— Ты странная, — ответил он. Он был в порядке, настолько в порядке, насколько может быть в его ситуации ребенок, он просто хотел, чтобы кто-нибудь поговорил с ним не свысока.

— Да, я знаю, но миром правят странные люди, — сказала я, поднимаясь с кресла.

— Ты уходишь? — Он нахмурился, снова опустив взгляд на свои руки. — Мои мама и папа плачут и ссорятся. Врачи спрашивают меня, как я себя чувствую…Я не знаю. Я не хочу быть здесь, но и там я тоже не хочу быть.

Он кивнул на город за окном.

— Я должна, я одна из тех странных людей, которые правят миром. Тебе нужно помнить, Тоби, твоим родителям тоже всегда будет грустно, врачи не оставят тебя в покое, пока ты не выпишешься из их больницы, и никто не хочет туда идти, ты просто вроде как должен. Это отстой, но это то, что мы, взрослые, делаем постоянно.

— Я согласен, — сказал он, когда я направилась к двери. — Я буду другом твоего ребенка.

Я ухмыльнулась.

— Отлично, я поговорю с твоими родителями. Но тебе стоит попробовать встать с постели и привести себя в порядок, у тебя какой-то больной вид.

— В меня стреляли. — Он скорчил мне гримасу.

— В меня тоже! Но я не пришла к тебе с козявкой в носу! — Воскликнула я, и его глаза расширились, когда он закрыл нос руками.

Смеясь, я вышла из палаты. Его мать вцепилась в мою руку.

— Что вы ему сказали? — взмолила она. — Он не сказал нам ни слова.

Краем глаза я заметила, как Мина посмотрела на меня.

— Ему просто нужен был кто-то, кто не горюет. Я попросила его прийти поиграть с моими сыновьями. Надеюсь, мы сможем что-нибудь придумать.

— Спасибо. — На этот раз его отец пожал мне руку более энергично. — Спасибо.

Кивнув им, Мина подошла ко мне. Когда они вернулись в палату, она подняла свой телефон, чтобы я могла посмотреть фотографию, которая сейчас была в тренде в Интернете.

— Я наткнулась на нее. — Это ли разрушит мою репутацию? Слух, что у нас роман? Как по-детски.

— Он уже делает заявление? — Спросила Мина, пододвигая телефон к себе, а затем нажала на видео.

Что, черт возьми, было не так с этим мужчина?

— Мелоди… — Ее глаза расширились, когда она снова повернула экран ко мне.

— Что? — Рявкнул я. Господи Иисусе. — У меня нет на это времени.

— Послушай, что он говорит! — Она вставила наушник мне в ухо, проигрывая видео.

Он стоял перед камерой, весь серьезный.

— Всего несколько минут назад я, как и многие из вас, видел фотографию, вырванную из контекста средствами массовой информации. Мои советники и сотрудники говорят мне, что лучше не комментировать ее. Однако из-за двойных стандартов в освещении нашими СМИ женщин у власти я почувствовал, что было бы неправильно оставаться в стороне, когда один из сильнейших и прекраснейших губернаторов, когда-либо работавших в этом штате, вынужден комментировать такую жаркую фотографию. Это не только ложь, но и невозможно, потому что Мелоди Никки Джованни-Каллахан — моя сводная сестра.

Я не была дамой, падающей в обморок.

Меня ничто не шокировало.

Но внезапно я больше не могла дышать.

ГЛАВА 20

«Всю свою юную жизнь она пыталась угодить отцу, так до конца и не осознав, что, будучи девочкой, у нее это никогда не получится.»

— Элис Уокер

ЛИАМ

— Она не в порядке, — прошептала мне Мина, когда я подошел к двери ее кабинета. — Я пыталась уговорить ее остаться в больнице, но она не захотела.

— Я понял, едь домой, — сказал я, открывая дверь. Она сидела на полу в своем кабинете, без обуви, с закрытыми жалюзи и бутылкой красного вина в руках.

— Он лжет, — сказала она, отпивая из бутылки. Вино пролилось в уголок ее рта, но ей было все равно. Она пила до тех пор, пока ей не понадобилось дышать, а затем вытерла уголок рта, и добавила: — Это то, что я сначала сказала себе. Он лжет, или сумасшедший. Но потом я подумала про себя, Мелоди, почему ты была так потрясена, когда посмотрела на него? Что было не так? Я поняла, это потому, что он похож на Орландо. Его глаза, у него глаза моего отца. И когда я поняла это, то подумала про себя, какая же я глупая. Конечно, у моего отца мог быть еще один ребенок. Не то чтобы он соблюдал целибат. Я отчетливо помню, как женщины входили в его комнату и выходили из нее. Я забыла, что мужчинам нравится трахать нескольких женщин, потому что все в клане Каллахан так страстно любят своих жен. Как я могла это забыть? Это главное, что женщина должна усвоить. И как раз в тот момент, когда я корю себя, то начинаю смеяться, Лиам. Я смеюсь до упаду, потому что знаешь что?

Я ничего не сказал, и она подняла бутылку, чтобы снова отпить.

— У меня есть брат, и он пытается убить меня. — Она фыркнула и снова рассмеялась. — Подумай об этом. Сначала моя мать, которая должна была быть мертва, появилась из ниоткуда и попыталась убить меня. Затем мой дедушка, который был главой ФБР, попытался убить меня. Теперь у меня есть сводный брат, который стал мэром, также пытается убить меня. Лиам, я живая, дышащая теленовелла! — Она засмеялась громче. — Я даже придумала название для своей жизни: Las pasiones de Melody!17 В данный момент проходит кастинг на следующий сезон, где появится моя злобная сестра-близнец, которая захочет убить меня и занять мое место. Но! — Она подняла руки вверх. — Я не умру. Я вернусь каким-нибудь драматическим способом, чтобы убить ее, но, о нет, она беременна. И не смотря на то, что злая близняшка Мелоди тебя обманула, ты не позволишь мне убить твоего ребенка! Эта мыльная опера побьет все рейтинги!

— Ты закончила? — Спросил я, надеясь, что мы сможем быстро перемотать ее безумный разговор. Без сомнения, у нее было богатое