Но способ придет…мы уже слишком близко, чтобы давать заднюю.

Я уже чувствую.

Я почти вижу, как просыпаюсь в том месте, где мы сейчас реально находимся. В лаборатории, которую создали когда-то сами. И Ария…она ушла в погружение первой.

«Ария, прошу тебя. Проснись, моя девочка. Вернись ко мне. Вернись ко мне. Я больше не могу так. Прости меня. Я иду к тебе, я иду за тобой. Мы обязательно выберемся оттуда…вместе…» – сказал я когда-то в настоящей реальности, прежде, чем погрузиться с любимой на самое дно наших фантазий.

Ария

Я не понимаю, какого черта Дэймон несет этот бред сумасшедшего. Каждое его слово – удар под дых, в солнечное сплетение, от воздействия которого хочется упасть на колени, признать своё полнейшее бессилие.

Все то, что я пережила за последнее время – балансировка между сном и реальностью, полная потеря себя, расставание и сближение с любимым человеком достигло своего эмоционального апогея. Теперь я понимаю, что означает «сгореть». Понимаю, каково это, когда каждая секунда является чистой воды агонией, внутренней агонией, которую невозможно остановить, потушить, закончить.

Ада и рая извне или «после» не существует, как рассказывали нам в детстве.

Ад и рай простирается только внутри нас.

Да, я тоже видела в воздухе странное электромагнитное свечение. Вспышку, озарившую на долю секунды все вокруг. Эта вспышка кажется мне знакомой, прокручивается в памяти кадром из давно забытого сна…но я отгоняю эти воспоминания прочь, все внутри меня сопротивляется ужасающей правде.

Представьте, хотя бы на мгновение, вам сказали,?что вся ваша жизнь – сон. Что вы спите. Лежите в темной комнате, где-то там, совсем одни. Под наблюдением или без, не так важно.

Но вы спите, вы погружены в себя целиком и полностью.

Вся ваша жизнь – лишь хаотичное блуждание атома, заряженного неимоверной энергией по потоку пространства вариантов.

Вы – это все и ничто одновременно.

Вы часть целой Вселенной настолько, насколько целая Вселенная внутри вас. И что важнее – неизвестно. Есть ли вообще смысл у слова «важно», у других слов, кто его придумывает?

Есть только бесконечность, хаос, непрерывное движение маленьких частиц, микровибраций, которые влияют на вас и несутся в своем направлении, не имя конкретной цели и остановки.

Но у вас она есть. У, казалось бы, крошечной частицы есть масштабная мечта, личная миссия.

Вы уверены, что не можете её достичь, ведь вы – лишь крошечная рыбка, затерявшаяся в косяке миллиона таких же рыб, угодивших в течение на неизведанных глубинах океана. Вам снилось, как крылатые создания летают над океаном, над тем, что вы называете «домом», и вам непременно хотелось бы попробовать, оказаться среди них, но вам страшно. Вы верите в то, что вы нужны только здесь, где любое лишнее движение повлияет на целую стаю плывущих в одном темпе рыб.

Вы плывете туда, куда плывут все, и ваши движения настолько автоматичны, что со стороны кажется, будто вы спите.

Что вы просто рыбка-автопилот, которая рано или поздно окажется там, куда принесёт её океан, сама жизнь, и в конечном счете – океан поглотит её.

Я знаю, чем должна закончиться история этой рыбки…но всё еще сопротивляюсь, не в силах смириться с тем, что говорит Дэймон.

– Я поверила тебе. А ты… – беспорядочно бросаю обвинения я, вкладывая в каждое слово всю свою обиду и гнев, освобождая себя от оков душевного груза. Не знаю, сколько ещё неприятных и болезненных слов я бы произнесла самому дорогому для себя человеку. Если бы не содрогнулась от заряда сразу нескольких оглушительных выстрелов, пронзивших воздух, пространство. На мгновение, мне кажется, что я оглушена, в следующее – я уже прижата к полу, и почти полностью закрыта телом Дэймона. Он резким движением достает револьвер, который все это время носил на поясе.

– Не двигайся, детка. И не высовывайся из-за меня! – выстрелы становятся все чаще и громче. Каждый содрогает нутро, от каждого сжимаются внутренности и кровоточит ментально сердце. Слезы обжигают кожу горючей солью. Сжав веки до боли, я прижимаюсь к спине Дэймона, умоляя Богов, чтобы этот кошмар, как можно скорее закончился.

Жаль, что я даже не чувствую себя так, словно просто нахожусь на съемках боевика. Потому что все по-настоящему. От страха густеет кровь, все тело превращается в негибкий пластилин, прибитый к полу катера. Любой выстрел может стоит Дэймону жизни.

На какое-то время звуки открытого огня стихают. Полностью. В воздухе стоит мерзкий запах пороха и жженного мяса, от которого мгновенно начинает тошнить.

– Ария… – распахиваю глаза, слушая сдавленный голос Дэймона, доносящийся до меня, будто через призму толщи воды.

– Нет…Дэйм, нет. Ты не умрешь, – я не знаю, как ещё способна говорить, как способна видеть. Маленькое, багряно-красное пятно на его белой рубашке ежесекундно увеличивается, красноречиво рассказывая мне о серьезности его ранения. Губы моего, как я думала, неуязвимого мужчины становятся бледными, приобретая цвет серого камня. От страха меня бросает в дикий жар, и не только от него…делая новый вдох, я захожусь в приступе кашля, а потом задерживаю дыхание, до сих пор не понимая, откуда идет такой жуткий запах гари.

– Ария, у нас нет времени. Ты должна довериться мне. Все будет хорошо. Мы должны прыгнуть в воду, пока живы. Мы должны сами выйти, нам нельзя умирать здесь. Иначе мы погрузимся ещё глубже, и все начнется сначала…понимаешь? Мы должны сами, Ария. Ты должна поверить мне. Что мы спим, что мы в игре, которую сами создали. Создал я…а ты её написала. Я всё объясню тебе там, когда мы проснемся. Просто пойдем со мной, милая.

– Дэймон, о каком прыжке ты говоришь? – воздух покидает легкие, я едва нахожу в себе силы говорить. Неподалеку раздаются мужские крики, и, повернув голову в сторону я с ужасом понимаю, что наш катер горит. И если огонь дойдет до бака с топливом, а случится это очень скоро… – Как же Макс и Марианна? Как же мы? Что будет с ними…милый, Боже. Я не знаю, что делать. Я не успею спастись. Спасти их. И тебя… – превозмогая боль, Дэймон садится на колени и поднимает меня, обхватывая лицо холодными ладонями. Так непривычно…они обычно чертовски горячие. Дэймон заглядывает в мою душу, гипнотизируя глубиной своих каре-зеленых глаз.

– Ты никого не должна спасать, кроме себя, Ария. Всего один прыжок. Выбора у нас нет, яхту взорвет секунд через тридцать. Пойдем со мной, девочка…мы вернемся оттуда, где начали. Для нас ещё ничего не потеряно, – обещает Дэйм рваным голосом. Его красивые черты лица искажают гримасы боли, но он до последнего держит маску спокойствия и хладнокровия. – Ты готова? – сжимает мою ладонь, предлагая последний выбор.

Я уже не могу дышать.

Вокруг ничего не видно из-за дыма, кроме глаз Дэймона, олицетворяющих портал в другую жизнь. Возможно, настоящую жизнь…