– Ты чувствуешь темноту во мне, Александрия? – Прошептал он.В его голосе послышалась боль. – Она растет и увеличивается. Почувствуй это вомне. – Его губы нашли ее глаза, лоб, уголок губ, горло. Каждый поцелуй быллегким, словно перышко, но оставлял огненный след, точно отпечаток на всевремена в ее душе. – Будь со мной. Сейчас. Всегда. Почувствуй темноту во мне иосвяти ее.

Этот голос обольщал, передавал такую большую потребность,что она не смогла отказать. Она чувствовала не понятную нужду в нем. Онаощущала его желание, абсолютное и голодное, стремление разорвать на ней одежду,чтобы касаться ее кожи. Ее собственное тело отвечало на это жажду, разгораясьеще сильнее.

Алекс изогнулась под ним, выгибаясь вверх, предлагая емусвою грудь. Ее глаза были плотно закрыты. Она громко простонала, когда он взялее в свой теплый рот. Руки сильно прижимали его голову к себе, так как его ротзаставлял жар разливаться по всему ее телу.

Тело Эйдана было таким твердым и напряженным, что ему сталотесно в одежде. Он отстранился и в спешке стал стягивать с нее джинсы, желаяпочувствовать ее полностью обнаженной, прикоснуться своей обнаженной кожей кней. Эйдан слегка приподнялся, чтобы полностью видеть ее тело. Она лежалаабсолютно голая, а ее кожа горела от желания. Его ладонь прошлась по животудевушки, затем спустилась ниже и накрыла светлый треугольник, пальцами находявлажное тепло. Сквозь него прошла молния, передаваясь Алекс, заставляя их кровьбешено нестись по венам.

Он стал укачивать ее голову в своих руках, стараясь прижатьк своей груди.

«Пей, cara mia. Пей столько, сколько нужно. Ты моя другаяполовинка, половинка, которая приносит свет. Стань на вечность частью меня».

Его палец исследовал вход в ее узкий бархатный футляр,который был готов принять его и хотел только его. Он чувствовал, как слезынавертываются на глазах.

Он чувствовал ее дыхание у своего сердца.

– Я никогда не смогу уйти? – Мягко спросила, утрачиваяголос.

Его пальцы намеренно вошли глубже, завлекая. Он ощущал, какгорячие бархатные мускулы сжимаются вокруг него. Его тело пылало от желания.

– Ты действительно хочешь уйти назад, cara, и оставить меняв вечности один на один с темнотой? Если бы у тебя был выбор, ты, действительно,оставила бы меня? – Его голос прозвучал надтреснуто. Его рука ласкала ее, егопальцы исследовали ее, сознательно разжигая огонь, который проносился по всемутелу.

Своей волей он полностью сплетал свое сознание с ее. Онапочувствовала, как в нем собирается тьма, ждущая овладеть им. Зверь присел иприготовился для прыжка: хладнокровный убийца без намека на милосердие. Красныйтуман застилал его разум, заставляя кровь бешено нестись по венам. Александриячувствовала его агонию и страх от того, что она не достаточно хочет его, чтобыостаться с ним, зная о том, что он в любом случае не смог бы отпустить ее, независимо от ее желания. Охотник хотел, чтобы он был нужен ей, просто так,именно он. Это было так много...

Ее язык ласково погладил его мускулы, а зубы нежно прикусилиего кожу.

– Как бы я смогла оставить тебя, Эйдан? Ты действительносчитаешь, что я смогла бы? Я думала, ты знаешь все, но даже я понимаю этолучше. Я знала это, практически, с самого начала. – Она действительно знала, носкрывала эту тайну от них обоих.

Его руки ласкали ее бедра, все впадинки и выпуклости,заставляя издавать крики, больше похожие на мяуканье. Ее руки прошлись помускулистой спине Эйдана, привлекая его ближе.

Он своими руками делал с ней такие вещи, словно хотел наощупь запомнить ее каждый дюйм, поднимая в ней такую огненную бурю желания,которую невозможно было насытить. Она целовала его грудь и зарывалась носом вбелокурые волосики. Его тело буквально сгорало, пока он не понял, что ещечуть-чуть, и он сойдет с ума.

Эйдан раздвинул ее колени, открывая доступ к ееженственности. Он проник несколько грубо, отчаянно нуждаясь в ней. Александрияпочувствовала его затруднение при входе. Он был слишком крупным, слишкомбольшим для нее. Когда она заколебалась и попыталась отстраниться, он обхватилее бедра руками и удержал плотно прижатой к себе.

«Доверься мне, Александрия. – Шептал он в ее голове. – Яникогда не сделаю тебе больно. Твое тело нуждается во мне. Почувствуй это. Мы –единое тело, сердце, душа и ум».

Она осознала, что невозможно противостоять красивымперекатам его голоса. Ее рот спустился ниже к его груди и нашел сильный пульс.Ее язык гладил и ласкал его. Его руки сильнее сжались на ее бедрах, точно отболи. Ее зубы глубоко вошли в его тело, а его тело, в ответ, глубоко проникло внее. Вспышка молнии осветила небо. Она шипела и танцевала, проносясь черезоткрытую дверь; белая и голубая полоса, словно солнце, соединила их вместе. Онавскрикнула от боли и наслаждения. Его крик, хриплый и победный, слился с ее.

Он начал двигаться, не в силах выносить напряженность еебархатного футляра, горячо сжимающего его. Увлекшись, он захотел раствориться вней. Огненные прикосновения довели его до пика, и он испытал такое большоеудовольствие, что потерял ориентацию в пространстве и времени. Цвета ярко ибешено стали кружиться перед его глазами. Их запахи, мускусный и нежный,смешались, создавая аромат их любовных ласк. Ее рот на нем, такой эротический инеистовый, полностью соответствовал дикому безумию его тела. Он потерял себя вчистом удовольствии, входя еще глубже и сильнее, желая только одного: чтобы ихсердца и легкие стали едиными, чтобы их было невозможно отделить.

Александрия лежала под ним, испуганная тем, что потерялачувство времени. Ее язык прошелся по краям раны на его груди, смакуя мужскойвкус. Его руки были все еще на ее бедрах, удерживая их для его проникновения.Она видела, как его глаза стали одного цвета с его волосами, а лицорасслабилось от удовольствия. Она опустила свои руки вниз на его ягодицы, заполняясебя им полнее.

Эйдан издал горловой стон, идущий, казалось, из самой души.Он поднял голову, и глаза темного золота сверкнули горячим и безумным голодом.Он поцеловал ее глаза, уголки рта, подбородок. Она почувствовала его дыхание насвоем горле, ощутила ласку его языка. Ее тело сжалось, отвечая, еще сильнееувеличивая его удовольствие до тех пор, пока он не подумал, что умирает.

Его зубы начали покусывать ложбинку груди, и Алекс сталасильнее выгибаться, приникая к его рту.

– Ты делала это ранее со мной, Александрия. Теперь тыпонимаешь... – Сказал он, утверждая, и она не отважилась протестовать.

Александрия улыбалась в его требовательных объятиях,устроившись у его плеча. Она не представляла, какими должны были бытьКарпатские женщины, но ее мужчина был определенно новой породой. Затем онавскрикнула от удовольствия, конвульсивно сглотнув, когда он проколол ее грудьзубами, его руки напряглись, притягивая ее к себе, а тело стало вонзаться в неес диким голодом после ее игры воображения. Волна неслась за волной и кружила еев наслаждении, заставляя забыть обо всем. Он был везде, он прикасался к нейвсюду: внутри ее тела, внутри ума, ее кровь текла в нем. Так продолжалось дотех пор, пока они вместе не взмыли в небеса.