– Я хотел бы, товарищи, коснуться некоторых вопросов, которые, на мой взгляд, очень важны для нас всех. Первый вопрос о войне с Финляндией. Правильно ли мы поступили, что объявили войну Финляндии?

Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с финским правительством не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить как можно быстрее. Поскольку его нынешняя безопасность есть безопасность нашего Отечества.

Не только потому, что Ленинград представляет собой тридцать – тридцать пять процентов оборонной промышленности нашей страны и от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба всей нашей страны, но и потому, что Ленинград есть наша вторая столица. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там буржуазное, белогвардейское правительство – значит дать важный козырь в руки наших врагов. Позволить им создать серьезную базу для новой гражданской войны внутри страны против Советской власти. Поэтому мы были вынуждены объявить войну Финляндии, поскольку переговоры с ней не дали нашей стране никакого результата.

Стоя за трибуной, Сталин говорил несколько медленно, как будто вел доверительную беседу с каждым из находящихся в зале военных, стремясь рассказать о том, что его больше всего волновало в этот непростой для страны момент, поделиться своими мыслями со слушателями.

– Второй вопрос, а не поторопились ли мы, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря. Нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и только потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, что не стали откладывать этого дела, зная, что мы еще не вполне готовы к войне в финских условиях, начали активные боевые действия именно в конце ноября, начале декабря. Ведь все это зависело не только от нас, а в большей мере от международной обстановки. Там, на Западе, три самые сильные державы вцепились друг другу в горло. Когда же решать вопрос о безопасности Ленинграда, если не в этих условиях, когда руки у наших потенциальных противников заняты и нам представляется благоприятный момент для того, чтобы ударить по несговорчивым финнам.

Было бы большой глупостью упустить этот момент и не попытаться решить вопрос о безопасности Ленинграда. Отсрочить это дело месяца на два означало бы отсрочить решение важного вопроса лет на двадцать, потому что всего не предусмотришь в политике. Воевать-то они воюют, но как-то слабо. Не воюют, а в карты играют. Вдруг они возьмут и помирятся, и стало быть, благоприятная обстановка для того, чтобы решить вопрос об обороне Ленинграда и обеспечении безопасности государства, была бы упущена.

Конечно, слова вождя не содержали всей той правды, что сплелась в хитрый узел, который было невозможно развязать, а только разрубить. Стоя на кремлевской трибуне, Сталин был вынужден открыть своим военачальникам только часть правды, но и этого было достаточно, чтобы создать цельную и правдивую картину.

– Третий вопрос. Правильно ли разместили военные руководящие органы наши войска на фронте? Как известно, войска были размещены на фронте в виде пяти основных колонн. Одна самая сильная колонна наших войск – на Карельском перешейке. Другая колонна наших войск действовала в районе северного побережья Ладожского озера с основным направлением на Сердобль. Третья колонна – меньшая – имела направление движения на Улеаборг. Четвертая колонна получила направление на Торнио, и пятая колонна шла с севера на юг – на Петсамо.

Правильно ли было такое размещение войск на фронте? Я думаю, правильно. Чего хотело добиться командование таким размещением наших войск на фронте?

Если взять Карельский перешеек, то первая задача такая. Ведь на войне надо рассчитывать не только на хорошее, но и на плохое, а еще лучше предусмотреть худшее. Наибольшее количество наших войск было сосредоточено на Карельском перешейке для того, чтобы исключить всякую возможность наступательных действий на Ленинград со стороны финнов.

Мы знали, что финнов поддерживают Франция, Англия, исподтишка поддерживают немцы, шведы, норвежцы, поддерживает Америка, поддерживает Канада. Знаем хорошо. Надо в войне предусмотреть всякие возможности, особенно не упускать из виду наиболее худшие варианты. Вот, исходя из этого, надо было создать на Карельском перешейке большую группировку, которая, прежде всего, должна была обезопасить Ленинград от всяких возможных случайностей.

Во-вторых, эта группировка нужна была для того, чтобы разведать штыком состояние войск противника на Карельском перешейке, их силу и расположение. В-третьих, создать плацдарм для того, чтобы подведенные из тыла войска могли быстро и стремительно наступать в глубину территории врага. И, в-четвертых, взять по возможности Выборг.

Следующий участок – севернее Ладожского озера. Наши войска преследовали две, точнее сказать три цели. Это разведка территории противника, затем штыковая разведка – это наиболее серьезная и верная разведка из всех видов разведки. И наконец, создание плацдарма для дальнейшего выхода в тыл линии Маннергейма.

Третья группа имела такую же цель – разведка территории, населения, создание плацдарма и при благоприятных условиях выход к Оулу. Это была возможная задача, но не вероятная, не вполне реальная. Четвертая группа наступала в сторону Торнио – с задачей выяснить расположение войск противника, создать плацдарм и при благоприятных условиях подойти к Торнио. Пятая группа – петсамовская. Разведка – создание плацдарма и удар по городу. Все эти группировки преследовали одну конкретную цель – заставить финнов разбить свои силы, ослабить их армию, стоящую на линии Маннергейма, и не дать финнам возможность нанести свой удар в Карелии по направлению на Архангельск.

Мы не раскрывали карты, что у остальных группировок имеется задача по отвлечению на себя сил противника. Если бы мы все карты раскрыли, то сильно расхолодили бы наши армейские части и вряд ли добились того, что смогли охватить Финляндию с пяти сторон. Мы так осторожно и с некоторой скрытой целью подходили к вопросу войны с Финляндией, потому что война в Финляндии – очень трудная задача. Царь Петр Первый двадцать один год воевал со Швецией за Выборг, но так и не смог захватить полуостров Ханко. Его дочь Елизавета воевала в Финляндии два года, но у нее так и не получилось взять Гельсингфорс. Мы знаем, что Екатерина Вторая два года вела войну, но так ничего и не добилась, и только царь Александр Первый за два года войны смог присоединить всю Финляндию к России.

Все это мы знали и не исключали такой возможности, что война с финнами продлится до августа или сентября 1940 года. Вот почему мы, на всякий случай, начали войну сразу на пяти направлениях, но дальше дело не дошло.

У нас было всего пятьдесят дивизий. Резерв в десять дивизий так и остался не тронутым, но это потому, что наши войска хорошо поработали, разбили финнов и прижали их к стенке. На переговорах мы поставили перед финнами два вопроса – выбирайте: либо идете на большие территориальные уступки, либо вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Финны испугались и предпочли уступки, и теперь мы можем угрожать их столице сразу с двух сторон – Выборга и Гангута. И добились мы всего этого за три месяца и двенадцать дней благодаря хорошей работе нашей армии.