Пока полицейского не было, ее величество отдыхала в своей гостиной в обществе фрейлин.

– Я не смела даже надеяться на подобное, – заметила ее величество вслух.

Фрейлины сделали вид, что не разобрали произнесенных слов. Перемена настроения королевы Софии не пугала их, но вынуждала вести себя незаметнее и осторожнее, дабы не спровоцировать гнев или истерику госпожи.

Однако королева София совсем иначе истолковала их молчание. А поскольку, по ее мнению, фрейлины одобрили ее замечание, она продолжила развивать имевшуюся мысль:

– Теперь, когда Анна-Мария более не представляет опасности, я могла бы поговорить с его величеством, не опасаясь худшего.

Фрейлины вновь ничего не ответили, что опять было истолковано как согласие.

Ее величество встала, приказала всем оставаться в гостиной, и уже через пятнадцать минут она стояла в пустой приемной перед кабинетом короля Эдуарда, готовая выразить свои соболезнования ему относительно « подарка, преподнесенного ему в День рождения баронессой Грей». На лице ее величества при этом сияла ослепительная улыбка, состроить скорбную мину при которой женщина никак не могла.

Не задумываясь, какую в действительности боль намерена причинить она супругу своим появлением и своими словами, королева София постучала в дверь. Ей никто не ответил. Ее величество скривилась. Если поведению короля она еще могла найти объяснение, то отсутствие его секретаря и прочих слуг королеву озадачило.

Раздумывая над этими странностями, ее величество вдруг заметила, что дверь кабинета не закрыта. Между притолокой и дверным полотном виднелась тонкая щель. Королева София не без сомнений толкнула дверь.

В кабинете никого не было. Ее величество прикусила губу, не решаясь переступить порог. С ее стороны было бы не слишком правильно войти в кабинет супруга без позволения. Но и с его стороны было непростительно оставлять открытый кабинет без охраны.

Королева решила дождаться мужа или, по крайней мере, кого-то из слуг. Стоять в дверном проеме было глупо, и ее величество направилась к одному из ближайших кресел в кабинете. Однако по пути планы изменились, и ее величество пришла к закономерному выводу, что супруге хозяина кабинета подобает в его отсутствие занимать главное место. Женщина обошла вокруг стола.

Тут планы ее вновь переменились. Привлеченная подписью кардинала Линна на одном из документов, королева София остановилась, взяла со столешницы листок и пробежалась взглядом по ровным строчкам…

– Нет! – испуганно воскликнула она. – Этого не может быть!

Внезапная слабость волной накрыла ее величество: закружилась голова, лицо потеряло краски, во рту пересохло. Одной рукой продолжая держать бумагу, другой ее величество коснулась шеи, будто пытаясь сорвать веревку, сдавившую горло и мешавшую сделать глоток хоть какого-нибудь воздуха.

Нащупав спинку кресла, королева София присела и вновь пробежала взглядом скупые ровные строчки документа.

– Боже! Это развод, – застонала королева.

По щекам женщины покатились слезы. Документ выпал из дрожащих пальцев, но ее величество, казалось, даже не заметила этого.

В таком состоянии и застал свою супругу король Эдуард. Поначалу его величество решил, что королева решила разыграть его. Потом нахмурился, подходя ближе и не видя реакции на свое появление. Ее величество все также продолжала сидеть в кресле, роняя слезы и едва дыша.

– София! – встревожено позвал король.

Облегченно выдохнул, убедившись, что с королевой не случилось ничего непоправимого. Как уже не раз убеждался король, эта женщина была значительно сильнее, чем обыкновенно старалась казаться. Вот и теперь, заметив его присутствие, она быстро справилась с волнением и устремила на супруга вполне осмысленный взгляд.

– София, что вы здесь делаете? – спросил король. В последние дни он избегал разговоров с женой, но в сложившихся обстоятельствах не видел смысла придерживаться прежней позиции.

– Я ждала вас, ваше величество, – бледно отозвалась королева.

Монарх, тем временем, обошел вокруг стола и заметил под стулом лист бумаги. Беспорядка король не терпел, и потому, не подозревая, что именно этот документ мог стать причиной плохого состояния королевы, его величество поднял его и бесцеремонно швырнул на место. Королева София, увидев злосчастную бумагу, издала резкий стон:

– Почему? Почему вы сделали это?

– Что я сделал? – растерянно уточнил король. В последние дни он подписал много документов и отдал достаточно распоряжений, чтобы не суметь самостоятельно найти ответ.

– Подписали развод! – прокричала королева, расценивая расспросы супруга не иначе, как последнее в их семейной жизни издевательство над ней.

– Ах, вот оно что… – протянул король Эдуард.

Покосившись на документ, поднятый с пола, и второй – полную копию первого, лежавший на прежнем месте, на столе, его величество ободряюще улыбнулся. Опустившись на одно колено, он нежно обнял женщину за плечи, таким образом желая придать своим дальнейшим словам убедительности:

– Скажите на милость, отчего же вы решили, что этот документ предназначен для нас с вами? Ведь в нем нет никаких имен!

– Но они там будут! – заявила в ответ ее величество с убежденностью, какую может испытывать только подобная королеве Софии ревнивая особа.

– Имена, несомненно, там будут, – кивнул король Эдуард. – Но почему же обязательно наши?

– А чьи же еще? – возразила королева.

Однако спокойный, нежный голос супруга и его объятия, которых он не спешил лишить ее величество, уже поколебали ее уверенность настолько, что королева София смогла молча выслушать и следующие слова:

– Сегодня вечером, я обещаю, вы узнаете всю правду. А до того (вы должны пообещать мне это), вы не станете ни во что вмешиваться, какие бы подозрения у вас не рождались. Вы также не станете задавать мне или кому-либо другому вопросов касательно увиденного вами здесь. Вы не станете заключать ни с кем союзов, направленных против баронессы Грей или любого другого человека. Вместо всего перечисленного вы постараетесь сделать невозможное: вы постараетесь поверить мне.

Его величество замолчал, дожидаясь ответа. Королева молчала.

– Итак? – поторопил супругу король Эдуард. – Вы обещаете?

– Но имена?..

– Я обещаю, вашего имени в этих бумагах не будет, – ответил король. Голос его выдал некоторое раздражение, вызванное последним вопросом королевы.

– И даже если я не…

– Разумеется, – с еще большим раздражением, усиливающимся помимо его воли, ответил король Эдуард.

К счастью, королева не придала значения тону его величества. Все ее внимание было приковано к рукам, своим теплом согревавшим озябшее от нервного потрясения тело. От близости любимого и от тепла телесного на душе королевы Софии также потеплело.