Она запнулась, с трудом заставив себя произнести вслух имя Лью Куэйла.

— Я запомню его имя, — ответил лорд Чард. — Если можно, будьте так добры упомянуть о нем в своем заявлении и объяснить, откуда у вас эти сведения.

— Это на его лодке я вышла в море, чтобы предупредить людей на яхте о том, что вы устроили для них здесь, в замке, засаду, — сказала Леона.

— Значит, вот как вам это удалось, — заметил лорд Чард. — Хорошо, как я и обещал, я сделаю для парня все, что в моих силах, но думаю, что почти всем им будут вынесены приговоры по всей строгости закона. Мой поверенный, кроме того, составит прошение в суд о передаче в вашу собственность денег, оставшихся после мистера Куэйла, учитывая, что вы едва не стали его женой.

— Деньги! — воскликнула Леона. — Неужели вы действительно полагаете, что я возьму… хоть пенни из его денег — или любую другую вещь, принадлежавшую ему?

— Возможно, не все они были получены от такого неблаговидного занятия, как контрабанда, — предположил лорд Чард.

— Меня не заботит, каким путем они были получены и откуда он их достал! — закричала Леона. — Я знаю только то, что мне не нужно ничего из его имущества.

Сейчас мне бы хотелось только… забыть обо всем.

Она отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, и все же отчетливо расслышала, как лорд Чард произнес несколько иным тоном:

— Вы были готовы выйти за него замуж.

— Как я могла поступить иначе? — всхлипнула Леона. — Я дала обещание, священное слово чести Хьюги.

— Хьюго?

В его голосе послышалось изумление, и затем внезапно, в два крупных шага, он оказался рядом с ней, пристально глядя на нее сверху вниз, холодность и отчужденность исчезли с его лица, сменившись выражением нескрываемого любопытства.

— Хьюго! — повторил он. — Но ведь Хьюго умер!

— Нет, — ответила девушка, — Хьюги жив. Он собирается обвенчаться с женщиной, которую он любит и которая любит его. Они будут жить во Франции. Уверена, что он будет очень счастлив.

— Значит, вы не оставались в Дьеппе наедине с Лью Куэйлом?

Голос его едва не сорвался на этих словах, и она подняла на него огромные от волнения глаза.

— Разумеется, нет! — воскликнула она. — Хьюги был там со мной до середины вчерашнего дня. Неужели вы подумали, что… Как вы м-могли подумать?

— Что еще мне оставалось думать? — спросил он нетерпеливо. — Я считал Хьюго умершим. Потом вы появились в этих нарядах и были готовы выйти замуж за Куэйла.

— Мне пришлось… согласиться на брак с ним. Это был… долг чести, — собравшись с силами, выговорила Леона. — Но как вы только могли подумать такое обо мне?

— Леона! — Его голос донесся до нее как будто издалека и удержал ее, заставив внезапно застыть на месте. — Вы сказали мне, что ненавидите меня. Я поверил вам и тем не менее обязан был во что бы то ни стало разыскать вас. Когда я увидел вас этой ночью на борту корабля, я понял, что между нами нет ненависти и никогда не могло быть. И затем вы поклялись выйти замуж за этого человека, с которым, как я думал, вы оставались наедине.

— Он… купил меня! — воскликнула Леона. — Купил за восемь тысяч фунтов — те самые деньги, которые задолжал ему Хьюги. У него не было другого способа расплатиться.

— Боже мой! Как я был слеп!

Лорд Чард произнес последние слова почти шепотом, и теперь его лицо как будто преобразилось. Он смотрел на Леону сверху вниз с таким выражением, словно никогда раньше не видел ее и сейчас не мог на нее наглядеться. Ее нежное личико было обращено к нему.

— Знаете ли вы, что вы сделали со мною? — спросил он так тихо, что казалось, будто он говорил скорее с самим собой, чем с ней. — Понимаете ли вы, что заставили меня страдать? Можете ли вы представить себе, через что мне пришлось пройти за минувшую неделю?

Девушка судорожно перевела дух. Что-то случилось в комнате, отчего весь мир вокруг вдруг показался ей необыкновенно светлым, прекрасным и чарующим.

И вместе с тем она могла только пробормотать в ответ, запинаясь:

— С-страдать, милорд? Я… заставила вас с-страдать?

— Когда я обнаружил, что вы исчезли, — произнес он, — когда я понял, что произошло, когда я увидел вас на берегу и вы сказали мне, что ненавидите меня, мне показалось, что я испил чашу горечи до дна. Но когда, вернувшись, я увидел, что этот человек забрал вас с собой, — тогда я решил, что сойду с ума.

Он глубоко вздохнул.

— Мне удалось выяснить от одного из людей Куэйла, который выдал его, что вы направились в Дьепп, но мне пришлось ждать, чтобы он покинул территорию Франции, прежде чем я мог попытаться его захватить.

По моему приказу корабли патрулировали все выходы из порта день за днем, ночь за ночью, и я сам готов был при первом же удобном случае схватить этого кровожадного зверя за горло и силой заставить его признаться, что он сделал с вами. Я даже на мгновение не мог себе вообразить, что вы окажетесь на борту. А потом, когда я увидел вас…

Голос его вдруг оборвался, и он снова взглянул на нее, все еще не прикасаясь к ней. Их глаза встретились.

— Потом, когда я увидел вас, Леона, — продолжал он, — мне на какой-то миг показалось, что вы были столь же счастливы видеть меня, как и я вас.

Ее глаза сияли, словно яркие звезды, губы чуть вздрагивали.

— Да, я была рада, — промолвила она, — но…

— Но что? — спросил он.

— Но я дала слово… выйти за него замуж и знала, что у меня… не было надежды.

— Но теперь он мертв! — подхватил лорд Чард. — И что теперь, когда его нет в живых?

Они просто стояли, глядя друг на друга, голос его замер. Вся комната, весь беспредельный мир за окнами, казалось, ждали ее ответа.

И затем внезапно, издав невнятный стон, она бросилась в его объятия, слезы текли по ее щекам, когда она подняла к нему лицо и он крепко прижал ее к себе, как будто не желая отпускать. Наконец, словно не в силах удержаться, он наклонил голову, чтобы прильнуть поцелуем к ее губам.

— Господи! Как я боялся! — воскликнул он после долгой паузы. — Боялся потерять вас и никогда не обрести снова. Я люблю вас, Леона! Я постараюсь заслужить вашу любовь. Я буду ждать вас целую вечность. Только обещайте, что со временем вы позволите мне заботиться о вас, увезти вас из этих мест туда, где вы будете жить в покое и безопасности, подальше от всего, что внушало вам страх.

— Увезите меня! О, увезите… меня!

Он ясно расслышал ее слова, хотя они были произнесены почти шепотом. И сейчас их взгляды снова встретились, и казалось, что любовь, озарявшая их лица, сделала их неузнаваемыми даже друг для друга.

— Я люблю вас, Леона! — повторил он, и звук его голоса как будто облетел целый мир вокруг них и унесся куда-то в неведомую даль. — Скажите, что вы хоть немного любите меня.