– Боже мой, нам обоим уже за пятьдесят, – как-то простонал Чарльз в обществе своих друзей. – Разве все это не выглядит смехотворным?

Вода точит камень, и мало-помалу королева смягчила свое отношение к Камилле. 9 апреля 2005 года состоялась свадьба, пожалуй, самых многострадальных любовников Великобритании. Чарльзу было уже 56, Камилле – 57. Бракосочетание было совершено в Виндзорской мэрии и заняло около 45 минут. Присутствовало три десятка человек, члены семьи и самые близкие друзья. После этого в часовне Святого Георгия Виндзорского замка состоялось венчание, благословление дали Елизавета II и епископ Кентерберийский Ройан Уильямс. Следует упомянуть, что в ходе церемонии песнопение «Символ веры» по желанию Чарльза исполнила солистка Мариинского театра Санкт-Петербурга Екатерина Семенчук. Далее в Виндзорском замке королева дала торжественный прием и обед, в котором приняли участие более 700 человек, в частности, Эндрю Паркер-Боулз с супругой Розмари.

Камилла получила титул ее королевского высочества принцессы Корнуольской. Если Чарльз когда-нибудь и взойдет на престол, она не станет королевой, а получит титул королевы-консорта. Кстати, судя по опросам, сторонников того, чтобы он стал королем, насчитывается все меньше и меньше. Общественность склоняется к тому, чтобы королева, достигшая чрезвычайно преклонного возраста, отказалась в пользу принца Уильяма, хотя подобные вопросы регулируются не личным пожеланием монарха, а законом о престолонаследии.

Естественно, по мере того, как взрослели дети Чарльза и Дианы, общественность начала интересоваться их личной жизнью. Эта сфера оказалась обширной и богатой интересными поворотами. В 2001 году Уильям поступил в шотландский университет Св. Эндрю и там на благотворительном показе мод, устроенном студентками-волонтерами, его внимание привлекла исключительно красивая девушка в прозрачном кружевном платье. Ее звали Кэтрин-Элизабет Миддлтон, она училась на факультете искусствоведения и была тем, что в дворцовых кругах до сих пор называется простолюдинкой. Ее отец происходил из верхнего слоя среднего класса, средства предков, помещенные в трастовые фонды, помогли ему получить хорошее образование, он служил авиадиспетчером. Мать Кейт была дочерью шахтера и работала стюардессой. Кейт родилась в 1982 году. Года через три ее родители создали компанию по устройству и оформлению вечеринок, которая оказалась весьма удачным предприятием. Во всяком случае, они смогли внести половину расходов на празднование свадьбы дочери, состоявшейся лишь в 2010 году. До этого молодые люди довольно долго сожительствовали вместе, снимая квартиру, которую делили с соучениками. В 2007 году они расстались, но довольно скоро помирились, и теперь Кейт жила уже с Уильямом в его коттедже на военной базе. Положение возлюбленной принца не вскружило ей голову. Как-то Уильям пригласил ее провести Рождество в королевской резиденции в присутствии бабушки-королевы, но девушка отказалась, предпочтя общество своей семьи.

Став герцогиней Кембриджской, Кейт, получившая в качестве обручального кольца перстень покойной Дианы с сапфиром, стала не менее популярна, нежели ее покойная свекровь. Она точно так же задает тон в моде и активно занимается благотворительностью, несмотря на наличие троих детей, двух сыновей и дочери. Эта молодая семья чрезвычайно популярна и несколько подправила сильно подмоченный образ британской монархии.

Правда, вскоре этот многострадальный образ вновь сильно подпортил принц Гарри, вообще склонный к непредсказуемым выходкам, которые не служат к чести Виндзорской династии. Сознавая, что ему суждено вечно оставаться вторым во всех сферах жизни, он вовсю предавался сладкой жизни, совершенно не заботясь о тени, которую его похождения бросают на облик династии. История его женитьбы на американской киноактрисе Меган Маркл, к тому же с примесью африканской крови, слишком свежа и хорошо известна, чтобы уделять ей внимание здесь. Но ради любви к жене легкомысленный Гарри даже согласился отказаться от своего титула, всех привилегий, связанных с ним, и переехать на жительство в США.

После всех этих историй, связанных с членами королевской семьи, проявившими себя как самые обыкновенные смертные, живущие весьма мелкими интересами, могут ли подданные воспринимать их как некие символы нации, борющейся за сохранение своего величия? Нет, они показали себя самыми заурядными людьми, неизвестно почему наделенными особыми привилегиями.

Виндзоры давно уже потеряли нимб неприкасаемых особ, и журналисты всего мира не стесняются подпускать им шпильки, смакуя их промахи и ядовито прохаживаясь по поводу их привычек. Чаще всего мишенью их насмешек становится наследственная прижимистость Виндзоров. Конечно, часть имущества, окружающего королеву, является, собственно говоря, неотчуждаемым и принадлежит не ей, а короне – драгоценности короны, кое-какие дворцы, коллекции произведений искусства и тому подобное, но помимо этого Елизавета II обладает огромным личным состоянием. На расходы, связанные с исполнением членами ее семьи государственных представительских обязанностей, деньги выделяет казначейство Соединенного королевства. Естественно, источником этих средств являются уплачиваемые немалые налоги подданных королевы, и им часто кажется, что деньги эти тратятся впустую. Тем более что члены королевской семьи ведут учет каждому пенсу. Отправляясь наносить правительственные визиты, часть расходов, включая затраты на приобретение одежды, обуви и даже нижнего белья, Виндзоры стараются провести за счет этих сумм. Они не привыкли швырять личные средства на ветер и любят при случае сослаться на свою любимую присказку:

– Мы не можем себе этого позволить!

Отсюда ничто не выбрасывается, пока не износится до неприличия. Королева не склонна отдавать в музеи старые костюмы своего отца Георга VI, они все хранятся в огромных ящиках, надежно защищенные от посягательств моли. Что же касается личных туалетов, уж не помню, газета какой национальности вынесла на первую полосу крупным шрифтом вопрос: «Что делает королева Великобритании со своими старыми платьями?» и ниже дала ответ столь же крупным шрифтом: «Она их носит!» Далее следовал целый ряд иллюстраций, изображавших королеву в платьях невесть какой давности, и весьма пакостная фотография, на котором сидящая королева столь неудачно подогнула ногу, что выставила на всеобщее обозрение насквозь протершуюся подметку на своей туфле.

Принц Чарльз, отличный лыжник, почти два десятилетия выезжал на горные склоны Швейцарии все в одном и том же костюме унылого мышиного цвета, который в газете «Миррор» заклеймили как «преступление против моды». В 1991 году колумнистка швейцарской газеты «Блик» Элизабет Суттер подарила ему современный костюм, который принц принял с вежливой улыбкой, но на следующий год вновь появился в привычном обличье. Только прямое напоминание, что его костюму столько же лет, сколько сыну, принцу Уильяму, заставило его переодеться в новый, на сей раз синий, костюм.

Не оставляет пресса без внимания и прочих членов монаршего семейства. Весьма изобретательно к этой теме подошли журналисты какого-то французского издания. Они откопали фотографию принцессы Анны в вечернем платье из красно-зеленой тафты с огромным бантом на боку, в сопровождении супруга Марка Филипса. Далее следовала фотография, сделанная семью годами позднее, на Анне красовалось все то же платье, но кавалером рядом с ней был теперь Тимоти Лоренс. Изображения снабдили ехидной подписью: «Муж уже другой, а платье все то же».