Две враждующие группировки колотили друг друга долго и упорно. Никто не просил пощады, да её, наверное, и не полагалось. Постепенно стук кулаков и лязг зубов утихли. Осталось только тяжелое дыхание пяти или шести на славу потрудившихся людей, да чьё-то жалобное всхлипывание.

Грубый мужской голос произнес:

– С девкой что делать будем?

– Не знаю, – ответил другой голос, слегка гундосивший по причине потерянного зуба. – Давай с собой возьмем. Весу в ней немного.

– А если не ко двору придётся?

– Так ведь и избавиться от неё недолго.

И опять Темняка потащили куда-то.

После того как их развязали и заперли в тесном – спину не разогнешь – помещении, грубый потолок которого испускал синеватый, мертвенный свет, Темняк с иронией поинтересовался:

– Ну и что, довольна?

– Если хочешь, можешь меня убить, – ответила Зурка. – И я тебе в этом даже помогу.

– Очень мне нужно руки марать. Сама ведь слышала: если не придёшься ко двору, от тебя запросто избавятся. И нетрудно догадаться, каким способом.

– Я понимаю, что виновата перед тобой. Очень-очень виновата! Прощения мне нет. Но уж если мы попали в такую переделку, надо относиться друг к другу терпимо. Не хватало ещё, чтобы мы перегрызлись между собой.

– Если это твой очередной сверхковарный план, лучше сразу признайся. И мне, и тебе спокойнее будет.

– Я сама ничего не понимаю, – Зурка на четвереньках ползала по полу, выискивая место посуше. – Какие-то люди с перемазанными черной краской лицами напали на нас.

– На нас… – хмыкнул Темняк. – На вас! Они напали на вас, когда меня уже спеленали, как грудного младенца. Лучше расскажи о своих единомышленниках, которым так не повезло сегодня.

– Зачем тебе это знать, – поморщилась Зурка.

– Послушай, милая, – Темняк придал своему голосу соответствующие случаю интонации. – Если ты ещё раз возьмешь на себя право решать, что мне знать надо, а что не надо, я вытру твоей мордашкой весь этот загаженный пол. Ты предательница! И пока не докажешь обратное, я буду обращаться с тобой соответствующим образом. Рассказывай, живо!

– Что рассказывать? – буркнула из дальнего угла Зурка.

– Все! Кто это был?

– В двух словах не расскажешь… Можно я начну с самого начала?

– Хоть с начала, хоть с конца, но я хочу иметь ясное представление о своих врагах.

– Они тебе вовсе не враги… Убивая Цвиру, ты знал, каких убеждений он придерживается?

– Цвиру убило его собственное коварство. Запомни это. А если ты имеешь в виду его принадлежность к некой тайной группировке, действующей в Остроге, то об этом я узнал уже позднее.

– Ну так вот, – после долгой возни, Зурка уселась на свои собственные ладони. – Цвира с самого начала был связан с этими…

– Лизоблюдами?

– Нет. Себя они называют как-то иначе… Кажется, охранителями. Мне на все эти дела было, конечно, наплевать, но, когда мы остались вдвоем, Цвира стал усиленно склонять меня в свою веру.

– Как же я сразу не догадался, что он не только домогался твоего тела, но и усиленно промывал мозги! – в сердцах вымолвил Темняк.

– Дурачок, потому и не догадался… Цвира говорил примерно следующее. Существование людей целиком зависит от воли Хозяев. Они хоть и не боги, но власть над нами имеют сообразную божеской. Мы живём, размножаемся и процветаем только благодаря их милости. Но есть люди, которым не дано осознать высшую милость. Дарующую руку они норовят не поцеловать, а укусить. Гордыня побуждает их встать чуть ли не вровень с Хозяевами. Да только ничего из этих жалких потуг не выйдет. Они не только погубят себя, но и накликают гнев на благонамеренных острожан. Дабы этого не случилось, всех беспредельщиков следует утихомирить. Сначала мерами убеждения, а если они не помогут, то и силой… Человек, приходивший к тебе вчера, был беспредельщиком?

– Да… Чего уж теперь скрывать.

– Я это сразу поняла и сообщила кому следует.

– Кому?

– Тебе это нужно знать прямо сейчас?

Девчонку полагалось бы, конечно, взгреть, но некий резон в её словах присутствовал – к чему вести следствие, если ты сам висишь на волоске, – и Темняк только рукой махнул.

– Ладно. Зачем я понадобился твоим… охранителям?

– Чего не знаю, того не знаю! Они о тебе всё подробно выспросили и велели заманить в место, заранее намеченное для таких дел. Там везде входы-выходы и можно незаметно подобраться к любому человеку.

– Вот они и подобрались… – Темняк потрогал свое горло и несколько раз с трудом сглотнул. – Чуть кадык не раздавили, негодяи!

– Это они не нарочно. Ведь старались поаккуратней… А потом те налетели, с чёрными рожами.

– Это, случайно, не беспредельщики были?

– Ну нет! Беспредельщики себе такого не позволят. У них каждый второй – Свеча. Они люди хоть и чванливые, но порядочные.

– Тогда всё ясно. Появилась третья сила.

– А что это такое – третья сила?

– Это когда два мужика спорят между собой, а сверху на них падет огромный камень. Вот он-то и называется третьей силой.

– Хочешь сказать, что нас беспощадно раздавят?

– А разве пример с твоими единомышленниками не подтверждает это?

– Не думаю… Всыпали им, конечно, крепко, но насмерть не добивали.

– А за что их надо было добивать? Они ведь случайно под руку подвернулись. Охота, как я понимаю, шла за мной.

– Все за тобой охотятся, – ухмыльнулась Зурка. – Всем ты нужен. Такого сладкого не мешало бы и попробовать…

– Попробуешь, если зубы останутся… Ну и местечко для нас подобрали! – Темняк смахнул с лица очередную каплю, сорвавшуюся с потолка. – Разве с гостями так поступают?

– Местечко и впрямь поганое, – согласилась Зурка. – Но выбрано оно не случайно. Здесь нас никто не найдет. Даже сами Хозяева. Даже их механические помощники.

– Почему ты так считаешь?

– Смотри, – Зурка ткнула пальцем в потолок. – Это сияние – признак того, что где-то здесь затаилась смерть, недоступная нашим чувствам. Она проникает в нутро человека вместе с каждым вздохом, вместе с каждым глотком воды, вместе с каждым лучиком вот этого проклятого света.

– Выходит, мы обречены?

– Если посидим здесь дней десять-пятнадцать, то наверняка. Сначала нас разобьет слабость, потом пропадёт аппетит, начнут вылезать волосы, горлом пойдёт кровь.

– Незавидная участь, – согласился Темняк. – Но не думаю, что она нам грозит. Прикончить нас могли куда более простым способом. Мы нужны не мертвыми, а живыми. И нужны срочно. А иначе зачем было заваривать всю эту кашу?