Зачем, спрашивается? Только вчера наводили и меняли.

— Что здесь происходит? — нахмурилась, наблюдая за действиями служанок.

— Ах, ваше сиятельство, это приказ князя, — опускаясь в быстром реверансе, пробормотала Варя.

А Беляна, которая была посмелее, прямо добавила:

— Барин сегодня изволил остаться с вами на ночь.

Изволил, значит?

А меня спросить? А поинтересоваться, изволю ли я остаться с ним на ночь?

Кажется, кое-кто продолжает забывать, что у нас РАВНЫЙ брак!

— Где сейчас барин? — поинтересовалась я вкрадчиво, чувствуя, как по венам растекается пламя.

Приголубить бы им мужа, да только может быть чревато. Поэтому успокаиваемся. Дышим глубже, не психуем, улыбаемся и не мечтаем испепелить дорогого супруга.

— Говорит с прислугой и стражей, — ответила Беляна, продолжая полировать вазу.

Вот магией мне пользоваться нельзя — это факт. Но по старинке ведь можно? Ваз в спальне много. А еще статуэток, подушек, подсвечников… В общем, без сподручных средств сохранения девственности не останусь.

Только надо научиться обороняться без эмоций. Не злиться, не провоцировать в себе всплеск силы. Представив, как с каменным лицом швыряю в Воронцова канделябром, поняла, что спокойно вряд ли удастся. Да и муж может не впечатлиться.

А надо, чтобы впечатлился и оставил идею совместных ночевок.

Но если воевать с ним нельзя, то что тогда? Сказать, что заболела голова? Критические дни подоспели или, может, я еще не отошла от нападений?

А что? Идея!

Какой тут интим, когда чуть не потеряла свою драгоценную жизнь.

— Как закончите здесь, приберитесь и у его сиятельства. Порядок наведите, свежие простыни постелите…

Они ему пригодятся.

Служанки переглянулись, но ничего не сказали. Заверив, что все сделают, помогли мне переодеться, а после вернулись к наведению порядка, хотя в спальне и так уже все сверкало.

Не успела я выйти из покоев, как нос к носу столкнулась с одним из стражников Воронцова. Лицо его мне было знакомо, а вот имени я не знала.

— Добрый вечер, — поздоровалась настороженно, гадая, что ему здесь понадобилось.

Может, к князю явился? Ну так князь еще не переехал. И моими стараниями не переедет.

По крайней мере, не в эти стены.

— Я за вами, барыня, — низко поклонился мужчина.

— За мной?

— Кирилл Васнецов к вашим услугам. — Он снова поклонился.

— Не уверена, что я нуждаюсь в ваших услугах, — продолжила я хмуриться, нижними девяносто ощущая близость засады.

— Мне велено сопроводить вас в Малую столовую, — тихо, но твердо сказал мужчина.

— Боитесь, сама я туда не дойду?

— Князь боится, — честно признался Васнецов.

Этак я еще за ужином начну бить посуду.

— Что ж, сопровождайте, — мрачно бросила я и быстро зашагала по коридору.

Не удивлюсь, если от моего хмурого вида завянут растения во всем поместье, но не хмуриться я не могла.

— И часто вы будете меня так сопровождать? — спросила, когда мы вышли на лестницу.

— Постоянно, барыня, — убил он меня ответом.

Я же говорю, засада. А может, уже и задница.

И как мне теперь тренироваться? Ладно, в книги этот Кирилл заглядывать не станет, поэтому осваивать теорию продолжу. Но в тайную комнату я ведь его с собой не потащу.

Надо было вообще не рассказывать Андрею о нападениях.

Возле Малой столовой меня больше не ждали ни Ольга, ни ее дочери. Хозяин был дома, занимал место во главе стола, а с ним и его родня.

Заходила в столовую, мысленно уговаривая себя не убивать мужа. Взглядом можно, а вот магией нельзя. Хоть и хочется.

Очень!

Посмотрев на свекровь, заметила, что та мало того, что бледная, так еще и подавленная. Аня с Наташей угрюмые, а хозяин всея Черноморья темнее этого самого Черного моря.

Значит, с матушкой еще не мирился и, судя по каменной роже, не собирается.

Не порядок.

— Ольга, как ваше самочувствие? — Улыбнувшись княгине, я опустилась за стол напротив мужа.

Расстояние отличное. Безопасное.

Для князя.

— Все хорошо, Софушка, спасибо, — слабо улыбнулись мне в ответ.

— А моим самочувствием дорогая супруга не желает поинтересоваться?

Вскинув голову, напоролась на хмурый взгляд князя и подарила ему такой же.

— Раз уж вы собрались заняться консуммацией брака, все с вами в порядке.

В самом деле, не стихи же он планирует читать до рассвета.

Заметила, что Наташа покраснела, да и Анна тоже смущенно заерзала на сиденье. Видимо, это не те темы, на которые они привыкли говорить с братом за ужином. Да даже и не говорить, а просто присутствовать.

К хмурому княжескому взгляду прибавился еще более мрачный прищур.

— Я помню о своем супружеском долге.

Еще бы сказал, о супружеской повинности.

— Мне вы ничего не должны, — заметила я, знаком велев слуге налить в бокал вина. — А вот перед матерью могли бы и извиниться.

Как вскоре выяснилось, у меня паршиво получалось не злиться самой и еще хуже — не злить мужа.

— Софья, не стоит, — тихо проговорила княгиня.

Но мы с Андреем ее проигнорировали.

— И вы не таите на мою мать обиду за сожженное письмо, которое едва не стоило вам жизни? — холодно поинтересовался он.

Желудком чую, сегодня я не поужинаю.

Откинувшись на спинку стула, сдержанно произнесла:

— Все мы совершаем ошибки. К тому же, даже прочитав его, я бы вряд ли отпустила капитана. На тот момент с ним и его людьми я чувствовала себя в безопасности.

— То есть вы бы меня ослушались?

Беда с памятью у этого мужчины.

— Я бы в любом случае поступила так, как считаю нужным.

Если до этого Воронцов был зол, то после моих слов в нем как минимум проснулся демон. Может, сразу несколько. Хорошо, что он не владел силой огня, иначе бы нам всем пришла хана.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, схлестнувшись в немом противоборстве, а потом князь, приступая к еде, отстраненно бросил:

— Где та девушка, на которой я женился?

— Она здесь. Перед вами. — Я тихо усмехнулась, а потом добавила: — Просто до свадьбы вы ее не знали.

Больше за ужином мы не сказали друг другу ни слова. Наташа пыталась разрядить обстановку беззаботной болтовней ни о чем, но никто ее не поддержал, и она быстро сдалась.