— Пищевые склады! — вновь подал голос Денис, искренне заинтересовавшись именно этой деталью рассказа режиссера. — Простите, но если наши предки бежали отсюда тысячи лет назад, как могла сохраниться еда? Кто пополняет эти склады?

Меня, к слову, тоже заинтересовал этот вопрос, и я с любопытством ждал, что же ответит нам Иванов. Чувствую, потерянный мир, в котором мы оказались, удивит меня даже в такой, казалось бы, обыденной вещи как еда.

— Промышленная консервация у наших предков была на высоте, — неожиданно впервые за все время нахождения здесь Артемий Викторович расслабленно улыбнулся. — Возможно, они готовились к освоению других миров, но помешало вторжение хутхэнов. А может, запасались как раз на случай длительной войны. Вот их наработки и пригодились нам спустя тысячи лет. Правда, опять же повторюсь, нашими силами такой склад не отбить. Нужна довольно многочисленная и мощная группа.

— Получается, мы ищем лишь место для ночлега? — решил уточнить я.

— В основном да, — кивнул режиссер. — Но насчет еды тоже не переживайте — местная фауна вполне съедобна, это тоже проверено.

И опять никто не спросил, зачем так волноваться о еде, если уже завтра мы вернемся на Землю.

— Отлично! — заулыбался Ден, в котором в этот момент явно проснулся охотник. — Я на вальдшнепа и на уток много раз ходил, так что этих рыжеклювых из «калаша» подстрелю без проблем.

— Только без самодеятельности! — предостерегающе поднял руку Артемий Викторович. — Сначала найдем укрытие, потом займемся добыванием пищи. Только если будет возможность и без шума от выстрелов! И строго до темноты. В любом случае и в любое время суток не расставайтесь с оружием. Не забывайте, что огнестрел в ряде случаев может сработать на упреждение, так что, если на нас все же нападут, то тут уже ни о чем не беспокойтесь и сразу открывайте огонь.

Забыть об оттягивающем плечо «Калашникове», на мой взгляд, было невозможно. Остальные, полагаю, придерживались такого же мнения. Но Артемия Викторовича я понимал — лучше лишний раз обратить внимание в спокойной обстановке, чем потом кричать в панике, когда уже слишком поздно. Вот только не встретить бы нам «дикобразов» — с этими нужно драться исключительно в ближнем бою, и автоматы особо тут как раз и не помогут.

— А теперь… — продолжил было инструктаж Иванов, но тут его внезапно прервали выстрелы.

Это было так неожиданно и так необычно, что даже сам режиссер удивленно замолчал, не сразу закрыв рот. Но спустя секунду он уже пришел в себя и повернулся на звуки стрельбы. Характерные для автоматов Калашникова хлопки доносились со стороны той самой лаборатории с раздавленными метеозондами на крыше, которую мы видели с кромки ложбины. Сами мы решили не лезть в столь опасное место, но теперь там кто–то стрелял, и это вряд ли хутхэны сами с собой развлекаются. Это явно люди! Вернее, маски…

— За мной! — решительно скомандовал режиссер. — Звучит невероятно, но очень похоже, что рядом с нами действует другая труппа.

— Мы должны им помочь? — спросил я, пытаясь справиться с волнением. Впрочем, ответ был и так очевиден.

— Разумеется, — кивнул Артемий Викторович, широкими шагами взбираясь на вершину холма. — В этом мире правила как в море. Нельзя бросать тех, кто попал в беду. И, возможно, тогда однажды не бросят и тебя.

Мы бежали за ним, и каждый, я был уверен, отчетливо понимал, что дело дрянь. Но не вмешаться мы просто не можем. Как там говорилось? Маски — конкуренты, но не враги? Все верно — мы сражаемся за то, чтобы вернуть общую родину, и нельзя разделяться в минуту опасности. Это все равно что выстрелить самому себе в ногу. Или в руку…

Вскоре мы вновь оказались на своего рода обзорной площадке, откуда было хорошо видно лабораторию. А еще на наших глазах внизу разворачивалась самая настоящая драма. К стенам ветхого здания отступали из–за небольшого склона около десятка человек, закрывшихся щитами. Строй был явно разбит, несколько тел уже валялись неподвижно, нашпигованные длинными изогнутыми иголками… От этого зрелища у меня мороз пошел по коже, а к горлу подкатил предательский ком. Храни нас всех Софокл, это же и вправду те самые «дикобразы»! И теперь понятно, почему неизвестные маски отступали — твари расстреливали их с разных точек, не давая вновь собрать строй и перейти в наступление. Кто–то периодически пытался атаковать хутхэнов огнестрелом, высовываясь из–за прикрытия — видимо, сдавали нервы — и демоны тут же приканчивали бедолагу. Вот же песнь козла! Им не подобраться к «дикобразам», чтобы вступить в ближний бой! Они обречены!

В этот момент медленно наступающие хутхэны прошлись по мертвым телам словно по мусору, кто–то отчаянно закричал, и я с ужасом понял, что некоторые из тех, кто упал, были еще живы… А еще я понял, что знаю как минимум трех человек, отступающих сейчас в сторону здания с поломанными шарами на крыше — Фрителлино, который стоял на входе в ТЮЗ во время торжественного приема, Автандила Гонгадзе в образе Капитана с той самой зубастой птичкой, и Вику в джинсах и клетчатой красной рубашке. Остальные, если присмотреться, мне тоже были знакомы, но шапочно — примерно как тот же Фрителлино, которого по–настоящему звали то ли Антон, то ли Артем. Но сомнений никаких не было — труппа ТЮЗа под руководством Гонгадзе тоже оказалась в этом чертовом месте и теперь несет потери, отбиваясь от хутхэнов!

В этот момент в сознание буквально вбуравился голос Артемия Викторовича, заставляя меня успокоиться и сосредоточиться. Он звучал строго, уверенно и убедительно, напрочь разбивая сомнения и возникающую из–за них панику.

— Это тюзовцы, — говорил режиссер. — И против них — «дикобразы». Знаю, что вы видели их в симуляции, но я видел их в реальном бою. На расстоянии они нас прикончат. Но! Сейчас они увлечены той группой, и это наш шанс помочь своим! Единственный шанс — потому что, если не убить дикобразов сейчас, потом такая большая стая точно уничтожит нас! И поэтому мы должны с ней справиться именно сейчас, пока у нас есть возможность сократить расстояние и ударить им в спину! Именно мы! Больше никакого шанса не будет — я хочу, чтобы вы это понимали!

Он выдержал паузу и продолжил:

— Итак, друзья. Сейчас мы бросим автоматы и щиты, после чего побежим вниз!

— Выбросим автоматы? — Денис не поверил своим ушам. Я, впрочем, тоже.

— И щиты? — я просто не мог не задать этот вопрос.

— Все бросим! — в голосе режиссера загремели железные нотки. — И копья тоже, чтобы максимально облегчить вес! Нам будет важна каждая секунда, каждая доля секунды! Мы должны будем добежать до врагов и начать крошить их вашим личным оружием в ближнем бою! Помните же, как легко они теряли сознание от боли — нам будет хватать по одному точному удару!

Звучало страшно, но отнюдь не бредово. Режиссер предлагал воспользоваться тем, что хутхэны, увлеченные избиением тюзовцев, какое–то время не будут обращать на нас внимание. И успех нашего налета будет зависеть от того, насколько легко нам будет бежать без лишнего вооружения… Страшно!

— С автоматами ясно, — сказала тем временем Элечка. — Но Миша прав — может, хотя бы щиты оставим?