О боже!

В небе царственно парили белоснежные, окруженные горностаевой мантией тумана горные пики. Дымка спускалась к подножию гор, словно укутывая землю мягким покрывалом. Подобной красоты Селина еще не видела.

В густой сочной траве пестрели цветы. Под пышным пологом сосен и елей скромно устроились грациозные папоротники. Лоси и олени свободно бродили по бескрайним просторам. В небе мирно звенела трель жаворонка.

Селина вслух описала все, что увидела вокруг, и с улыбкой взглянула на Белого Орла.

– Младенец, который у меня под сердцем, перенес много трудностей и вот, наконец, оказался на этой прекрасной земле. Правда, пока он смотрит на мир моими глазами.

Индеец внимательно слушал.

– Ребенок Тревора надежно спрятан в моей утробе – до той счастливой минуты, когда мы с ним встретимся лицом к лицу. – Она обвела рукой великолепную картину. – Интересно, чувствует ли малыш мой восторг?

Белый Орел обратил к горам почтительный, полный благоговения взгляд. Таким спокойным и умиротворенным Селина еще ни разу его не видела. Может быть, его дом уже близко? Может быть, это место настолько ему дорого, что он нарочно рассчитал время так, чтобы выйти из леса на рассвете и не пропустить магию зарождения нового дня?

Он знал, что пленница сумеет по достоинству оценить красоту его родной земли, иначе не привел бы ее сюда. Наверное, открыв удивительное место, он испытал глубокое потрясение, и вот сейчас решил разделить восторг с ней.

С этой минуты Селина перестала мысленно называть Белого Орла дикарем.

Путь продолжался еще две ночи. На третье утро всадники поднялись на крутой холм, у подножия которого расстилалась зеленая долина. На берегу широкой медленной реки двумя кругами – один внутри другого – стояли вигвамы.

Его дом!

И вдруг стало страшно: в бешеном пульсирующем ритме застучали барабаны, а спустя минуту навстречу уже скакали индейцы, что-то возбужденно выкрикивая на ходу.

Звон в ушах заглушил детский смех и лай увязавшегося следом щенка. Белый Орел гордо выпрямился, открыто радуясь возвращению к своему народу.

Он остановился перед центральным вигвамом и спешился. Строение оказалось таким большим, что по сравнению с ним окружающие хижины выглядели игрушечными.

Барабаны смолкли столь же внезапно, как и зазвучали.

Всадники исчезли. Люди отступили.

Белый Орел снял пленницу с лошади и властно повел в вигвам.

Селина быстро сосчитала сидевших там людей: в центре, вокруг маленького костра разомкнутым кругом расположились двенадцать человек. Однако пространство оказалось обширным, и края его тонули в глубокой тени. Когда глаза немного привыкли к полумраку, Селина шагнула к центру, но тут же замерла в изумлении.

– Сара!

Подруга выглядела целой и невредимой: жестом попросила успокоиться. Селина судорожно вздохнула и обвела взглядом сидевших вокруг костра мужчин, но никого из них не узнала. В середине ряда внимание привлекли черные глаза, полные сдержанной силы и мудрости.

Вождь.

Высокое положение пожилого человека проявлялось не столько в одежде и в почтении окружающих, сколько в его сущности. Резкие, точеные черты лица излучали бездонную, вечную мудрость. Внешнее достоинство не оставляло сомнений в особой роли, которую старец играл в племени. Странно, но что-то в облике вождя казалось знакомым, хотя видеть его прежде Селина не могла.

Вокруг костра сидели рослые, крепкие люди – такие же сильные, как Белый Орел. Вождь пригвоздил к месту острым, насквозь пронзающим взглядом, как будто хотел проникнуть в душу. Не отвел глаз до тех пор, пока Селина не потупилась, однако ей показалось, что это он отпустил, позволил опустить голову.

Она посмотрела на того, кто сидел рядом с вождем, и только что возникшая ясность мгновенно улетучилась.

В испуге Селина быстро повернулась к Белому Орлу, однако в эту минуту красивое лицо напоминало каменную маску.

Она вздрогнула, снова посмотрела на сидящего и поняла, что тот неотличим от ее спутника: абсолютно похож чертами лица, фигурой, осанкой и даже манерой вскидывать голову.

Близнецы!

Сидевший индеец оказался тем самым воином, который схватил Селину и ударил по голове. И вот теперь он явно считал себя ее полноправным владельцем и хозяином.

Похититель грубо крикнул что-то отвратительное и плюнул в огонь. Одним-единственным коротким замечанием старик заставил его замолчать, а затем долго говорил сам, обращаясь ко всем собравшимся.

Люди слушали напряженно, боясь пропустить хотя бы звук. Селина тоже слушала, однако, несмотря на уроки Белого Орла, ничего не понимала. Время от времени проскакивали отдельные знакомые слова, но связать их воедино не удавалось. Белый Орел по-прежнему стоял рядом с равнодушным, даже отрешенным видом.

Потом все мужчины дружно поднялись и, опустив глаза, медленно прошли мимо Селины и Белого Орла, словно не подозревая об их присутствии. Снова возбужденно застучали барабаны – все быстрее и быстрее.

Тот, кто сидел справа от Сары, тоже поднялся и подал ей руку. Селина поняла, что эти двое – пара. Подруга покинула вигвам, как и все остальные, глядя в землю, однако щеки ее пылали румянцем. Даже сдержанное молчание не могло скрыть счастливого сияния.

Селина с изумлением ощутила то глубокое, спокойное удовлетворение, которое Сара напрасно пыталась скрыть. То же самое выражение играло на лице Дианы Морган после проведенной с молодым офицером прощальной ночи.

Сара влюблена!

Селина поняла, что тихая, скромная молодая женщина нашла свое счастье, свой дом и больше никогда отсюда не уйдет. Но что же делать ей самой и ее ребенку? Какая судьба уготована им?

Белый Орел повернулся и вышел вслед за остальными. Селина осталась в вигваме наедине с вождем. Мгновение она смотрела в суровое лицо, а потом подняла голову. В центре шатра внезапно возник мощный вихрь и устремился вверх, к небольшому круглому отверстию в крыше, сквозь которое пробивался свет. То ли костер породил некое подобие воздушного столба, то ли произошло какое-то чудо, Селина не поняла. Голова закружилась, и чтобы устоять на ногах, пришлось сделать шаг.

– Сядь.

Селина вздрогнула от неожиданности. Ослышалась?

– Сядь, – по-английски повторил старик.

Не в силах скрыть изумления, она устроилась возле огня.

Вождь гордо улыбнулся.

– Знаю много слов на твоем языке. Слушай хорошо. Никогда не говорю со своими людьми. Только с белыми. – Несмотря на мальчишескую самоуверенность, он по-прежнему сохранял глубокое достоинство.

– Что… зачем бьют в барабаны? – растерянно спросила Селина. Других вопросов в эту минуту не нашлось.