— Мы еще увидимся?

— Не знаю, но вряд ли. Если все сложится хорошо… Для меня, я имею ввиду… Если все сложится хорошо, то я постараюсь исчезнуть. Уеду куда‑нибудь на край Федерации или в королевства. Будете строить новый корабль — дайте объявление в газету. Я скорее всего на него завербуюсь.

— Предыдущие не возвращались.

— Знаю. Но это не значит, что они не добрались до того берега.

— Может скажете мне напоследок, что в действительности произошло в Хаттори?

— Паршивая история там произошла и если бы я составлял список вещей, которые нужно забыть, то она была бы на первом месте. Да и сам список получился бы внушительным Идите уже.

— Что мне сказать вашему отцу?

— Понятия не имею. Скажите что‑нибудь. Удачи вам, Виктор. Думаю, у вас все получится.

Когда он ушел, я завалился на кровать и стал думать, как мне действовать дальше.

Найти в Лиа Фаль человека очень сложно. Речь идет даже не о Нижнем городе, который здесь называют Тенью. Там никого невозможно найти в принципе. Зато легко потеряться самому. Навсегда потеряться. Поэтому в Тень я даже не совался. Тень не похожа на трущобы Фаро. Жить там во многом даже удобнее, чем в Центре, но не думаю, что Буковски оценил бы все эти преимущества по достоинству. Поэтому я прочесывал Центр. Дело было несложным, но долгим и довольно нудным. Через двенадцать дней я понял, что мои финансы споют финальную арию гораздо раньше, чем я найду хоть кого‑нибудь, поэтому из города надо убираться. Однако из чистого упрямства остался сидеть за столиком летнего кафе, допивая очередную чашку безвкусной дряни, которую здесь почему‑то называли чаем. Время от времени я поглядывал на вход в гостиницу "Пылающий колокол".

В первый момент я его не узнал. Со времени нашей последней встречи Дэн отрастил бакенбарды, мерзкую бороденку, приоделся в блестящий пиджак, широкополую шляпу и остроносые сапоги. Или у него напрочь отсутствовал какой‑либо вкус, или он нашел себе новую работу мелкого сутенера. А может — карточного шулера или брачного афериста. Хватать его за грудки прямо посреди Центра не стоило — в Лиа Фаль патрули действуют гораздо сноровистее, чем в Фаро. Практики у них хватает. Поэтому я просто зашагал вслед за Фертом вниз по улице. Когда он скрылся за массивной дверью, я поймал за шиворот пробегавшего грязного мальчишку.

- - Что это за заведение?

Житель любого другого города Федерации немедленно выложил бы мне все, что знал о вышеупомянутом здании, чтобы не нажить себе неприятностей, но обитателей Лиа Фаль лепили не из крутого теста, а высекали из камня. Они не боялись абсолютно ничего, потому что все самое плохое с ними уже случилось.

- - Гони деньги.

Я показал ему горсть меди.

- - Бордель "Розовая моль". Дороговато для тебя будет. Тут неподалеку есть другой публичный дом с нормальными ценами — "Кошка на крыше". Моя сестра там работает. Плати и я отведу. Получишь скидку.

— Черный ход тут есть?

— Три. А еще через подвал можно пройти в соседний бакалейный магазин.

— Можешь найти ребят, которые будут следить за всеми выходами?

— Сколько?

Я побренчал монетами.

— Не обижу.

— Через три минуты он привел стайку ребятишек, старшему из которых едва исполнилось восемь.

— Деньги вперед.

— Нет. Деньги по окончанию работы. Ты останешься со мной, — я описал Ферта. — Если он выйдет, следить за ним не надо. Быстро сюда и скажите мне.

Гвардейцы синхронно кивнули и прыснули в разные стороны. Ждать пришлось довольно долго. Митек (так звали парнишку) откровенно заскучал. Я периодически отправлял его на обход постовых просто для того, чтобы они не заснули, однако даже у меня надежды таяли. Скорее всего Ферт ушел. Вышел через одну из задних дверей в тот момент, когда мой наблюдатель отвлекся, и ушел. Шесть часов — достаточно долгий срок. Когда я уже начал отсчитывать мелочь, чтобы заплатить ребятам, дверь открылась и из нее показался Дэниел Ферт собственной персоной. Не тратя времени даром, я высыпал все деньги в ладони Митека, и зашагал за своим приятелем. Он особо не спешил и, видимо, направлялся в "Пылающий колокол". Я остановил коляску.

— Видишь парня в шляпе?

— Ну?

— Он мне должен денег и отдавать не спешит. Так что сейчас мы поедем медленно, и я приглашу его подсесть. Ты главное не останавливайся.

У извозчика были унылые висячие усы и такое же унылое лицо. Он ни на секунду не поверил моей байке.

— Сколько?

Я, скрепя сердце, достал таллер.

— Хорошо.

Когда коляска чуть обогнала Ферта, я спрыгнул на ходу и, не разворачиваясь, впечатал свой локоть ему под ложечку. Пока Дэниел глотал воздух, я протащил его несколько шагов и закинул в коляску. Если кто‑то и заметил неладное, то не подал виду. В Лиа Фаль люди очень быстро учатся не замечать вещи, которые могут повлиять на их самочувствие. Я усадил Ферта напротив себя и подождал, пока он сможет нормально вдыхать и выдыхать. Затем я достал сигарету и чиркнул спичкой.

— Здравствуй Дэн.

Хорошо, что я дождался, пока он придет в себя, иначе Ферта просто хватил бы удар. Он выпучил глаза и раскрыл свой рот.

— Ты!? Вы!? Фламм!? Питер Фламм!?

— Собственной персоной. Захлопни пасть. Знаешь, что случится, если ты начнешь кричать?

— З–з-з–наю. Я не буду кричать. Просто я хочу, чтобы вы знали, что насчет Алисы — это была не моя идея… Правда. И я ее не насиловал. Честное слово. Я им говорил…

— Заткнись.

Разговор у нас выходил интересный, но какой‑то неправильный. Не такой, как я задумывал. Непонятный разговор. И непонятно, как его вести.

— У меня к тебе, Дэн, есть очень много вопросов. И, я думаю, что в твоих интересах ответить мне на них. Иначе я сделаюсь крайне неприятным человеком. Слыхал о резне в Хаттори? Дэн сглотнул.

— Да, слышал.

— Это ведь все неправда.

— Да?

— Точно. Правда гораздо хуже. Ее даже в газетах побоялись печатать.

Момент был самый лучший. Дэн был готов сам себе руку отрезать, чтобы не испытать то, что испытали жители Хаттори, но тут этот чертов возница подал голос:

— Куда везти, шеф?

— Угол Свиней и Трех пальцев.

Пересечение улиц Трех пальцев и Свиней было границей между Центром и Тенью. Единственной точкой, где эти два района соприкасались. Я развернулся к Дэну.

— Рассказывай.

— Что?

— Все. Как на исповеди. И учти, что я не такой добрый парень, как твой священник.