Я наблюдал за тем, как Денис отбивается от атак паяца и сбрасывает своими могучими руками тошнотворный язык монстра, пытающийся его обвить, а сам невольно думал, как бы сам поступил на его месте. Забавно, и когда это я так изменился, что перестал бояться грязи, перестал жаловаться на проблемы, а начал думать, что именно я буду делать?..

И ведь еще совсем недавно я лишь мечтал о том, что рано или поздно все поменяется. Само собой… Нас с Сашкой пригласят в крупный кинопроект, я стану звездой экрана, а мой друг именитым режиссером. Вот только делал ли я хоть что–нибудь для приближения мечты? Сейчас понимаю, что нет. Я годами служил в театре даже не на вторых, а на третьих ролях и ждал, что моя жизнь станет лучше не благодаря мне, а по мановению волшебной палочки. И ведь даже не понимал этого. Или не хотел понимать. Зато сейчас, когда у меня есть маска, когда я смог взглянуть на себя со стороны — спасибо нашему главрежу — я не собираюсь ждать чуда. Я буду работать над собой, над маской, я выжму из этого шанса все, что только можно!..

Денис одолел паяца за десять минут, изловчившись отрезать тому язык, а потом заколол в печень, ловко подскочив, пока тот визжал от боли. Сам бородач, хоть большую часть боя и простоял на месте, лишь удерживая щит и отбивая дальние удары паяца, все равно запыхался, и пот с него тек градом. Впрочем, это не мешало довольной улыбке не сходить с его лица. А потом пришел черед Костика. Против Сильвио режиссер, хитро прищурившись, выпустил спиногрыза, и наш мастер рапиры устроил настоящий мастер–класс, показав, как можно драться с тем, кто стремится атаковать тебя исключительно с тыла. Причем даже без использования обманных маневров. Впрочем, наверно, за подобный маневр могло сойти начало боя, когда Костя подставил хутхэну спину, вынудив атаковать тогда, когда он был к этому готов. В итоге спиногрыз рванул вперед, и хоть он и двигался быстрее человека, наш брюнет, зная, что именно тот будет делать, успел ловко уйти в сторону. А потом, не хуже чем Элечка, в один короткий укол поставил точку и в этой схватке.

— Занавес! — привычно зааплодировал режиссер, когда спиногрыз растаял в черном дыму. — На сегодня закончим, а завтра перед спектаклем делаем генеральный прогон.

И он улыбнулся, довольный двусмысленностью своих слов. На самом–то деле генеральную репетицию или, по–театральному, прогон будут делать другие актеры. Обычные, не обладатели масок. Мы же будем готовиться к сражению на той стороне, и — дай нам всем сил и удачи толстый сатир, поставщик вина для Мельпомены и остальных муз — понадеемся, этого хватит, чтобы хотя бы вернуться живыми.

* * *

Даже с учетом затянувшейся тренировки мы освободились в середине дня, и я слонялся по зимнему городу, наслаждаясь яркой солнечной погодой. Прошелся по Горсаду, взял себе кофе в кинотеатре «Звезда» и решил совершить променад по набережной. С Денисом мы договорились встретиться через несколько часов — вновь пострелять. А пока у меня была куча времени, которую я впервые не знал, куда деть. Можно, конечно, было бы использовать его для повторной тренировки, тем более что в рейд уже завтра. Но режиссер сказал, что маске нужно некоторое время, чтобы усвоить полученные навыки, а чрезмерный интенсив может лишь навредить. Так что он в итоге даже настаивал, чтобы мы провели все оставшееся до вечера время в расслабленном состоянии. И я вдруг понял, что это так сложно…

Раньше я ложился за полночь, с трудом отдирая себя поутру от кровати и пытаясь взбодриться крепчайшим горьким кофе. Целый день был на работе, вернее, как говорят в театрах, на службе, а уж вечером старался наверстать упущенное — смотрел сериалы, проглядывал объявления о съемках в кино, иногда оставалось время пройтись перед сном. А теперь я встаю сатир знает во сколько, выкладываюсь в полную силу на тренировках и потом еще полдня свободен. Спать не хочу, с Викторией у нас не задалось, так что никаких свиданий у меня не предвиделось. Так почему бы просто не расслабиться, прогуливаясь солнечным морозным днем по берегу великой русской реки?

Городские афиши, как традиционные бумажные, так и специализированные интернет–сайты, пестрели объявлениями о завтрашней премьере — «Вишневый сад» Чехова в возвращенном тверском академическом! В культурной жизни города это было по–настоящему грандиозным событием. И мы его — вот ведь ирония судьбы — завтра пропустим. Но дело, которое нам предстоит, перевешивает все.

Я остановился и закрыл глаза. Мысли, хаотично роящиеся до этого, успокоились. Вдыхая слипающимися от холода ноздрями свежий зимний воздух, я вспоминал, кем был еще в понедельник. Заштатным провинциальным актером, который годами не мог получить нормальную роль и довольствовался лишь эпизодами в дешевых сериалах. Помню, например, на этой самой набережной мы с Сашкой играли солдат в карауле какого–то вельможи. По дороге катила карета, остановилась, из нее вышел Валентин Семиродный в гриме и пышных одеждах, которого мы и встретили спинами к камере. И лишь потом, сопровождая вельможу во двор старинного здания, где по сюжету у него была встреча с любовницей, произнесли по одной короткой фразе. Камера тогда взяла нас обоих крупным планом, и это стало одним из самых успешных моментов нашей с другом общей кинокарьеры. Но сейчас…

Всего несколько дней назад я рассмеялся бы в лицо тому, кто мне рассказал бы о тайном обществе людей из другого измерения, живущих среди нас. А выяснилось, что я сам состою в их рядах. И очень скоро начну регулярно сражаться с врагами, захватившими мою далекую родину, о которой я ничего не слышал и по которой, если говорить откровенно, все еще не скучал. А вот вечная молодость, богатство или как минимум достаток, чтобы не заваривать по утрам макарошки на завтрак — это стоит всех тех переживаний, что поселились в моей душе.

Открыв глаза и посмотрев на часы, я понял, что до встречи с Денисом еще уйма времени, и решил для начала пройтись до дома. Пешком. Впервые за долгие годы не потому, что не было денег на транспорт, а потому что так захотелось. И по дороге судьба словно решила наградить меня за мой настрой и решимость не только как новоявленную маску — мне позвонила девушка из агентства по кастингу с весьма необычным в наше время именем Лукерья, предложив срочно заменить выбывшего актера на съемках эпизода бесконечного сериала. Подумав, что вот он лучший способ переключиться перед завтрашним днем, я согласился, тем более что работать предстояло в поселке Сахарово — отдельном и очень далеком кусочке Твери — и за мной прислали машину. Причем, скорее всего, такая честь была оказана провинциальному актеру исключительно по знакомству, ведь с Лукерьей нас связывали длительные рабочие отношения.

Роль была пустяковая: ушлый молодой таксист, ожидающий у автовокзала наивных пассажиров из глубинки, с которых можно было содрать в три шкуры. Мне предстояло объяснить столь же наивному дяде Пете, который решил отработать бандитский кредит на своих стареньких «жигулях», правила «цеха бомбил». История была родом из девяностых, потому что в наше время интернет–сервисов лихие таксисты в клетчатых кепках и кожаных куртках канули в Лету. Но именно этим она меня и привлекла, заставив вспомнить детство, когда мы с отцом наткнулись на такого же «бомбилу» в Москве. Он возил нас по площади трех вокзалов, старательно изображая долгий маршрут, и мы даже не догадались, что нужный адрес был всего в пяти минутах ходьбы. Поняли только потом, когда папа заплатил сумму, сравнимую с билетом на поезд.