Гораздо позднее, уже под утро, Гарет выскользнул из кровати, бесшумно оделся и отправился на вахту.

Прошло с полчаса, он сидел в полутьме на лестничной площадке, когда дверь спальни открылась. Эмили, накинув плащ на ночную сорочку, молча села рядом и прижалась к нему. Он обнял ее, она положила голову ему на плечо и не произнесла ни слова.

Полная тишина. И никакого ощущения опасности.

— Я поехала в Индию, ожидая найти джентльмена иного рода, — едва слышно прошептала она. — Мне двадцать четыре года. Я искала мужа, как и ожидается от молодых леди моего положения, но так и не нашла холостого мужчину, способного привлечь мое внимание.

Он не двигался. Не перебивал ее.

— Меня считали чересчур разборчивой. И не зря. Но моя семья меня понимала, так что когда дядюшку послали в Индию, родители предложили навестить его, чтобы я смогла познакомиться с тамошними джентльменами. Возможно, такого рода, каких я никогда не встречу в Англии. И тогда я подумала, что ищу человека, с которым могла бы разделить жизнь. Не мою жизнь и не его, а жизнь, которая будет нашей общей. Которую мы вместе сможем создать для нас обоих. Именно этого я хочу до сих пор. — Она вскинула голову и взглянула ему в глаза. — Именно этого я хочу с тобой.

В темноте было невозможно понять, что у нее в глазах, и все же он не отводил своих. И неожиданно почувствовал, как с губ рвутся слова, ответ, о котором он не думал, которого не готовил. Он просто должен сказать это.

— Мой дом… видишь ли, его у меня просто нет. Моя семья была не похожа на твою, у меня нет прекрасных, трогательных воспоминаний или опыта жизни с братьями и сестрами. Я всегда был одинок. До того как встретил тебя… Когда я подал в отставку и собрался вернуться в Англию, то не мог видеть дальше конца своей миссии. Не мог видеть будущего. Мне казалось, что дальше — пустота. До тебя все было в тумане.

«А теперь?..» Ее взгляд не отрывался от его лица. Она не сказала ни слова. Но оба слышали все.

Он набрал в грудь воздуха и выпалил:

— Где бы ты предпочла жить? Вблизи от фамильного поместья или в городе? — Прежде чем Она успела ответить, он добавил: — Лично мне все равно, где жить. — «Лишь бы с тобой».

Эмили медленно кивнула, словно услышав слова, которых он не высказал.

— Не в городе. Рядом с родительским домом, но не слишком близко. В одном из соседних графств, чтобы мы всегда могли навестить папу и маму.

— Деревня или небольшой городок?

— Деревня. Но чтобы поблизости был город с рыночной площадью.

— Поместье или особняк?

Эмили широко раскрыла глаза.

— У меня есть выбор?

— Ты можешь выбрать все, что пожелаешь. Чего хочет сердце. Мы выбираем наше будущее, и поскольку моя грифельная дощечка пуста…

Она задохнулась. И с трудом втянула воздух в сжавшиеся легкие.

— Тогда поместье, со старыми заросшими садами, в которых любят бегать дети…

— Дети?

— Много детей, — подтвердила она.

Теперь задохнулся Гарет. Да так, что едва выговорил:

— Хорошо.

Они немного посидели, прислушиваясь к ночным шорохам.

— Это начало, — прошептал он. — Ты начала рисовать на моей грифельной доске. Когда мы выполним задание…

— Когда мы выполним задание, закончим картину вместе, — договорила она и коснулась губами его губ.

Они вдвоём дождались конца его вахты…

«14 декабря 1822 года.

Утро.

Наша комната в «Уотермен инн», Дувр.

Дорогой дневник!

Если бы прошлой ночью Гарет попросил меня стать его женой, я бы согласилась, невзирая на все свои принципы. Совершенно ясно, что мы одинаково представляем свое будущее. Чего еще может просить женщина?

Я знаю, что он любит меня, выказывал любовь бессчетное количество раз и продолжает это делать, и хотя я все равно мечтаю услышать эти слова, идущие от сердца, все же уже не так твердо уверена, что это главное.

Когда я думаю об этом, становится ясно, что в браке саг мое главное — знать, что я принадлежу ему, а он мой.

А это, дорогой дневник, я знаю точно.

Что бы ни случилось в последующие дни, Гарет Гамильтон — мой. Единственный. И я его не отпущу.

Э.».

— Ройс по-прежнему хочет, чтобы мы оттянули на себя и уничтожили как можно больше фанатиков, но предпочтительно в определенной местности, — сообщил за завтраком Тристан Уимиз, граф Трентам. — А именно — на отрезке между Челмсфордом и резиденцией Ройса в Элведене, к северу от Бери-Сент-Эдмондса.

— Значит, мы должны притворяться зайцами, убегающими от лисы, — заметил Гарет. — В роли лисы выступает культ.

— И… — Джек поднял палец. — Возможно, сам Черная Кобра. Феррар знает эту местность. У его отца дом в Норфолке.

Джек вернулся этим утром, как и обещал, вместе с Тристаном. После взаимных представлений они принялись за плотный и разнообразный завтрак. Мужчины отдали честь искусству повара.

Эмили по очереди оглядела мужчин и мысленно покачала головой. Не говоря уже о физическом сходстве и выправке, отличавших бывших гвардейцев, все трое ненавидели культ и, казалось, не могли дождаться настоящей драки.

— Жаль, — продолжал Тристан, — что Ройс не хочет, чтобы мы пока ехали на север. Просил, чтобы мы помогли вам исчезнуть. Сделать вас невидимыми для врагов.

— Но каким образом? — удивился Гарет.

— Мы перевезем вас и ваших людей в Маллингем-Мэнор, — хищно улыбнулся Джек. — И никто не уследит за вами.

— Хотя они не слишком хорошие воины, но удивительно искусны в выслеживании людей.

Тристан улыбнулся и на миг стал удивительно похож на Джека.

— Мы тоже. И если обнаруживаем врага, немедленно его уничтожаем.

— Понятно, — обронил Гарет и, сунув в рот последний кусочек пропитанного подливой хлеба, прожевал, проглотил и только потом кивнул — Прекрасно. И как же мы собираемся этого добиться?

«14 декабря 1822 года.

Ранний вечер.

Наша комната в дуврской гостинице.

Дорогой дневник!

Мне нужно переодеться к ужину, впервые за целую вечность, но я воспользовалась моментом, чтобы отметить некоторые преимущества нашего плана уехать в Маллингем-Мэнор.

Прежде всего мы больше не одни в нашей битве против злодея и его сил. Трентам и Уорнфлит — люди, несомненно, сильные, совсем как Гарет. И если они присоединятся к нам, мы будем в буквальном смысле слова непобедимы. Какое невероятное облегчение!

Еще больше меня порадовало то обстоятельство, что, по словам Тристана, в поместье живут леди, не только жены, его и Джека, но и многие другие, которые там гостят. Впервые с того времени, как я оставила в Пуне тетю Селму, мне предоставлена возможность вращаться среди дам своего круга, из разговоров с которыми можно понять, каково это — жить с мужчинами, подобными Гарету.