Вряд ли бы кто-то заподозрил в ее действиях что-то странное, ведь лунорой был абсолютно безвреден. Мало кто знал, что при правильном использовании он способен даже заменять анестетик, а иногда – и лечить болезни желудка.

Но зачем он понадобился Кьяре, да еще и ночью? Куда подевалась ее стража? Конечно, после того как она стала пользоваться особым расположением Эйдана, ей временами доводилось ходить по замку одной, но вряд ли бы ее так просто отпустили в сад ночью!

«Хотя… – Диара мысленно усмехнулась. – Я ведь сейчас тоже здесь. И тоже одна. Может, за ужином она съела что-то не то и просто постеснялась среди ночи беспокоить целителя?»

Впрочем, «Кьяра» и «постеснялась» были так же мало совместимы, как «Диара» и «кокетка». И даже понимая, что у латарийки могла быть масса безобидных причин находиться здесь, Диара испытывала смутное беспокойство. Она хотела посмотреть, что станет происходить дальше, но тут услышала приближающиеся шаги сопровождающих ее стражей. Быть обнаруженной Кьярой ей не хотелось, поэтому она с досадой оставила свой наблюдательный пост и тихо прокралась к ним навстречу. Судя по раздосадованным лицам, в старом зале ничего интересного стражи и впрямь не обнаружили.

Оказавшись в своих покоях, Диара не легла спать. О травах она знала практически все, но сейчас ей казалось, что она забыла и не может вспомнить какую-то очень важную деталь. Обуреваемая неконтролируемым беспокойством и подталкиваемая нехорошим предчувствием, она водрузила на стол все свои книги, какие перенесла сюда с чердака. Раскрыв первую попавшуюся энциклопедию, где подробнейшим образом рассказывалось о свойствах растений, Диара принялась изучать свойства лунороя, которым здесь отводился не один десяток страниц.

Спать хотелось ужасно, но солнечные лучи, исхитряющиеся пробиваться даже сквозь сомкнутые веки, настойчиво напоминали, что пора вставать. Голова раскалывалась. Пожалуй, ему стоило послушать дядю и провести эту ночь в замке, а не в кабаке, где гонщики устроили грандиозную вечеринку, переросшую в не менее грандиозную попойку. Вернулся наследник только под утро и совершенно не выспался.

– Пить, – поморщившись, прохрипел Эйдан, и незамедлительно появившийся в комнате камердинер протянул ему специальный прохладительный отвар.

Вкусом оный обладал премерзким, но зато действовал безотказно и практически моментально. Одним глотком осушив далеко не маленький стакан, Эйдан отер губы тыльной стороной ладони и снова откинулся на подушки.

Начался очередной треклятый день треклятого отбора! И какого дарха он родился престолонаследником? Почему наследовать этот дархов престол не может кто-нибудь другой?

Пройдя через гнев и отрицание, Эйдан вступил в стадию принятия и нехотя поднялся с постели. Невзирая на выпитый отвар, комната перед глазами покачнулась, и он на миг остановился, прежде чем продолжил путь. Этим скверным утром раздражало буквально все, даже чересчур большой размер личных комнат. В сущности, престолонаследнику принадлежало практически целое крыло, но именно на этом этаже, где располагались основные комнаты, он проводил время чаще всего. Здесь же имелся широкий, вымощенный разноцветной плиткой бассейн, традиционно заменяющий ванну. Именно к нему Эйдан и направился, зная, что предусмотрительным камердинером уже подогрета вода, включены искусственные гейзеры, а воздух наполняют ароматы бодрящих масел.

Скинув помятую несвежую рубашку, в которой завалился спать, Эйдан погрузился в воду и велел:

– Пусть ко мне приведут Кьяру.

Старый камердинер, помнящий его еще мальчишкой, неодобрительно поджал губы и едва заметно покачал головой, но почтительно поклонился и отправился исполнять приказ.

Уйдя под воду с головой, Эйдан открыл глаза и, замерев, принялся гипнотизировать взглядом стену бассейна. Водные драконы не умели дышать под водой, но обладали способностью надолго задерживать дыхание – рекорд Эйдана составлял сорок минут, чем он в былое время гордился.

Отвар все же делал свое дело, и мысли прояснялись. Прежде Эйдан не слишком беспокоился о последствиях своих поступков. Он знал, что однажды наступит момент, когда ему придется сменить отца на троне, но этот момент всегда казался далеким. Да, как престолонаследник, он изучал необходимые дисциплины, много занимался с учителями, осваивал разнообразные науки и языки. Но все это не мешало вкушать свободу и отводить душу в излюбленных гонках и гулянках. Вступая в клуб гонщиков, Эйдан скрыл свое истинное имя – правила позволяли носить маску и называться вымышленным прозвищем. Эйдан хотел доказать всем и самому себе, что может достичь успеха не благодаря данным от рождения привилегиям, а собственными силами. Успех не заставил себя ждать, и вскоре он стал одним из чемпионов. Лишь один дракон из воздушного племени единожды отобрал у него победу.

Эйдан словно жил двойной жизнью. Одна была полна рамок, условностей и нескончаемых гнетущих обязательств, а другая – адреналина, искушений и вседозволенности. Сейчас он начинал понимать, что устал от обеих. Устал между ними балансировать. Многочисленные, стремительно сменяющие друг друга девушки больше не приносили такого удовольствия, как прежде. Не единожды став победителям в гонках, он не потерял к ним интерес, но утратил изрядную долю азарта. Отягощенный долгом перед кланом, больше не мог тратить на соревнования столько же времени, как это было раньше.

Больше всего Эйдан ценил ощущения и новизну впечатлений. Его неугомонная, склонная к авантюризму натура толкала искать что-то новое, пробовать запрещенное, познавать неизведанное.

Отбор невест стал разграничительной чертой, отделившей его прежнюю двойную жизнь от той, что ждала Эйдана теперь. Волей-неволей ему придется обзавестись вэйрой и взвалить на свои плечи ношу, какая уготована всем правителям. В нынешнее неспокойное время он просто не имел права проявлять слабость. Каким бы легкомысленным ни был, Эйдан это понимал.

Шайрэн всегда выполнял обещания, сдержал слово и на этот раз: быстро и болезненно он вправлял племяннику мозги. Вводил в курс нынешних дел, объяснял нюансы политической обстановки и заново доносил все то, что прежде Эйдан пропускал мимо ушей. В прежнее время он не считал нужным вникать в дела клана и в политику с такой щепетильностью, ограничиваясь лишь общим представлением. А в последнее время приходилось наверстывать.

Эйдан запутался в собственных мыслях и чувствах. Он хотел найти себя, свое место в жизни и предназначение, если таковое вообще имелось. Не зная, где оно и в чем состоит, единственное, в чем был уверен, – он не хочет править. Но придется, потому что выбора у него нет.

Эйдану хотелось глотнуть свежего воздуха, ощутить что-то новое, незнакомое, что могло бы придать ему сил. Но где взять это новое, откуда черпать силы, было ему неведомо. Медленно, но верно наследник одного из самых могущественных драконьих кланов скатывался в бездну отчаяния, хотя внешне ничем этого не выдавал.

Если бы только у него имелся брат, пусть даже младший! Если бы Шайрэн, получив законное признание и фамилию, вместе с ними обрел бы и дар водной стихии! Вот кто бы стал по-настоящему хорошим правителем! Но огненному дракону водный клан не возглавить…