Она была готова полностью открыть ему свое сознание – немыслимо! Никто на такое не согласится! Да, она не знала, чем это грозит, но, будь Элли связана с советом, ей бы об этом рассказали. Его подозрения не оправдались.

Еще быстрее, еще… Пусть дождь превратится в ураган!

Ветер хрипел, подхватывал вырывающееся изо рта пламя, хлестал по непробиваемому мощному телу.

Элли… Идеальная вэйра, пара для Эйдана – так он подумал, впервые ее увидев, и так считал до сих пор. Но теперь мысли об этом терзали, а дракон неистовствовал, желая назвать ее своей. Должно быть, именно такие инстинкты толкали древних драконов похищать девушек, чтобы затем вместе с награбленными сокровищами запереть их в своих логовах.

Борьба пробужденных чувств с чувством долга терзала не хуже неумолимого жара. Сознание плавилось, и пожирающее его пламя не могли погасить ни холодный дождь, ни беснующийся ветер.

Прежде Диаре казалось, что ее любовь к Эйдану уже достигла своего пика и больше разрастаться ей некуда. Но, думая так, она ошибалась. Раньше она не испытывала такой острой, всепоглощающей боли, видя, как он проводит время с другими. Тогда ей казалось, что все это временно, и как только он рассмотрит ее – Диару, то тут же ответит ей взаимностью. Наивные, безнадежные мечты.

Быть для него невидимкой Диара перестала, но это не изменило ровным счетом ничего. А как замирало сердце, как трепетала душа, когда Эйдан вел ее на чердак, чтобы она смогла забрать мамин браслет! Тогда Диара чувствовала себя самой счастливой, не ходила, а буквально парила над полом… Да что там полом! Парила над всем миром, окрыленная своей безоблачной радостью!

Но после того случая для Эйдана все осталось, как прежде. Он выказывал ей внимания не больше, чем любой другой участнице, а порой даже меньше. Чем заслужила Даша такую милость, как прогулка с ним наедине? Тем, что открыто грубила за ужином? А Кьяра?

При мысли о латарийке сердце болезненно сжалось, и на глаза навернулись слезы. Чувство Диары к Эйдану являлось чистым и светлым, но ему, наверное, это было не нужно. Равнодушие престолонаследника прожигало в груди сквозную дыру, которая ныла, пульсировала и колола большими ледяными иглами.

После сегодняшнего проваленного испытания Диара почти не сомневалась, что ее исключат. Существовала вероятность, что домой отправится Эльвира, но по этому поводу Диара не питала больших надежд. Лорд Райхар видел в ней достойную претендентку, а его слово – практически решающее, поэтому вряд ли на завтрашней церемонии отбор покинет именно она. А если не Эльвира, то уйти придется ей, Диаре, на которую никто и никогда не сделает ставку. Она – незаметная серая мышка, не блистающая ни особой красотой, ни выдающейся магической одаренностью.

Вместо того чтобы после ужина уйти к себе, Диара отправилась в сад. Никто этому не препятствовал, только стражи шли за ней по пятам. Дочери кукольника хотелось побыть одной и не сидя в четырех стенах, а среди единственных верных друзей, всегда готовых выслушать и утешить.

Она пришла к теплицам, где ее стараниями цвели кусты пышных роз. Несмотря на наступившую весну, ночи все еще оставались холодными, и убирать теплицы было рано. Войдя внутрь, Диара прошлась по узким дорожкам, ласково касаясь головок цветов и рассказывая им то, что творилась на душе. Стражи остались снаружи и лишь изредка заглядывали внутрь, проверяя, все ли у нее в порядке.

Сидя на небольшой скамье, затерянной в зарослях буйно разросшихся роз, Диара представляла, как где-то неподалеку в этот самый момент гуляют Эйдан и Даша. О чем они говорят? Как друг на друга смотрят? Даша заверяла, что престолонаследник ей не нравится, даже неприятен, и замуж за него она не хочет… Но разве такое возможно? Разве можно устоять перед ним – таким красивым, обходительным. Одна только его улыбка заставляет душу сжиматься в маленький комок и, точно кошка, урчать от удовольствия?

Диара провела здесь много времени. К тому моменту как она покинула теплицы, над горами давно нависла густая ночь и по темно-синему, практически черному небесному куполу рассыпались звезды. Первые весенние ночи всегда бывают такими – ясными, прохладными, наблюдающими за жителями поднебесного мира и навеки запечатляющими их тайны.

Когда Диара выходила из теплиц, ей показалось, что она слышит какие-то голоса, доносящиеся из расположенного рядом старого крыла. Запрокинув голову, Диара посмотрела на незастекленные арочные окна и увидела, как в одном из них на несколько секунд блеснул яркий свет. Стражи тоже это заметили и тут же напряглись.

– Не хотите проверить, что там происходит? – спросила Диара.

– У нас приказ неотступно следовать за вами, – нахмурившись, ответил один из них.

– Я никуда отсюда не уйду, – пожала она плечами. – В ваше отсутствие со мной ничего не случится.

Диара знала, что стражи не столько обеспечивают участницам безопасность, которая в Райхар’воде и так была отличной, сколько за ними наблюдают. Она почти не сомневалась, что стражи сейчас сопроводят ее до комнаты и будут стоять под дверями до самого утра, пока не придет смена, но те неожиданно поступили иначе.

– Дождитесь нас, – не то попросили, не то велели они. – Мы скоро вернемся.

Оставшись одна, Диара горько усмехнулась: даже стражи не видят в ней ни особой ценности, ни угрозы, иначе не нарушили бы отданный им приказ.

Впервые за долгие недели она почувствовала себя свободной. С того момента, как стала участницей отбора, она постоянно ощущала рядом чье-то присутствие, и это угнетало. Ей не хватало привычного одиночества, когда хотя бы ненадолго можно остаться наедине с собой, своими мыслями и окружающим миром.

Подойдя к растущей поблизости яблоне, Диара прислонилась спиной к стволу и, запрокинув голову, снова посмотрела на одно из окон в старом крыле. Удивительно, но там снова горел свет, и еще ярче, чем прежде. Он словно шел от большого костра… но кто бы стал разводить костер прямо в замке? Диара поняла, что, кажется, это самое окно находилось в Зале Теней, и это удивило ее еще больше.

Прошло еще с десяток секунд, и свет резко погас. Стражи не могли добраться туда настолько быстро, и Диара подумала, что к тому моменту, как они войдут в зал, там уже не будет происходить ничего интересного.

Внезапно подул ветер, который почему-то был не холодным, а очень теплым, практически горячим. До Диары донесся знакомый свист – свист рассекающих воздух крыльев, и, посмотрев в небо, она увидела взмывающего над замком огненного дракона.

Не успели две картины – свет в окне и огненный дракон – сложится в единое целое, как Диара услышала поблизости легкий шелест. Обернувшись в ту сторону, откуда он исходил, она наткнулась взглядом на женский силуэт. Присмотревшись внимательнее, Диара сумела различить выглядывающее из-под накинутого плаща бледно-голубое платье и гладкие черные волосы.

«Кьяра? – промелькнуло в мыслях. – Что она здесь делает?»

Словно почувствовав на себе взгляд, латарийка резко обернулась, но Диара вовремя спряталась за широким древесным стволом. А когда спустя небольшой промежуток времени шаги стихли, осторожно выглянула из своего укрытия и обнаружила, что Кьяра далеко не ушла. Опустившись на землю, она срывала лунорой – низенькую травку, которую многие считали сорняком. Маленькие красные соцветия были незаметны в темноте, но Диара знала эти сады как свои пять пальцев и не сомневалась, что Кьяра рвет именно их.