– На этот раз все получится. – Заговорщицкая улыбка разрезала ее широкое лицо.

Пока они шли полями, Доротея посвятила его в свой план.

– Вайолет всегда была любимицей Агнес. Ей она все расскажет.

Мэтью кивнул.

– Может получиться.

Войдя в дом, они обнаружили Вайолет спящей на диване. Доротея разбудила ее и рассказала о бриллиантах и о том, что ей нужно сделать.

– А иначе они пропадут навсегда. Целое состояние будет выброшено на ветер, вместо того чтобы остаться в семье.

Мэтью старался выглядеть незаинтересованным, но у него плохо получалось: он кивал в такт словам Доротеи, и его глаза блестели.

Тем не менее их доводы показались Вайолет разумными.

– Но почему действовать нужно именно мне?

– Потому что только тебе она доверяет.

«Тем больше причин, чтобы это была не я», – подумала Вайолет.

– Сначала я хочу обсудить все с Рэймондом.

– С какой стати? – воскликнул ошеломленный Мэтью: его племянница и садовник и так были слишком близки, а Рэймонд к тому же был женат, и семейный скандал повредил бы всем. – Это его не касается, он просто садовник.

Вайолет настаивала.

– Он мой друг.

И Рэймонд посоветовал ей поступить так, как предложил дядя.

– Это и твое наследство, – сказал он, – и ты имеешь на него право.

И тем же утром все четверо встретились около спальни Агнес. Вайолет посмотрела на лица трех людей, которые столького от нее ждали.

Она была страшно напугана.

Она зашла в комнату одна. Агнес не спала и ласково улыбнулась ей.

– Вайолет, дорогая, какой приятный сюрприз.

– Я зашла забрать остатки завтрака. – Девушка присела на кровать и взяла поднос. – И еще я хотела кое-что узнать у вас. О дедушкиных бриллиантах, которые он вам дарил.

Не успели слова сорваться с ее губ, как Агнес резко выпрямилась и схватила внучку за запястье. Поднос с завтраком упал на пол.

– И ты тоже! – Пожилая женщина была на грани истерики. – Это ты пыталась меня убить. Ты что-то добавила в мое питье. Ты, Мэтью и моя сестра.

Вайолет закричала. Рэймонд вбежал в комнату, за ним остальные. Он оттащил Агнес от девушки.

Агнес посмотрела на них.

– Да вы все просто воры. Я вычеркну вас из завещания. – Она повернулась к Рэймонду. – А ты ищи себе новую работу начиная с этой минуты!

Садовник пожал плечами. Он взял с пола нож, свалившийся с подноса, наклонился над кроватью и приставил его к глазу Агнес.

– Где бриллианты, старая ведьма? Я сыт по горло твоим обращением.

Агнес всхлипнула. Она ждала, что остальные бросятся к ней на помощь, но никто не двинулся. Тогда она подняла дрожащий палец и показала на окно:

– Они в раме, слева.

Мэтью проверил указанное место.

– Все здесь, – сказал он.

– Отлично, – отозвался Рэймонд, отступив от кровати.

Агнес повернулась к тихо стоящим в стороне сестре и внучке:

– После такого обе вы будете гореть в аду.

Рэймонд схватил стопку одеял из стоящего рядом комода и набросил их на прикованную к постели женщину.

– Давайте, – сказал он, – нельзя оставлять ее в живых.

При этих словах Агнес закричала, а Вайолет ахнула от ужаса. Хрупкая бабушкина фигура лихорадочно извивалась под одеялами. Рэймонд забрался наверх дергающейся кучи и навалился всем весом на плечи Агнес.

– Ну же, вперед! – сказал он.

– Придется, – сказал Мэтью, – теперь у нас нет выхода.

Он взял Доротею и Вайолет за руки и подтолкнул к кровати. Втроем они навалились на гору одеял и закрыли глаза, крепко держась, пока трепыхание под ними не стихло и не прекратился шорох.

Вайолет прошептала:

– Думаете, с ней все в порядке?

Ей никто не ответил.

– Смотрите. – Мэтью достал из рамы матерчатый мешочек, открыл его и вывалил содержимое себе в ладонь – бриллианты посыпались сквозь его пальцы. – Это целое состояние.

«Так что, – писал доктор Лэмб, пока за окном сгущались сумерки, – им вовсе не казалось, что они совершили убийство. Так, по крайней мере, мне сказала Вайолет. Они поделили бриллианты на четверых: про Рэймонда раньше не думали, но обстоятельства изменились. Доротея тайком вышла из дома и вернулась час спустя так, чтобы ее заметила Лорен. Мэтью слонялся по первому этажу, Вайолет вернулась на свой диван. Рэймонд продолжил собирать листья. Тем и кончилось. Доротея была уверена, что кто-то да слышал о бриллиантах, и заговорила о них первая, чтобы отвести подозрение. Остальное было просто игрой. Вайолет, разумеется, недолго смогла оставаться спокойной, ее разрывало чувство вины. Она не могла больше смотреть на Рэймонда, тем более дружить с ним. И призналась мне во всем. Думаю, она вышла замуж за Бена, чтобы как-то искупить свой проступок: он сходил по ней с ума, вечно наблюдал за ней через бинокль. Рэймонд не смог этого вынести и переехал. Потом он пытался продать свою долю драгоценностей в каких-то жутких трущобах, и там его и прирезали. Доротея умерла прежде, чем смогла воспользоваться своим богатством. Мэтью удовлетворился тем, что унаследовал дом, и вернулся к спокойной жизни. Не знаю, что он сделал со своими бриллиантами. Видно, правду говорят, на преступлении счастья не построишь. Это урок для всех нас».

Доктор помассировал руку: письмо занимало уже четыре страницы. Он хотел закончить до темноты и снова взял ручку.

«Лили, мне очень больно сообщать тебе ужасную правду. – Он вздохнул, размышляя, не все ли ему равно. Даже на пороге смерти честно все рассказать стоило огромных усилий. – Уже много лет я тебя оберегаю. Мы все тебя берегли. Конечно, Лорен знала. Я ей сказал. А Вайолет открылась Бену. Но мы решили, что правда тебя сильно ранит. Поэтому мы скрыли все от полиции. Даже юный Уильям догадался, когда нашел то кольцо с бриллиантом в кармане Мэтью. Он мог бы тебе рассказать, если бы Рэймонд его не увез. Что ж, теперь ты достаточно взрослая, чтобы решать сама. Поступай так, как считаешь правильным».

Он хотел закончить чем-то обнадеживающим. Лучше ничего не нашлось.

«Твой Годвин Лэмб».

Он положил ручку и с грустью посмотрел в темноту за окном. Потом зашелся кашлем и долго не мог его унять. Затем он пошел в ванную, а рядом с его подписью осталось пятно ярко-красной крови.

– Вот так, – сказала Джулия. – И вы снова не заметили, что развязка не та.

Грант отвел взгляд.

– Моя память намного хуже, чем я думал.

– И, наконец, мы подходим к минувшей ночи. – Грант отвернулся, и Джулия теперь разговаривала с его ухом. – Я вернулась в отель в полной уверенности, что моя догадка верна. Мы прочитали шесть рассказов, и в каждом я изменила концовку, причем у некоторых – существенно. А вы ничего не заметили. Двадцать лет – долгий срок, но хотя бы один рассказ вы должны были помнить. Наверняка у вас был любимый рассказ. Но все же я решила продлить кредит моего доверия вам. У нас оставался последний рассказ – следовало провести последнюю проверку.