— Тупые бесполезные насекомые! А сколько было разговоров об их жестокости!

Одним небрежным движением она передвинула фигуру на доске, ставя сопернику безжалостный мат. Мужчина вскрикнул, не веря своим глазам. Целая гамма эмоций пронеслась по его побледневшему лицу.

Богиня впилась в него взглядом, полным ненависти. Тело несчастного начало дрожать и корчиться, будто невидимая сила выворачивала его наизнанку. Кожа побледнела и высохла, глаза провалились в череп, а рот раскрылся в беззвучном крике. Через мгновение от человека осталась лишь кучка праха и тускло мерцающий сгусток света — его душа. Алайя небрежным жестом поглотила её, но это не принесло удовлетворения.

Богиня вскочила на ноги, и всё вокруг затряслось от её неукротимого гнева. Вечная Галерея, обитель богини, содрогалась, словно во время землетрясения. Картины падали со стен, вазы разлетались на осколки, а мраморные колонны покрывались трещинами. Слуги и стражи в ужасе разбегались, не смея приблизиться к разъяренной госпоже.

По потолку, изящно перебирая восемью лапками, скользнула гибкая фигура. Паучье тело плавно приблизилось к Алайе, и лишь когда существо опустилось на пол, стало видно, что выше талии оно имеет облик прекрасной женщины с иссиня-черными волосами и пронзительными глазами.

— Прочь!.. А, это ты, Гармонисса, — процедила сквозь зубы Алайя, узнавая свою верную советницу и подругу, богиню симметрии и порядка.

Гармонисса была одной из немногих, кто мог приблизиться к Алайе в минуты ярости и не поплатиться за это. Она неслышно подошла к богине, протягивая поднос с ароматными булочками. Её губы, окрашенные черной помадой, раздвинулись в теплой улыбке.

— Прошу, госпожа, отведайте свежей выпечки, — промурлыкала Гармонисса, — Это поможет вам успокоиться.

Алайя машинально взяла булочку и откусила кусок. По телу разлилось приятное тепло, и пелена гнева начала медленно спадать.

— Из чего ты их сегодня приготовила? — поинтересовалась богиня, продолжая жевать.

Гармонисса улыбнулась шире, обнажив острые клыки:

— Тесто смешала из мук и страданий смертных, моя госпожа. Ну и мясца немного положила от самых вкусных из них — для аромата.

Алайя кивнула, доедая ещё одну булочку. Гнев постепенно утихал, уступая место холодной расчетливости.

— Пойдем, хочу поиграть на органе, — бросила она, направляясь в глубь своих покоев.

Гармонисса последовала за ней, ловко перемещаясь по стенам и потолку.

Богини вошли в обширный зал, в центре которого возвышался исполинский орган, сделанный из черного мрамора и серебра. Каждая его труба хранила в себе чей-то последний вздох — Алайя коллекционировала их, как величайшие сокровища. Пальцы богини скользнули по клавишам, и зал наполнился музыкой, от которой кровь стыла в жилах. Вздохи, стоны и крики сливались в чудовищную какофонию, дарующую Алайе умиротворение.

— Ах, а я только собралась отдохнуть от этой постылой бумажной работы, — пожаловалась она, перебирая клавиши, — Эти бесконечные отчеты о поглощенных душах, прошения культистов, мольбы смертных… Тоска!

— Может, поручить это кому-нибудь из ваших помощников? — предложила Гармонисса, — Я слышала, Мракутус спит и видит себя в роли вашего секретаря. А Калигос с радостью займется допросами грешников.

Алайя скривилась:

— Ещё чего! Эти двое устроят такой бардак, что потом сама же буду разгребать. Нет уж, лучше я сама.

Гармонисса вздохнула, но возражать не стала. Она знала, что Алайя терпеть не может перепоручать важные дела, даже если они ей осточертели.

— А что там с наглецом, похитившим ваш амулет? — сменила тему богиня-паучиха.

Пальцы Алайи с силой ударили по клавишам, рождая нестройный визг, полный боли и страдания.

— Этот червь… он поселился в моем старом мире! — прошипела она, — Прикидывается аристократом, пользуется моим амулетом, купается в роскоши…

— Но разве вы не можете просто забрать артефакт? — удивилась Гармонисса, — Ваша сила не знает себе равных…

Алайя покачала головой:

— Ах, милая Гармонисса, видно, что ты совсем недавно возвысилась до божественного плана… Если бы всё было так просто! Божественные законы запрещают нам напрямую вторгаться во владения друг друга. А тот умирающий мир… Я уже давно не его часть. Я лишь могу послать туда свою сущность, но и она бессильна против вора! Можно действовать лишь хитростью, исподволь…

Богиня в ярости ударила по клавишам, и зал содрогнулся от чудовищного визга органа.

— Позвольте мне разобраться с ним! — взмолилась Гармонисса, — Я скручу наглеца в своих сетях, вырву язык, вытяну жилы…

— Нет! — резко оборвала её Алайя, — Это моё личное дело. Я сама с ним разберусь, чего бы мне это ни стоило!

Глаза богини тьмы полыхнули зловещим огнем. Она поднялась из-за органа и сжала кулаки. Амулет будет возвращен любой ценой. А вору воздастся сполна…

Гармонисса удивленно приподняла бровь, услышав, как Алайя запретила ей разбираться с наглым вором. Обычно богиня охотно поручала ей самые темные и грязные дела, зная, что паучиха выполнит всё в лучшем виде. Ведь паутина Гармониссы могла проникнуть куда угодно, и от неё не было спасения. Но вслух советница ничего не сказала, лишь молча проводила взглядом Алайю, которая принялась нервно расхаживать по залу.

Богиня что-то бормотала себе под нос, и до чуткого слуха Гармониссы долетали лишь обрывки фраз:

— Этот смертный… подозрительно хорошо осведомлен… Он слишком много знает о божественных планах и их обитателях… Та глупая смертная называет его Безумным богом… Неужели кто-то подослал его?.. Да нет, Книга Судьбы сообщила бы мне…

Паучиха навострила уши. Она знала, что у Алайи есть могущественный артефакт… или что-то вроде того… способный предсказывать грядущее, но богиня крайне неохотно делилась подробностями.

— Госпожа, а почему бы не воспользоваться вашей Книгой Судьбы? — осторожно предложила Гармонисса, — Она ведь может открыть истину…

Алайя резко обернулась, и в её глазах полыхнуло раздражение. Небрежным жестом она подхватила со стола изящную статуэтку — маленькую фигурку рыцаря, сделанную из обсидиана. Внутри нее была заключена душа гордого воина, которая до сих пор не смирилась и не сдалась. Алайя любила вертеть безделушку