– Все так и есть: я едва знаком с де Тре… Послушайте меня, Венель. То, что может за этим последовать, меня действительно мучит. Как вы считаете, можно ли потерять свою честь по незнанию?

– Нет, не думаю.

– Ну хоть этот камень вы у меня с души сняли, – иронично заметил помощник бальи небрежным тоном, за которым Ардуин ясно различил настоящее отчаяние.

Тихим монотонным голосом Тизан изложил ему, к каким выводам пришел. Правда, ни разу не назвав имени Аделина д’Эстревера, упоминая лишь, что некое могущественное лицо пожелало, чтобы во всем обвинили де Тре, а косвенно и Жана II Бретонского, чтобы получить обратно сеньорию Ножан-ле-Ротру. В заключение он сказал:

– Вы почему-то не удивлены, Венель.

– С чего бы мне удивляться? В человеческой душе для меня вряд ли остались какие-то секреты, и кому, как не мне, знать, что она нередко бывает полна гнусности… Черт возьми, мессир де Тре никогда не узнает, какого ужаса он только что избежал. Насколько я понял, монсеньор де Валуа принимает участие в этом чудовищном плане?

– По правде говоря, не знаю… но… та крайне могущественная персона, о которой я упоминал, в этом уверена.

– Крайне могущественная персона, имя которой начинается на «Н», не так ли? Если следовать вашей логике, то можно прийти к выводу, что за эти подлые убийства кто-то платит.

– Верно, я тоже пришел к этому выводу.

– И кто же? Персона, чей секрет вы так тщательно оберегаете и о которой, я полагаю, что догадался? Давайте продолжим игру в вопросы и ответы, она начинает меня очень забавлять. Имя этой персоны начинается на «Э», я угадал?

– А кто же еще? Но даже если подтвердится его причастность к этому омерзительному делу, вы не можете взяться прямо за него. Он вам не по зубам, Венель.

Тихий смех вырвался из горла мэтра Правосудие.

– Вы полагаете? Не по зубам? Из моих когтей еще никому не удавалось ускользнуть. Более того, мне знакомы черты его лица, а мои ему – нет. Ему случалось меня видеть только под маской из черной кожи во время некоторых казней, на которых он соизволил присутствовать.

– Прошу вас, – настаивал Тизан. – Я и так уже достаточно сердит на себя, что сознательно лгал вам. По правде говоря, меня и самого ввели в заблуждение, что, конечно, не умаляет моей вины.

– Как вам будет угодно, – согласился мэтр Правосудие, пожав плечами.

Однако помощник бальи Мортаня был уверен, что при желании, убедившись в виновности д’Эстревера, Венель вполне способен показать тому, «где раки зимуют».

– Венель! Подумайте, возможно ли нам поскорее избавиться от чудовища, которое убивает, мучит и насилует?

– Разумеется. Чтобы найти кусок заплесневевшего сыра, надо выследить крысу.

– Крысу, то есть…

– Тсс… Оставьте мне немного моей магии, – иронично возразил Ардуин.

– Как хотите. Та… крайне могущественная персона, которой я сообщил о вашем участии, просит, чтобы вы назвали цену своих услуг. Я уточнил, что вы участвуете в расследовании не ради денег, но он настаивал. Полагаю, он хочет заплатить вам ради собственного успокоения.

– Из страха оказаться обязанным? Пусть его это не беспокоит. Я держу слово, данное замученному пареньку. Ваша могущественная персона ничего мне не должна, так как я ей не служу. До встречи, месс… Тизан. Смертельная охота начинается.

Ножан-ле-Ротру, ноябрь 1305 года

Доктор Антуан Мешо был счастлив и удивлен, увидев в своей маленькой приемной Ардуина Венеля-младшего. Тем не менее он быстро заметил произошедшую в нем перемену.

– Вы какой-то напряженный. Выгнутый, будто арка.

– Прелестное и точное описание. Надеюсь, мадам Бланш в добром здравии. – Улыбнувшись, Ардуин перевел разговор на другую тему.

– Конечно, конечно, благодарю вас.

Венель-младший достал маленький листок бумаги и тщательно разгладил его. Там был набросан план Ножан-ле-Ротру, опоясанного реками Юин, Вьен, Рона и Жамбетта, с замком Сен-Жан в центре. На плане крестами были обозначены церковь Сен-Лоран, аббатство Сен-Дени, церковь Нотр-Дам-де-Марэ и коллегиальная церковь Святого Жака Милостивого.

– Мессир доктор, вы можете точно вспомнить места, где нашли убитых детей?

– Не всех, но, по крайней мере, первых.

Палец доктора завис над листком бумаги и остановился в нескольких местах:

– Вот здесь, в конце Речной улицы… Вот здесь, на углу Гончарной улицы, еще здесь, в конце улицы Мясников…

Каждый раз Ардуин легонько протыкал бумагу острием кинжала.

Когда доктор прервался, показав место, где нашли последнего маленького покойника, на снова аккуратно сложенном листке Ардуина образовалось некое подобие пчелиного роя. Причем настолько равномерно распределенного, что это было даже удивительно.

– Что вы собираетесь делать, мессир Венель?

Бездонные серые глаза в упор уставились на господина Мешо. А затем доктор услышал ответ, произнесенный мягким вежливым голосом:

– Отбить этому преступнику желание продолжать в том же духе. Ведь все именно этого хотят?

– Так вы собираетесь… так сказать… вершить правосудие?

– Вы приписываете мне какие-то ужасные намерения, – попытался было протестовать мэтр Правосудие Мортаня. – И потом… если он сам представляет собой правосудие?

– Ги де Тре? – прошептал доктор, с безумным видом оглядываясь вокруг.

– Кто знает… Один или другой, а может, и оба сразу… Какое это имеет значение? Разве вы не заметили… на листочке…

– Крохотное облачко из дырочек, проделанных кинжалом, обозначающих места, куда были подкинуты маленькие жертвы этого монстра. Они окружают особняк бальи; в городе об этом уже давно говорят, – с огорчением согласился старый доктор.

– Какая это чудесная вещь – ваша врачебная наблюдательность, – откланявшись, шутливо заметил Ардуин.

* * *

Он несколько раз прошел обозначенное на карте множеством дырочек расстояние между Сен-Жан и Бург-ле-Комт, некоторое время рассматривал особняк, где Ги де Тре осуществляет свои должностные обязанности. Здание буквально дышало изобилием, чтобы не сказать роскошью – решетка, высокая дверь, дверь в устрашающего вида крепостной стене… Ардуин полюбовался садами с аллеями, обсаженными высокими самшитовыми деревьями, с цветочными клумбами и лужайками. Все имело настолько ухоженный вид, что, наверное, здесь денно и нощно трудилась целая армия слуг, усердно поддерживая пленительный вид этого сада. У де Тре просто прекрасная жизнь.

Внимание Ардуина привлек более скромный особняк, располагающийся чуть дальше по улице. Целая толпа ремесленников хлопотала вокруг, чтобы сделать его крупнее, солиднее, красивее. Мэтр Правосудие подошел к каменщику, которого узнал по большому переднику и нарукавникам из жесткой рыжеватой кожи[189].