тебя знаю, Ваня, решим всё мирно, — ответил я. — Заявлений в милицию от нас не будет, а Семёныч скажет, что у него нет претензий. Тогда их выпустят. Ну а то, что получили по зубам — сами виноваты, что старику молотком угрожали. Хорошо, что стрелять никто не начал.

— Замётано, Волк.

— У зала почти нет дохода, всё, что Семёныч получает от нас, тратит на детей, на проезд и всё остальное для соревнований. Пусть эти твои бойцы поспособствуют для следующих поездок, как компенсация за ущерб. Билеты, проживание, не так это и много, а ученикам пригодится, там перспективные ребята.

— Ха! Ладно, справедливо.

— И я должен быть уверен, что твой этот Костоправ не сунется ещё раз. Или кто-то другой. За залом мы будем следить. Вот всё, что я хотел сказать.

— С этим разберусь, отвечаю. А у тебя чё? — Студент повернулся к Мишане. — Предъявить мне чё-то хочешь?

— А с чего это твой Большой на моих барыг лезет? Вована Ульхова избил, денег требует.

— Большой? — Студент удивился. — За базар отвечаешь?

— Отвечаю, это люди видели, он у всех на виду наехал. Совсем борзый, страха нет. Я бы его достал, — Мишаня почесал шрам от старого ожога на щеке. — Но Эдик велел, пока его нет, разбираться мирно, поэтому и позвонил.

— Лады… хм… короче, барыга твой и работаешь с ним ты. Большой ему новые костыли справит и лезть не будет. Замётано?

— Договорились.

Студент протянул руку, и Мишаня её нехотя пожал.

— Знаете, парни, — задумчиво сказал я. — Вот сейчас в городе кто-то зубами скрипит от злости, что мы договорились мирно, а не устроили ещё одно побоище. Много у кого мы как бельмо на глазу.

Ваня внимательно посмотрел на меня, о чём-то раздумывая.

— У меня стрелка сегодня с какими-то залётными, — он поднялся. — Порешаю с ними вопросики и нашими займусь. Посмотрим.

Я заметил, как он кривился, упоминая Большого. Этого нового бригадира я знал плохо, лично с ним почти не пересекался, но не удивлюсь, если он метит на место Студента. Но Ваня не стал обсуждать при нас внутренние дела своей группировки.

Оба ушли, а я вернулся к себе. За столом у меня сидели Женя и Лёня, Женя крутил ключи, Лёня листал пожелтевшие бумаги.

— Ничего не нашёл полезного? — спросил я.

— Не-а, — Лёня закрыл картонную папку. — На этого Ису у нас в чемоданчике ничего нет.

— Надо ещё посмотреть. Может, найдутся какие-то хвосты в других делах? Вдруг он там упомянут? И ещё одно. Слава, — я посмотрел на него. — Со Студентом всё обсудили, он хвосты поищет, но ты, брат, присматривай за залом. Попроси надёжных ребят, чтобы ещё одну группу сделать для быстрого реагирования. Думаю, вдруг кто-то ещё попрёт, чтобы всё раздуть.

— Сделаю, Волк, — Слава полез в карман и достал красную китайскую зажигалку.

— А я в Читу. Говорят, там Нижегородцева пасут, хотелось бы с ним увидеться. Лёня, ты здесь решай, я там. Женьку с собой беру.

— Стволы есть? — спросил Женя.

— Есть, — я кивнул. — ИЖ оставляю, с собой беру ПСМ на всякий случай.

— Ну и отлично. Стволов много не бывает.

— Опять ты про свои пушки, — пробурчал Лёня. — У тебя там надеюсь пулемёта нет?

— Нет, дядя Лёня. Пока нет, кхе!

* * *

Несколько часов спустя. Новозаводск, кафе Инга

— Студент, так дела не делаются, — Большой вышел вперёд. — Пацаны в обезьяннике сидели сутки, а эти недомусорки…

Его бригада стояла позади. Большой не строил иллюзий. Если Студент скажет им завалить своего бугра, они это выполнят. Но если он сможет обосновать Студенту свои претензии, пацаны перейдут на его сторону.

Да и не только они, разговор слышали другие бригадиры пивзавода. Большой был уверен, что они его поддержат после таких вопросов. А то с чего это волковские побили пацанов и сдали ментам, а Студент ездит к Волку на поклон вместо того, чтобы дать ответку по всем понятиям.

Но не вышло.

— Хлебало своё закрой, — отрезал Студент, смотря ему в глаза. — И не раскрывай, пока я не скажу. Ты какие дела мутишь, Большой? И с кем?

— А ты спрашиваешь или…

— Спрашиваю! Ты в последнее время знакомства всякие водишь непонятные, с барыг деньги трясёшь, с кого не нужно, моим именем прикрываешься.

— А кто это тебе сказал? — воскликнул Большой, обводя всех собравшихся взглядом. — Кто сказал? Пусть мне в лицо скажут!

— Я мне Костян подсказал, — Студент скрестил руки на груди. — И ещё про тебя всякого слышал, с кем ты водишься. Короче, сегодня вечером Иваныч вернётся. Приезжаешь на пивзавод в старый цех, разрулим всё, там и пацаны подтвердят, что ты в последнее время говорил. И ещё…

Ваня подошёл ближе и сказал тише:

— А если шкериться будешь, достанем где угодно. Всё, вали, а я на стрелку погнал. Вернусь — продолжим.

— Вернёшься, как же, — пробормотал Большой, когда Студент уехал.

Парни из его бригады не смеялись, не улыбались, но Большой чувствовал, как его авторитет после этой взбучки сильно упал.

Не надо было начинать разговор при всех. Большой думал, с поддержкой бригады получится лучше… Неужели конец? А вот уезжавшие бригадиры смеялись, даже Вова Рязань, который на словах всегда был за него.

Нет, Студент с этой стрелки не вернётся, а Череп час назад придумал новый план, как избавиться от остальных бугров, кто мог помешать Большому продвинуться выше. С теми Волковские договариваться не будут, ответка будет жёсткой.

Так что всё пройдёт отлично.

— Короче, — Большой откашлялся и посмотрел на своих. — Чё встали? Работы нет?

Пацаны начали расходиться, но двое, самых надёжных, ждали в машине, и разговор не слышали. Они не самые умные, зато исполнительные, и очень хотели подняться наверх.

— Тихий, сделай бутылок с зажигательной смесью, штук пять, и отдай их Воробью.

— Сжигать чё-то надо? — Тихий, мрачный парень лет двадцати, посмотрел на него исподлобья.

— Студент сказал точку одну сжечь. А ты, Воробей, тачку пока найди левую, чтобы нас не спалили, — Большой строго посмотрел на дёрганного пацана. — Тот зал, Студент сказал, они чё-то попутали. Вот его и сжечь надо.

— Ночью? — спросил Воробей.