки уже были рядом. Вылетев со ступеней и, чуть не влетев в стену на всей скорости, но, захохотав, быстро подлетели к ним и встали с боков — Мэй взял отца за руку, Лониэлла её. На этот раз они надели тоже соответствующие случаю наряды песочного цвета с разными оттенками, у Мэя темнее, у Лоньки более золотистые. Так, дружной компанией, они и пришли в обеденную залу, где их ждали гости.