поглядывала на Руэля. Я так соскучилась по его близости, объятиям и нежным словам! В памяти возникло стойкое воспоминание о мягкости его губ, и меня накрыла волна влечения.

Так, Исида! Держи себя в руках!!!

В казарме меня, Руэля, Макса и Монику встретили с настоящими овациями. Оказывается, нас искали несколько дней. Я снова удивилась. Почему у меня в памяти нет этих дней?

Макс, кстати, тоже выглядел как-то странно. Он был растерян, и я иногда ловила его внимательный взгляд. Вспомнив, как он недавно поцеловал меня в душевых (а я посчитала это проявлением его лунатизма), я вдруг зарделась. Но странно… у меня внутри было острое ощущение на уровне интуиции, что между нами еще что-то произошло… Но что?

Через час неожиданно вошел ректор Мортолл вместе с троицей детей Маккейнов. Я изумилась. Им всем надо было бы где-то отдыхать, но ректор огорошил новостью: теперь эти трое будут учиться в нашей группе и проживать в этой казарме.

Странно! Весьма странно!

Но кто же это оспорит? Да и зачем? Если так решили, значит так надо!

Моника, которая, кстати, все время выглядела бледной и мрачной, при появлении этих троих побледнела еще больше. Она была единственной, кто был очевидно не рад, но вот остальные учащиеся встретили новичков с огромным интересом. Три девчонки — сокурсницы Моники — с восторгом разглядывали симпатичные мордашки парней Маккейнов, особенно заглядываясь на Лукаса. Он казался совсем молодым, но твердый спокойный взгляд выдавал в нем сильную волевую личность. Да и внешность его была потрясающей, так что девушки уже утопали в собственных слюнях.

Парни же окружили красавицу Мариам, а я лишь усмехнулась. Мужчины, как мужчины! Не пропустят ни одно симпатичное личико! Хорошо, что у меня есть Руэль…

Руэль???

Я взглянула на своего возлюбленного и поразилась: он тоже смотрел в сторону Мариам — пристально, немного хмуро и отнюдь не равнодушно. И пусть он не бросал восхищенные взгляды вместе со всеми, однако явно был обеспокоен тем, как плотно обступили новенькую наши неугомонные сокурсники.

Руэль… кем-то заинтересован???

У меня внутри все обомлело. Как??? Почему??? А как же… я????

Что-то в сердце оборвалось. Руэль всегда был только мой. Навсегда мой. Или… нет????

Меня так накрыло, что я не выдержала и отвернулась. Что происходит? ОН НЕ ДОЛЖЕН ТАК НА НЕЕ СМОТРЕТЬ!!!!!

Приходила в себя я долго, но все же смогла взять себя в руки. Может, он просто беспокоится о ней, как о человеке? Он ведь такой добрый, мой Руэльчик…

Но заноза боли и страха осталась. Страха вдруг его потерять…

Перед отбоем я решилась и подошла к Руэлю сама. Взглянула в его сразу же потеплевшие глаза, а потом как будто ненароком соприкоснулась с его плечом и погладила подушечками пальцев его ладонь. Он усмехнулся — ласково и даже польщенно, и мои тревоги отступили. Ему понравилась моя дерзкая ласка на глазах всей казармы, которую я смогла так умело провернуть…

Однако всю ночь мне снились тревожные сны…

Утром нас быстро обследовали в лазарете, но объявили вполне здоровыми и отправили на первую тренировку.

Все было таким же, как и прежде, но мне отчего-то казалось, что нас на базе не было целую вечность.

Новички с завидным успехом сдали все нормативы. Младший из них — Ник — оказался настолько юрким и ловким, что вызвал у остальных парней настоящую зависть. А вот Мариам не сразу разобралась в том, как правильно преодолеть полосу препятствий на искусственном тренажере, и в какой-то момент неудачно спрыгнула с невысокого парапета вниз. Закачалась, тряхнув завязанными в хвост волосами, как вдруг к ней молниеносно бросился Руэль.

Я стояла недалеко и, увидев это, оторопело замерла.

— Суньшейна, как ты? — услышала я его тихий шепот и обомлела.

Как я смогла расслышать его слова? И главное — почему он ей так сказал??? Суньшейна???? Что это??? Звучит ласково! И почему он к ней побежал???? Так не бегут к простым знакомым! У нее разве нет братьев? Почему РУЭЛЬ?????

Страх и подозрения воскресли с новой силой, а сердце сжалось от боли.

Я быстро ретировалась и исчезла за спинами кадетов…

***

Руэль

— Руэль! Тебе нужно быть осторожнее! — голос дяди звучал приглушенно, но обеспокоенно. Мы сидели в кафе и пили какой-то сладкий напиток. — Ты слишком явно заботишься о суньшейне, а ведь сейчас мы все играем роль…

Я виновато понурил голову.

— Знаю! Мои инстинкты проснулись, — раздосадовано пробормотал я. — Всю свою жизнь я слышал о том, что обязан ее защищать. И всю жизнь защищал. Привычка слишком глубока, но я… буду внимательнее. Прости, дядя, что подвожу…

Мирамиил не ответил, а устремил хмурый взгляд куда-то за мою спину.

— Что там? — удивился я.

— Не оборачивайся, — пробормотал дядя. — За нами слежка и… прослушка!

— Что???

— Парень в фиолетовом комбинезоне… Он из окружения адмирала, но сейчас одет, как кадет. Похоже, где-то под этим столиком микрофон…

Мирамиил сделал глубокий вдох и сосредоточился. Замер, но глаза его начали темнеть все сильнее, став из голубых темно-темно синими. Я ощутил волну его ментального щупальца, прошмыгнувшего в сторону незадачливого шпиона. Всего через минуту Мирамиил отмер обратно и немного вздрогнул.

— Все! — пробормотал он. — Парень ничего передать не успел. Записывающее устройство уничтожено, а память стерта…

— Думаешь, адмирал Майрус о чем-то подозревает?

— Не думаю, я поработал с ним. Но… возможно, он просто перестраховывается… Но нам нужно быть предельно осторожными! Мерфиох уже видел нас и знает, для чего мы пришли. Сейчас пытается разгадать наш план. Мы должны найти способ обрубать его влияние на Ишир. Я чувствую по его ауре, что он еще не способен подчинять себе большие толпы людей. Если каким-то образом лишить его энергии, он станет беспомощен. Честно говоря, для меня немного загадка, откуда он эту энергию черпает. Эфирное состояние его тела нестабильно, а его человеческая оболочка совершенно не подходит для восстановления сил. У него какой-то другой источник подпитки. Вот наша цель! Поэтому старайся сейчас не выделяться, Руэль. И заботу о суньшейне передай Риану.

Я печально кивнул. О своих промахах сильно жалел.

— А еще поговори со своей… женщиной, — вдруг зачем-то произнес дядя, и я удивленно поднял на него взгляд. — Ты не понимаешь?

— Нет, — пробормотал я.

— О, племянничек! До чего же ты еще дитя малое! Женщина твоя ведь может и приревновать!!! Ты же, надеюсь, не забыл об этом?

Честно, забыл! Просто как-то не воспринимал, что Исида может меня неправильно понять. Эх,