Я мог бы успеть обернуться и увидеть его воочию, но в этот миг голова у меня закружилась, и я покачнулся. В глазах потемнело. Чувствуя, что теряю сознание, я протянул руки, ища опору — и зеркальная поверхность подалась под пальцами!

Мужчина и девушка ожили. Все еще держась за руки, они шагнули ко мне, готовые подхватить. Глаза девушки расширились, она рванулась вперед — и я неожиданно узнал в ней свою мать.

Наверное, я все-таки закричал — скорее от удивления, чем от страха, потому что внезапно раздался ответный крик.

И я упал.

Падая, я задел виском кованую раму зеркала, и боль немного отрезвила меня. Однако желание встретиться с родителями было настолько сильным, что я тут же вскочил и снова бросился к зеркалу, протягивая руки. Родители были там — я успел увидеть их лица, мутные в темноте. Они рвались ко мне, и надо было сделать один-единственный, последний шаг — и мы будем вместе.

И в этот миг кто-то грубо схватил меня поперек туловища и отбросил прочь. Я рухнул в кресло, больно ударившись ребрами о подлокотник, а надо мной выросла Берегиня. Лицо ее было так ужасно, что я оцепенел. Сама Смерть смотрела на меня. Старуха схватила меня за плечо и ударила по щеке.

— Дурак! Телок! Идиот! — с каждым новым словом она снова и снова била меня по лицу. — Дрянь! Ты что не знаешь, как опасно заглядывать в заговоренные зеркала?

Щеки мои горели, в носу было горячо и мокро. Я потрогал его и увидел на пальцах кровь. Вид ее вернул мне способность рассуждать.

— Что это было? — спросил я.

— Оно зачаровано. — Дама Труда была тут же и копошилась перед зеркалом, доставая из сумки на боку какие-то колдовские мелочи. — Девочки, помогите мне! Нужны свечи и чистая вода!

В рекреации вспыхнул свет. Я зажмурился. Рядом послышались шаги и голоса — дама Труда давала выскочившим на шум старшекурсницам указания, как и что делать. Она готовилась нейтрализовать заклятие, наложенное на зеркало.

— Возьмите! — раздался над ухом голос Вероники. — У вас кровь!

Мокрая тряпица коснулась моего носа, но руку тот час отвели.

— Ему полезно, — огрызнулась Берегиня. Она так стояла надо мной, держа меня за плечи. — Кровь снимает любые чары. Достаточно самой маленькой царапины — и заклятие спадет.

Я открыл глаза. Вероника, в одной ночной сорочке, стояла надо мной. В руках у нее был мой собственный платок, на котором темнели пятна свежей крови. Я улыбнулся девушке:

— Ты как?

— Нормально. Я слышала ваш крик. Я не спала.

— Почему?

— После той Комнаты, — ее передернуло, — просто не смогла уснуть.

— Если бы ты рассказала, что делала ночью на четвертом этаже, тебя, наверное, не посадили в Комнату Без Углов, — сказал я.

— Этого я не сказала бы даже Инквизиторскому Совету, — отчеканила девушка, и я понял, что это был ответ.

Берегиня переводила взгляд с Вероники на меня и обратно и наконец решила вмешаться.

— Твоя бессонница, девочка, спасла ему рассудок, — грубовато заявила она. — Благодари ее! — Это уже относилось ко мне.

Я взял Веронику за руку. Мне вдруг показалось, что это будет правильно. Девушка покраснела и ответила мне таким влюбленным взором, что я почти растаял. Почти — потому что в этот миг вспомнил еще кое-что. И это меня встревожило.

— Берегиня, — пожав пальцы Вероники, я повернулся к боевому магу, — здесь был кое-кто. Тот, кто принес зеркало в рекреацию. Я видел его отражение. Он стоял тут, за этим же самым креслом, а потом…

— Так! — Боевой маг мгновенно подобралась, и от ее командирского голоса все вздрогнули, а дама Труда сбилась с заклинания. — Слушать сюда! Если кто-то хоть пикнет об этом происшествии — сразу отправится в Комнату Без Углов. На неделю!.. Кстати, — сухой палец ткнулся мне в грудь, — к тебе это тоже относится!

— А почему? — подала голос Алиса Дагарель, еще одна девушка с шестого курса.

— За болтовню. И вы пойдете туда первая. Собирайте вещи.

Алиса побледнела. Вероника вцепилась мне в запястье.

— Та, кто просто откроет рот и скажет еще хоть слово, станет второй! — предупредила Берегиня и отправилась в комнату Алисы за ее вещами. — Всем спать!

Расколдованное зеркало перевернули к стене и очертили двойным кругом. Вероника, дрожа как осиновый лист, убежала к себе. Алису Дагарель увели, свет в рекреации погасили. Ночь продолжалась.

Берегиня и дама Труда все утро инструктировали меня, как и что говорить о ночном происшествии. Все-таки скрыть появление зеркала в рекреации старшекурсниц не сумели, да и запертая в Комнате Без Углов ученица — тоже событие неординарное. Хорошо еще, было воскресенье. Все учителя до вечера сидели в учительской, обсуждая странное событие. Меня допрашивала сама Невея Виевна, с помощью настойки мухомора введя в транс, чтобы я вспомнил лицо злодея. Сложность заключалась в том, что в зеркале я видел ОТРАЖЕНИЕ, а на самом деле незнакомец мог выглядеть как угодно. Если бы я успел обернуться, то узнал его истинное обличье.

Колдовали и над самим зеркалом. Мессир Леонард проторчал перед ним весь день, пытаясь сместить время и вызвать напугавшее меня изображение, но потерпел неудачу. Я знал, почему — ведь зрелище было предназначено для меня, а меня-то к зеркалу и близко не подпускали. Хотя заклятие с него было снято, неизвестно, как я себя поведу.

Я ходил как в воду опущенный. И не только из-за потенциальной опасности, которой подвергался, ведь там, в зеркале, были мои родители, мои настоящие родители. Я их видел, и они видели меня. И кое-кто очень хотел, чтобы я с ними встретился. Но зачем?

Ответ напрашивался сам собой — Тайна семьи Мортон. Мой отец умер, будучи ее Хранителем. Я Тайны не знал, но если бы мы встретились…

Вот тут-то и начинались загадки. КАК мы могли встретиться, если он мертвый, а я живой? КАК отец передал бы мне Тайну? И КТО собирался устроить нашу встречу?

Обедали и завтракали учителя вместе с учениками, и лишь на ужин, который растягивался часа на два с половиной, приходили кто как. Все еще во власти сомнений, я спустился на первый этаж, занял свой столик в столовой, где брауни и домовики как раз заканчивали сервировку.

Мой блуждающий по залу взгляд наткнулся на группу старшекурсниц. Вероника была там — как обычно, она болтала с подружками, чему-то хихикала, и меня вдруг обожгло теплом. Все-таки она чудесная девушка. Удивительная! И как это я раньше не замечал? Я улыбнулся, вспомнив ее смущение и слова Берегини: «Своей бессонницей ты спасла ему рассудок». Вероника меня спасла. От этой мысли мне стало еще теплее и даже тревоги отступили.

Я уже набрался смелости, чтобы встать и подойти к девушкам, но тут возле меня возник наш завхоз. Эта загадочная личность, как говорили, когда-то был учеником школы, потом остался работать лаборантом, но после одного происшествия был вынужден уволиться. Однако при школе так и остался. Года два он просто болтался по этажам, самовольно назначив себя старшим над брауни, а потом мессир Леонард решил сделать его завхозом. Мне он больше напоминал лапландского шамана — что обликом, что одеждой. А как его зовут, я не знаю до сих пор.