В комнату набилось человек двадцать, но припозднившийся Смайли оказался в числе тех восьми, кто держался ближе к двери. Эта группа состояла из Д’Арси и его сестры, Чарлза и Шейн Хектов, молодого учителя математики по фамилии Сноу и его жены, викария из аббатства и самого Смайли, немного растерянного и похожего на слепого крота в своих толстых очках. Он оглядывал комнату, но Филдинг ему на глаза не попадался.

— …Да, — продолжала Дороти Д’Арси, — она была хорошей помощницей, очень трудолюбивой и аккуратной. Причем до… До самого конца. В пятницу мы отправились к ней домой с преподобным отцом из их картонной церкви… С этим, как его? С Кардью. Чтобы посмотреть, не осталось ли там неприбранных вещей для беженцев. Так вот — мы не обнаружили ни одной тряпки не на своем месте. Вся одежда была тщательно упакована, и даже адрес проставлен на свертке. Нам оставалось только отнести вещи на почту и отправить по назначению. Она была чертовски хорошим работником, повторю еще раз. А как она потрудилась во время благотворительного базара!

— О да, — вмешалась Шейн Хект со свойственной ей вкрадчивой мягкостью, — я отлично помню тот день. Я еще представила ее тогда леди Солей. На Стелле была восхитительная маленькая шляпка. Та, которую она всегда носила по воскресеньям. И вела она себя так уважительно. Обращалась к графине исключительно «миледи». — Она повернулась в Смайли и тихо добавила: — В лучших традициях феодализма, не правда ли, мой дорогой? Меня это привело в восторг. Такое теперь не часто услышишь.

Математик и его жена беседовали в уголке с Чарлзом Хектом; через несколько минут Смайли сумел отделиться от группы у дверей и присоединиться к ним.

Энн Сноу была хорошенькой девушкой с чуть излишне вытянутым прямоугольной формы лицом и вздернутым носиком. Ее супруг — высокий и худой — немного горбился, но это ему даже шло. Бокал с хересом он держал длинными и тонкими пальцами так, словно это была химическая реторта, а когда говорил, то обращался в большей степени к бокалу, нежели к собеседнику. Смайли эта пара запомнилась еще во время похорон. Хект чуть заметно раскраснелся, был как будто немного зол и энергично сосал мундштук своей трубки. Их разговор произвольно перескакивал с одной темы на другую, в него постоянно вмешивался кто-то из соседней группы. Хект вскоре отдалился от них, все еще хмурый и рассеянный, предпочтя в одиночестве прислониться к стене рядом с дверью.

— Бедная Стелла, — сказала миссис Сноу после недолгого молчания. — Простите, но я никак не могу избавиться от мыслей о ней. Случившееся представляется мне безумием, чистейшим безумием. Я не в силах даже представить, почему она это сделала. Речь о Полоумной Джейни, само собой.

— Вам нравилась Стелла? — спросил Смайли.

— Конечно, нравилась. Она была милейшим человеком. Мы здесь провели уже четыре семестра, и за все это время только она проявила к нам хотя бы немного доброты. — Ее муж промолчал и лишь кивнул своему бокалу с хересом. — Видите ли, Саймон сам не учился в Карне в отличие от большинства других преподавателей, а потому мы здесь никого не знали, и никто не проявлял к нам ни малейшего интереса. Все делали вид, что нами очень довольны, но только Стелла на самом деле…

В этот момент на них спикировала Дороти Д’Арси.

— Миссис Сноу, — сказала она решительно, — я хотела поговорить с вами. Мне нужно, чтобы вы заменили Стеллу в работе для беженцев. — Она бросила выразительный взгляд в сторону Саймона. — В успехе этой работы проявляет исключительную заинтересованность наш директор.

— О мой Бог! — воскликнула Энн Сноу. — Но даже при большом желании у меня не получится заменить ее. Миссис Д’Арси, я…

— Не получится? Почему же? Вы же помогали миссис Роуд в организации базара, не так ли?

— Ах, так вот где она подобрала себе гардероб, — донеслось из-за их спин чуть слышное шипение Шейн Хект. Но Энн было сейчас не до ее злобных шуток:

— Но… У меня… Мне не хватит смелости Стеллы, если вы понимаете, о чем я, и, кроме того, она была баптисткой: все местные поддерживали ее, отдавали старые вещи, и они любили ее. Ко мне они будут относиться совершенно иначе.

— Давно не слышала подобной чепухи, — заявила мисс Д’Арси, которая со всеми, кто был младше ее, разговаривала как с прислугой или с непослушными школьниками, а Шейн Хект, уже стоявшая рядом, не преминула вставить реплику:

— Я слышала, баптисты не приемлют частных мест на скамьях в церкви. Это правда? Тогда я готова их в этом поддержать. Если платишь, то как-то глупо не пойти на службу.

Викарий отвлекся от оживленного обсуждения крикета, в котором принимал горячее участие, чтобы мягко возразить:

— Право же, я бы не стал так говорить на вашем месте, миссис Хект. Личное место на скамье дает много преимуществ…

И он пустился в долгие и путаные оправдания древней традиции, которые Шейн выслушала с неподдельно заинтересованным видом. Когда же он наконец закончил, она сказала:

— Спасибо, дорогой Уильям. Все это очень славно.

Потом повернулась к священнику спиной и театральным шепотом информировала Смайли:

— Уильям Трампет — один из давних учеников Чарлза. Помню, как мы радовались, когда ему с трудом, но удалось-таки получить аттестат зрелости.

Смайли больше всего хотелось избежать участия в продолжении диалога с Шейн Хект, выслушивая ее мстительные выпады против викария. Он повернулся к Энн Сноу, но ту никак не отпускала от себя мисс Д’Арси, втолковывая ей свои планы дальнейшей благотворительной деятельности, а Шейн между тем не оставляла его в покое и неожиданно сменила объект насмешек:

— Единственный человек по фамилии Смайли, о котором я когда-либо слышала, в конце войны женился на леди Энн Серком. Вскоре она его, разумеется, бросила. Это была очень странная пара. Как я поняла, он ей не подходил совершенно. Она, между прочим, приходилась кузиной лорду Солею. А Солеи связаны с Карном уже без малого четыреста лет. Их нынешний наследник как раз учится сейчас у Чарлза; мы часто ужинаем в замке. Но я так и не узнала дальнейшей судьбы Энн Серком… Она уехала в Африку… Или в Индию? Нет, в Америку. Определенно в Америку. Такая драма! В замке не любят говорить на эту тему.

На мгновение общий шум в комнате затих. И в течение того же мгновения Смайли не видел вокруг ничего, кроме пристального взгляда Шейн Хект, устремленного на него в ожидании, что он скажет на это. Но потом он прочел в ее глазах недвусмысленное: «Я могла бы сейчас раздавить тебя, но передумала. Живи пока».

И, отвернувшись, она отошла к другим гостям.

Он подгадал так, чтобы уйти вместе с Энн и Саймоном Сноу. У них был старенький автомобиль, и они предложили подвезти его до отеля. По дороге Смайли сказал:

— Если вам нечем больше сегодня заняться, я был бы счастлив пригласить вас на ужин в свою гостиницу. Хотя еда там наверняка не самого лучшего качества.

Начав с предписанного вежливостью отказа, супруги быстро согласились, и уже через четверть часа они сидели в углу огромного ресторанного зала «Герба Солеев» под неусыпными взглядами сразу троих официантов и десятка поколений предков лорда Солея — в основном круглощеких мужчин, изображенных на покрытых кракелюром, потемневших от времени портретах.