– А что они сбывают? – по инерции спросил Семенов, хотя уже переключился на другую тему. – Чего ходят в центр, как на работу? Зачем в машины садятся?

– Да не знаю я, понимаешь, не знаю! – Белобрысый крепыш в сердцах постучал себя по груди. – Может, они там минеты делают, может, пуговицы пришивают, может, песни поют. Не это главное! А главное, что наркоты при них не оказалось! И следов на руках, в карманах, в сумках – тоже не оказалось! И дома осмотр сделали – тоже ничего! И соседей опросили – бесполезно! Спрашивается, чего ты мне голову морочил? Представился – пенсионер КГБ, я к тебе с доверием, а ты меня так подставил!

– Тебе сколько лет? – неожиданно спросил Семенов.

Старлей даже поперхнулся.

– Мне? Лет? А что?!

– Да просто. Сколько тебе годков натикало?

– Ну, двадцать девять…

Семенов кивнул.

– Мне немного побольше было, когда я одну ошибку сделал, гада одного упустил. И потому пенсионер, книгами торгую. И ты на пенсии окажешься рано или поздно. Придешь к себе в отдел, а там вот такая сопля зеленая будет тебе хамить да «тыкать»… Понравится тебе это?

Опер вскинулся было возмущенно на «соплю», но Семенов смотрел на него так внимательно и остро, что прожег насквозь и до души достал. Егоров обмяк, возмущение улетучилось. Все-таки с комитетчиками, даже бывшими, лучше не связываться.

– Да нет, это я так… Крутишься целый день, крутишься, ни выходных, ни проходных… Ветеранов мы уважаем, не обижайтесь…

– Тогда ты мне вот что скажи: кто там у вас на стенде разыскиваемых висит? С бородкой такой? Особо опасный написано. А что сотворил – не написано.

Белобрысый старлей порылся у себя в столе, вынул стопку фотографий, перебрал.

– Этот?

– Точно.

– Так его Контора ищет. У нас по нему никаких материалов нет. Вы бы лучше у ваших коллег спросили.

– Спасибо, спрошу, – Семенов встал. – Простатита у тебя нету?

– Чего-чего?!

– Простатита. Ну, нету, и хорошо. Вот, по телику говорят, после сорока им все мужчины страдают. Так что на холодное не садись, да ноги держи в тепле. Ну и в смысле мочеполовых инфекций осторожно. Бывай!

Крепко пожав ошарашенному Егорову руку, Семенов быстро вышел из кабинета. У него появилась цель. Через полтора часа он сидел в кабинете капитана ФСБ Юрия Евсеева и шариковой ручкой правил фоторобот.

– Здесь пошире… А здесь вот так… И уши вот сюда…

– Хорошо, Алексей Федорович, спасибо! Сделаем новый вариант и вам покажем. А что он говорил, чем привлек внимание?

Здесь его приняли гораздо заинтересованней, чем в милиции.

Семенов подробно рассказал, Евсеев скрупулезно записал.

– А что за пистолеты он называл? – замер Евсеев с ручкой в руке. – Может, выдумал? Может, таких и нет вовсе?

– Револьверы, – уточнил Семенов и покрутил головой. – В том-то и дело, что есть! Я перерыл кучу справочников и в Интернете долго лазил, пока нашел. «Казюлл» и «смит-вессон», модель 696. Чудовищной мощности пушки. В пятнадцать раз мощней винтовки Мосина, а она рельс пробивает и человека на три метра отбрасывает! Только мало кто про такие штуки слышал. Я, например, интересуюсь оружием, а не знал…

– А откуда же он знает?

– Похоже, профессионал, постоянно имеет дело с оружием, следит за новинками…

– Ну, а на кого он похож? Какое впечатление производит? – с жадным интересом допытывался капитан, и Семенов хотел максимально удовлетворить интерес коллеги.

– Высокий такой, мощный. Но не увалень-здоровяк от природы, нет. Он именно «накачан», специально тренирован, идет мягко, как леопард, – в любой момент готов прыгнуть! И вид уверенный, кожа холеная – сразу видно: себе цену знает. А одет в дешевые джинсы, майку отстойную, туфли какие-то стоптанные! А ведь он ногу не сваливает, это явно чужие! Вот и привлек внимание таким камуфляжем: не тот, за кого хочет себя выдать! Маскируется. А зачем?

Воры и бандиты уже давно маскироваться перестали, наоборот… Разве что шпионы еще хоронятся…

Юра Евсеев улыбнулся и крепко пожал Семенову руку.

– Большое спасибо, Алексей Федорович, вы мне очень помогли. Надеюсь, и еще поможете.

Семенов расцвел.

– Да конечно! Какие вопросы! Да я… Мне сейчас все равно делать нечего – работы нет. А у вас с бригадами НН[12]наверняка, как всегда, напряженка… Так вы обращайтесь, я одиночный объект без проблем отработаю!

На улицу бывший «топтун» вышел в прекрасном расположении духа.

* * *

4 ноября 2002 года, Москва

С утра состоялась, наконец, неминуемая разборка с Иркиными родственниками. Похожая на матрешку сестрица Катя с румяными щеками и густо наведенными глазами, ее затурканный муженек Коля, пухлый, вельможного вида дядя Степан Игнатьевич и сама Ирон, разыгрывающая оскорбленную невинность, сурово расселись вокруг круглого стола, на котором Игорь сервировал изысканное угощение для Светы. Если бы эта делегация заявилась два дня назад, вечерком, то и разбираться было бы не с чем. Но слава бог у, пронесло… Разве что Борька, развратный негодяй, проболтается – он так обрадовался хозяйке. Но Ирка пнула пса ногой, наорала и заперла в гардеробной. Пес просился к людям, скреб когтями дверь, выл и, наверное, думал о несправедливостях собачьей судьбы: как только приходят гости и начинает пахнуть всякими вкусностями или сексом, его тут же прячут под замок, пинают или бьют по морде!

Впрочем, сейчас ни вкусностями, ни сексом не пахло. Пахло судилищем.

– Игорь, ты недопустимо ведешь себя с Ирочкой! – ледяным тоном предъявила обвинение Катя. Коля, глядя в сторону, кивнул.

– Я?! – изумился Катран. – Это она смешала меня с грязью! Ничтожество, неудачник и все такое…

– Но вы мужчина, Игорь, и должны уступать женщине, – вмешался Степан Игнатьевич. В свое время он был ответственным работником и сохранил властные манеры и весь антураж номенклатуры. – Тем более что ее родители приняли немалое участие в вашей судьбе…

– Да все родственники ему помогали! – оскорбленно сказала Ирка. – И Катюша, и дядя Степан…

Катранов вздохнул.

– Да. Это они мотались по полигонам, неделями дежурили под землей, рисковали жизнью на запусках. А я катался, как сыр в масле, в Москве и радовался жизни…

– Ты на кого намекаешь?! – взвилась Катя. – На нас с Николаем?! Да кто ты такой?!

– Не следует обижать людей, которые этого не заслужили, Игорь, – мягко, но со значением сказал дядя Степан. – Когда появилась возможность, вас действительно перевели в Москву, да и жилищными условиями не обидели…