— Знаю я твоё "прекрасно". Имел беседу с мэтром. Дем... Его не хотели пускать в храм... по меньшей мере, пытались. Никто не верил, что там удалось бы хоть кому-то спастись. Он немало пережил тогда. Поверь, я это знаю.

Она слушала его со спокойным, даже слишком спокойным лицом.

Трей смолк, отчаявшись что-то объяснить, на что-то повлиять. Да и не был уверен, так ли нужно его вмешательство. Не сделает ли он хуже, действуя из благих побуждений... хотя, казалось, куда уж хуже. Похоже, и Высь и Бездна сговорились не подпустить этих двоих друг к другу. К тому же всё худшее в мире случилось от того, что кто-то искренне желал сделать как лучше.

— Просто знай: Дем как-то странно обмолвился насчёт событий в храме. Мне кажется, он верит, будто неким образом повлиял... на исход. На то... словом, на то, что ты выжила. Бессмыслица, как по мне. Ведь это невозможно.

— Невозможно... — эхом откликнулась девушка.

Время, которое запускали, как наручные часы. Пространство, податливое, точно пластилин. Человек, закрывший её живым щитом. Падение, такое неудачное... такое удачное.

Вновь нестерпимо разболелась голова, и Диана поспешно распрощалась с другом, теперь уже по уважительной причине.

То, что сотворил Демиан, — а она почти совершенно была уверена, что он и впрямь это сделал, — в первую очередь приводило её в ужас. Благодарность, восторг и изумление — всё это было слишком слабо, подавленные страхом проблески чувств. Отдавая долг, она обещала Демиану не оставлять его. И Магистр сделал всё, чтобы она не смогла нарушить договор.

Даже умерев.

— Ну вот и я так считаю. — Трей скованно кивнул и развернулся, направившись куда-то вглубь этажа.

Наверное, отчаялся разобраться в хитросплетении тех связей, что опутывали Магистра и хранительницу. У них с Ниери всё было однозначно и неизменно.

Диана постояла на лестнице, приложив ладонь к груди. Переждала головокружение. Что-то надвигалось, а у неё по-прежнему не было ответов, только сны, что забывались прежде пробуждения, и отголоски чувств, что путали и пугали. И уверенность, что у неё почти не осталось времени.

***

Магистр отыскался очень просто, что даже удивляло. Первый же допрошенный мальчишка-ученик с важностью доложил, где в сию минуту обретается господин Магистр, и что-де он ужасно, ужасно занят. Вот новость-то. Сын герцога отпустил вестника, и тот с достоинством удалился, но достоинства хватило ровно до поворота, где натура взяла верх, и парнишка припустил бегом. Трей, посмеиваясь, пошёл по указанному пути.

За дверью кабинета Дем был не один. Трей спиной и затылком навалился на стену напротив, пренебрёгши скамьёй, и приготовился ждать.

Четвертью часа спустя дверь плавно отворилась, выпуская из магистерского кабинета чудную компанию. Первым выплыл совсем невысокий для их племени эльф, облачённый в светло-оливковый, с золотой канвой камзол, облегающий его субтильную фигурку как перчатка. Поверх застёгнутого на пару сотен жемчужных пуговиц камзола был надет просторный кафтан цвета шафрана, и его длиннейшие рукава парили в воздухе, не поспевая за хозяином, одарившим Трея безмятежным взором почти прозрачных глаз. Прямо в затылок ему дышали двое долговязых эльфов в жемчужно-серых одеждах, с абсолютно идентичными — надменными и длинными — физиономиями.

Не зная, как реагировать на это явление, Трей чуть посторонился, пропуская делегацию, промчавшую мимо, точно в круге танца. Ведьмак покачал головой, выждал с минуту и решительно заявился в кабинет.

Демиан, сидевший, не иначе в порядке исключения, не на, а за обширным письменным столом, с приветливой улыбкой поднялся навстречу. Сегодня Магистр гляделся заметно веселее, может, последовал-таки совету и отоспался за весь последний год или даже больше.

— Мне пригрезилось, или я только что столкнулся с тремя заносчивыми засранцами из Армалины? — вопросил Трей, тыча пальцем за дверь.

Демиан с наслаждением стащил магистерскую мантию, оставшись в белоснежной рубашке и камзоле без рукавов. И уселся-таки на стол, небрежно сдвинув кипу документов и опасно установив на край чернильницу.

— С королевой Аксарой можно иметь дело. Чего не скажешь о кронпринце и его сторонниках. — Магистр отмахнулся, очевидно, не имея желания продолжать деловые беседы. Тускло сверкнуло серебро тяжёлых перстней.

— Кстати... — Трей пакостно хихикнул, с усилием вытаскивая из сумки объёмистый свёрток. Сумка не поддавалась. — Зар-раза... Вот, подарочек тебе.

— Что это? — совершенно по-человечески удивился Магистр, принимая "подарочек" и вертя его в руках. Малиновая бархатная ткань была старательно вышита гладью.

— Работа Ниери, — с гордостью сообщил Трей, прилагая титанические усилия, чтобы объяснять серьёзно. Попросил её вышить, но не сказал, для кого.

— Очень удобно, — кивнул Демиан. — У тебя чудная жена. Хозяйственная. Только зачем мне подушка?

— Ну как же, — заржал Трей, — вот, радею. Кто, если не я? Чтоб ты не осиживал зад на своём пыточном стуле. Что за извращённый ум до такого додумался? Он и правда целиком серебряный?

— Правда.

— Так я и думал.

— Ценю твою заботу, но в седле я провожу больше времени.

— А вот Хезальт на моей памяти со своего серебряного насеста вообще не слезал. Ему, наверное, и ведро туда подносили. Одно время я всерьёз верил, что Хезальт пустил в него корни.

— Я не Хезальт, — возразил Демиан со странной интонацией. Спрыгнул со стола и кивнул Трею. — Выйдем.

Ведьмак пожал плечами и пошёл следом. Вот тебе и "подарочки".

***

Ветер расходился так, будто хотел сорвать их обоих со стены и бросить в Чёрный лес. Перехваченные у запястий широкие рукава Демиана полоскались в мятущемся воздухе. Но голос его, не возвышаясь над завываниями непогоды, гулом и треском, звучал отчётливо, и каждое слово достигало слуха Трея. Он молчал, вникая, и что-то выстуживало, выдувало изнутри, под тёплой курткой, под кожей, под рёбрами, ещё глубже...

Ровный голос смолк, слова иссякли. Трей молчал, не глядя, слушая, как хлопает на ветру полотно рукавов. Встречные порывы хлестали пощёчинами, высекали слёзы из глаз.

— И зная всё, ты пошёл на это?

Магистр ответил просто:

— Это иллюзия, будто выбор есть всегда. Иногда его просто нет.

Трей смотрел на Антариес и не мог отделаться от ощущения ответного взгляда, испытующего, с издёвкой. Ну, как тебе? Славную шутку мы сыграли?

— Сколько у тебя осталось времени? — спросил, и сам не понял, как невозможные эти слова воплотились в звуке, миновав сознание.

Ветер растрепал Магистру волосы, то открывая лицо и вязь узора на нём, то закрывая глаза россыпью прядей. Там, где их касалось дыхание, белел иней. Кажется, Дем не чувствовал холода. Трей усомнился, что нечто внешнее ещё способно его уязвить.