Беатрис залезла в дальний уголок своей полки, развернула сверток и достала медальон. С облупленного портрета на нее смотрели темные большие глаза миловидной девушки, и в них угадывалось сочувствие и понимание.

«Эх, мама, – подумала она, с нежностью погладив металлическую оправу, – если бы ты была жива. Возможно, тебе удалось дать мне дельный совет».

Дверь хлопнула, и послышались торопливые шаги. Бетти сунула медальон в карман передника, тряпки швырнула вглубь шкафа и закрыла дверцу.

– Что ты здесь делаешь? – строго спросила Жози и с подозрением оглядела ее с головы до ног.

– Мне не хотелось есть, и я поднялась в дортуар, чтобы лечь пораньше, – пролепетала Беатрис.

– Что ты искала в шкафу? – продолжила допрос бонна, открыв дверцу и пытаясь в куче вещей найти то, с чем возилась Сонар.

– Ничего особенного, – отозвалась Бетти. – Мне понадобился чистый носовой платок. Кажется, у меня насморк начинается. Апчи!

Чихнула она и тут же вытерла совершенно чистое лицо носовым платком, припрятанным за манжетой платья.

– Иди в лазарет, и чтоб не появлялась здесь, пока мединна Замас не разберется с твоим здоровьем, как полагается! Мне надоели вечные отговорки и жалобы на плохое самочувствие! Пошла прочь!

Беатрис в недоумении уставилась на бонну, но тут же поклонилась и устремилась через спальню в коридор, сочтя за благо поскорее исчезнуть и не выяснять причину плохого настроения Жози.

Двор закрытой школы заливали багряные лучи закатного солнца, полыхая на крышах и стенах каменных построек. Холодный ветер дул, не переставая с самого утра, и даже теплая накидка не спасала от его неистовых порывов. Задрав голову, Бетти посмотрела на розовеющее небо без единого темного облачка.

«Сегодня взойдет луна», – с грустью подумала она.

Бабушка Альма умерла в точно такую же ясную осеннюю ночь, и с тех пор Бетти считала бледнолицую хозяйку угасшего небосклона предвестницей беды.

До наступления темноты оставалось чуть меньше получаса. Беатрис свернула к оранжерее, решив дождаться максиса Баренса в условленном месте. Мединна Стуорд недавно договорилась с Бетти хранить ключ за дверным наличником, чтобы можно было приходить и поливать растения, когда одна из них свободна. Но подойдя ближе и нажав на ручку двери, Беатрис с удивлением обнаружила, что оранжерея не заперта.

Она осторожно вошла внутрь, бесшумно затворила дверь и застыла.

«Может, мединне Замас срочно понадобились какие-то ростки для снадобья? – подумала Бетти. – Тогда она очень удивится, если увидит меня здесь».

Беатрис дошла до центрального прохода и уже хотела свернуть в сторону кухоньки, как увидела темную фигуру за пышным кустом гибискуса и замерла.

– Добрый вечер, Беатрис, – сказал Атли и вышел ей навстречу. – Спасибо, что пришла.

Добрый вечер, господин Баренс, – отозвалась Бетти, не спуская с него настороженного взгляда. – Зачем вы хотели меня видеть?

Сегодня он снова был в темном костюме для верховой езды и с хлыстом в руках, только высокие сапоги запылились и испачкались в грязи.

– Мы же договорились обращаться друг к другу по имени, – с легкой досадой упрекнул он.

– Это было до … аукциона, – в нерешительности ответила Беатрис. – Мне кажется, сейчас это уже не совсем уместно.

– Вот как. Я так не считаю. Давай присядем и все обсудим.

Они дошли до кухонного закутка и расположились на потертом диванчике. Стул куда-то подевался, и Бетти пришлось сесть возле Атли, касаясь его колен подолом платья, и она чувствовала себя от этого еще более неловко.

– Кто выиграл аукцион? – спросил он.

– Максис Адольф Пекиш.

– Так я и думал, – скрипнул он зубами. – Ты уже виделась с ним? Что он говорит?

– После торгов директриса позволила нам встретиться с новыми хозяевами. Мне и Гренде Фулн. У нас двоих оказались самые востребованные контракты. Господин Пекиш собирается представить меня кому-то на выпускном балу и надеется с моей помощью обогатиться и добиться еще большего успеха на службе.

Последние отсветы стремительно заходящего солнца едва проникали в закрытый перегородками уголок. Баренс молча смотрел перед собой немигающим взглядом и на его лице играли желваки. Бетти не могла видеть выражение его ярких глаз, и лишь очертания застывшей, словно изваяние, фигуры с проступающими под одеждой литыми мышцами, выдавали то, насколько Атли напряжен.

– Беатрис, – заговорил наконец он, – ты хочешь служить у Пекиша? Тебе по душе жизнь в его богатом доме? Ты ведь ни в чем не будешь нуждаться. И более того, после окончания срока контракта тебе откроется масса новых возможностей. Ведь за годы работы тебе удастся приобрести полезные знакомства среди аристократов.

«Если выживу, – мелькнула горькая мысль у Бетти в голове. – А то не ровен час заболею и умру, как его предыдущая дайна».

– Это последнее чего бы мне хотелось, – твердо произнесла она. – И если бы существовал хоть малейший шанс избежать заключения контракта, я не преминула им воспользоваться.

– Такой шанс есть, – нарочито медленно проговорил Атли, будто давая ей возможность осознать смысл его слов. – Я могу забрать тебя прямо сейчас в одно укромное местечко, где тебя никто не найдет и не заставит служить Пекишу.

Внутри у Беатрис все сжалось от жгучей смеси восторга, надежды и безотчетного страха. Как бы ей хотелось, чтобы это действительно случилось, но законы были сильнее любых, даже самых заветных желаний.

– Но как же быть с директрисой, школой и магической комиссией? – дрожащим голосом спросила она. – Вам никогда не удастся получить мою лицензию таким образом. Все документы останутся здесь. А Пекиш обратится в суд, и начнется расследование. Меня отыщут и вернут сюда, а вас и вовсе могут арестовать и заключить под стражу.

Атли усмехнулся, и в его резкие черты лица приобрели пугающее выражение.

– Никто мне ничего не сделает. У меня есть убежище за границей. Туда никому не добраться, и суд мне не указ. В Айсарийском Домгале твоя лицензия не имеет силы, там свои законы. Я легко смогу зарегистрировать тебя под новым именем. Мои связи и возможности это позволяют.

Беатрис не знала, что сказать, и, пребывая в глубочайшем потрясении, во все глаза смотрела на Баренса.

– Решайся, – отрывисто сказал он, сжав ее ладони в своих руках. – Это единственный шанс избежать службы у Пекиша и стать моей дайной. Уверяю тебя, в моем доме ты будешь в полной безопасности. Никто не посмеет косо на тебя посмотреть. Как только я выправлю тебе новые документы, мы заключим с тобой договор по законам Домгала. Ты в любой момент сможешь расторгнуть его, и не нужно будет заботиться о выплате долга за обучение и об устройстве на государственную службу. Ты станешь по-настоящему свободной.

Кровь застучала у Бетти в висках, во рту пересохло, и она покачнулась, ощутив головокружение.