– Кондратий Степанович, – перебил его Мишка, – это не работы Репкина или другого художника. Это, скорее всего, зашифрованный текст. Вы присмотритесь – пляшущие человечки.

Художник, который уже успел опуститься на колени перед ватманом, замер и спросил:

– Как ты сказал?… Пляшущие человечки?…

– Да, – кивнул головой Мишка.

– Надо же! – Кондратий взял в руки кисть и вывел большую букву «В». – Прямо, как у Конан Дойля из приключений Шерлока Холмса.

Генка оживился.

– Так вот, этот персонаж – Шерлок Холмс умел расшифровывать чьи-то письма, написанные в виде пляшущих человечков, – добавил художник, выводя на ватмане еще две буквы «С» и «Е».

– А, что это будет? – поинтересовалась Вера, глядя на старания Кондратия Степановича.

– Да вот, – ответил тот, – председатель колхоза попросил написать «Все на коммунистический субботник!».

– Спасибо, Кондратий Степанович, – поблагодарил художника Славик, – мы пойдем, не будем Вам мешать.

– Угу, – промычал тот и вывел букву «Н».

Покинув избу художника, ребята встали в кружок.

– Вот мы все и выяснили, – сказала Аня, пряча лист бумаги в задний карман джинсов. – Спасибо вам за помощь.

И она пожала каждому мальчику руку.

– Эх, – горестно сказал Генка, – жаль, что Шерлок Холмс не живет здесь. Мне не терпится узнать, что там зашифровано.

– Ничего, я как-нибудь попробую тебе это передать, – приободрила его Аня и, посмотрев на подругу, добавила: – Ну что, обратно в кинотеатр? Отправляемся в Лондон, на Бейкер-стрит.

Вера кивнула в знак согласия.

Внезапно включился Навигатор.

– Переправиться в Лондон любой эпохи из кинотеатра «Карнавал» не представляется возможным. Он настроен на другую частоту.

– Как же нам быть? – забеспокоилась Вера.

– Вам надо искать портал вблизи данного участка земли.

– Это еще почему? – удивилась Аня.

– А это бывает, – успокоил подруг Миша. – Не до конца отлаженная система. Иногда, в разные места и эпохи можно попасть из одного и того же места, а иногда – только из разных.

– А поблизости есть, что-нибудь?

Мишка нахмурил лоб.

– Есть, – сказал он через несколько минут, – отсюда, если быстро идти, минут пятнадцать.

– Проводите? – спросила Аня.

– И не сомневайтесь! – гаркнул Генка.

– Ребята, вы меня извините, – сказал Слава, – но меня мама искать будет, я ее не предупредил, что в деревню поехал.

– Тогда, конечно, езжай, – Аня поцеловала его в щеку. – И, большое спасибо, за все!..

Славик покраснел и, помахав рукой, побежал к станции.

– Давай, давай, – обиженно пробурчал Генка, пиная ногой камешек. – Вали домой, маменькин сынок…

– Хватит тебе к нему цепляться, – сердито сказал Миша и направился в сторону леса.

– А, чего он ведет себя, как барышня! – не унимался Генка, шагая рядом с ним.

Подруги переглянулись, и Вера закатила глаза.

– Пошли, – сказала Аня и, взяв Веру под руку, повела ее следом за мальчишками.

Миновав маленькую деревеньку, они подошли к длинной постройке с пологой крышей.

– Это что? – спросила Вера, пялясь на сооружение.

– Заброшенный коровник, – ответил мальчик, – место мгновенного перемещения.

Из коровника послышалось протяжное мычание.

У девочек широко открылись глаза.

Вера прочистила горло и спросила:

– Заброшенный, говоришь? А, то, что я слышу – неполадки в системе?

– Не знаю, – растерянно ответил Миша.

Из коровника вышла дородная женщина лет шестидесяти в белом халате, резиновых сапогах и в завязанном на голове платке. Увидав подростков, она рассердилась:

– А вы, почем здесь шастаете? У коров сейчас вечерняя дойка начнется. Напугать хотите? Вот я сейчас Митяя позову, он вас быстро пугать коров отучит!

– Простите, – выставив вперед руки, сказал Миша, – но еще год назад этот коровник был заброшенный…

– Год назад, может, и был! – поджав губы и уперев руки в бока, сказала женщина. – А полгода назад сюда коров завезли. Людям молоко нужнее!

– Можно нам войти на одну минуточку? Там должна быть машина, – начала было просить Аня, но доярка сердито ее прервала:

– Я тебе войду! Нет там никакой машины! А то, что и было, давно в соседнее село вывезли.

– А до него далеко?

– До Смертиновки? – женщина подумала немного и сказала. – Километров двадцать будет, не меньше. А теперь, кыш отсюда – не мешайте работать!

И она грозно уставилась на непрошеных гостей.

Ребята решили с ней не спорить и отошли в сторону.

– Думаю, нам нужно будет переночевать здесь, а утром отправимся в село, – предложил Миша.

На ночлег они устроились в большом стогу сена, недалеко от коровника. Часов в шесть вечера женщина ушла, а на ее место пришли три молодые доярки. Генка, как он выразился сам, пошел на разведку и о чем-то долго с ними разговаривал. Было видно, как они улыбались мальчику, а одна даже погладила его по голове. Позже, вторая доярка вынесла из коровника кувшин и что-то, завернутое в газету. К друзьям Генка вернулся довольный и с добычей.

– Есть еще добрые люди на свете, – сказал он, передавая кувшин наполненный теплым молоком Анне.

Сам он развернул газетный куль. В нем лежали четыре ломтя черного хлеба, порезанные кусочки сала, вареная картошка, яйца и помидоры.

Ребята набросились на еду.

– Что ты им сказал? – с набитым ртом спросил Мишка.

– Что мы из города, – ответил Генка, засовывая в рот очищенное яйцо, – перепутали остановки и вышли раньше времени. Долго плутали, проголодались. Еще сказал, что не знаем, как доехать до Смертиновки.

– Во дает! – Вера взяла в руки кувшин. – Врать нехорошо.

И она, подражая Кондратию Степановичу, добавила:

– А еще пионэр!

– Я для пользы дела, – обиженно сказал Генка и, дождавшись, когда Вера напьется, забрал у нее кувшин.

Сделав несколько глотков, он рукой вытер рот:

– Завтра утром, до того села нас подвезет тот самый Митяй.