Судя по быстрому щелканью мышки, Однорог под конец дня расслаблялся игрой в пасьянс.

— Кто? — недовольно забубнил он, но при виде меня испуганно вытаращился: — Бессонова, ты?

«Не ждали», картина маслом.

— Здравствуйте, Борис Семенович! — Я стремительно пересекла кабинет и опустилась на стул напротив Однорога. — Как поживаете? Как здоровье?

За несколько месяцев с моего увольнения начальник нисколько не изменился. Тучный, низенький, с угрюмым взглядом, с обрюзгшим землистым лицом, с которого не сходит кислая мина. Разве что круги под глазами стали еще темнее — стареет наш Борис Семеныч. Скучный черный костюм похоронного вида подчеркивал рыхлую фигуру и тугой пивной живот.

— Спасибо, — настороженно отозвался он, — все хорошо.

— На память не жалуетесь? Амнезией, часом, не заболели? — участливо поинтересовалась я, забарабанив пальцами по столешнице.

Однорог с недовольством покосился на мой ярко-красный маникюр и выдавил:

— Жанна, если вам нужны деньги, то…

— Обижаете, Борис Семенович. — Я надула губы и включила блондинку. — И в первую очередь не меня, а мужа. Он будет крайне огорчен, если узнает, что кто-то усомнился в его финансовой состоятельности и способности обеспечить жену.

— Зачем же вы пришли? — сухо спросил мой бывший босс, воспрянув духом оттого, что шантаж отменяется.

— Напомните-ка мне, о какой зарплате для нового молодого специалиста Александры Воронцовой мы договаривались в прошлый раз? — вкрадчиво спросила я.

— Она получает тот же оклад, что и Тараканова, — нервно сглотнул Однорог. — Это три с половиной тысячи долларов.

Я укоризненно покачала головой:

— В прошлый раз речь шла о пяти с половиной. Напомнить вам обстоятельства нашей беседы? Тем утром я случайно вошла в ваш кабинет и увидела…

При воспоминании о клетчатых семейных трусах Однорога мне с трудом удалось сохранить серьезное лицо.

— Бессонова, — с несчастным видом перебил меня он, — ты меня разорить хочешь?

— Только из моего безграничного уважения к вам как к руководителю, — пошла на компромисс я, — четыре с половиной. И я не скажу вашей жене о том, что вместо командировки в Саранск вы летали с Ангелиной в Турцию.

Однорог побагровел, когда я озвучила тайные мысли его секретарши, и обреченно кивнул.

— Что ж, рада, что мы договорились. Не буду отрывать вас от важных дел… в подписании приказов об увеличении заработной платы.

Я встала с места и уже дошла до двери, как вдруг та резко распахнулась, и на пороге, едва не сбив меня с ног, нарисовалась Дьяволина. Я пристально взглянула на нее и обернулась к Однорогу:

— Да, Борис Семенович, только из безграничной человеческой симпатии к вам… Ангелина беременна.

Однорог стремительно побелел и дернул узел галстука, торопясь его ослабить. Поганкина покраснела, но ничего отрицать не стала, а, напротив, коровьим взглядом уставилась на Однорога.

— Но ребенок не ваш, — поспешно добавила я, опасаясь, что босса хватит удар, — а ее соседа по имени Николай. Она забеременела еще до поездки в Турцию, а вам собиралась сказать, что ребенок родился недоношенным. Так что не попадитесь на эту удочку.

Дьяволина пошла бурыми пятнами и взвизгнула, кинувшись на меня:

— Дрянь, да что ты брешешь?!

Я перехватила ее за запястья и несильно, чтобы не повредить малышу, который не виноват в том, что у него такая лживая и алчная мамаша, толкнула Ангелину в кресло у стены. Та откинулась на спинку и зарыдала, выдавая себя с головой. Гормоны — вещь непредсказуемая и подвели нашу интриганку в самый ответственный момент.

Однорог со священным ужасом воззрился на меня:

— Бессонова, откуда ты это узнала?

— Просто прочитала ее мысли, — усмехнулась я и сказала чистую правду.

Однорог, кажется, не поверил. Он мысленно предположил, что мой муж-олигарх, потакая моей прихоти, расставил по всему офису скрытые камеры и теперь я могу наслаждаться реалити-шоу «Офис» прямо у себя дома на Рублевке. Вот это фантазия! Но не буду его разочаровывать. Пока он будет думать, что у меня под наблюдением, приказ о повышении Саши будет выполнен неукоснительно.

Я резко развернулась и вышла вон. Мне совсем не хотелось становиться свидетельницей некрасивой сцены, которая разгоралась в кабинете. Вслед мне неслись возмущенные крики Однорога и приглушенные рыдания Поганкиной в духе «не виноватая я!».

Когда я вернулась к кабинету Саши, внутри уже была она одна. Подруга махнула мне рукой в приоткрытую дверь.

— Заходи, Жан. Сейчас я тут все закончу. Пять минут.

— Ну как, — подняла она глаза на меня, — не соскучилась но родному агентству?

— По агентству нет, по тебе соскучилась, — честно призналась я.

— Что, новые друзья недостаточно развлекают?

Саша понятия не имела о Клубе. Но из-за того, что она тайком следила за мной в первые дни после моего увольнения, она знала, что у меня появились новые знакомые и куча денег на кредитке. Тогда Саша решила, что я попала в секту. Потом состоялась ее первая встреча с Гончими, когда Вацлав обнаружил Сашину слежку за мной, а она в свою очередь указала на покушавшуюся на меня Нэнси. А после Ирвинг проводил ее домой, позаботившись о том, чтобы события этого вечера испарились из ее памяти, и внушил, что я встретила богатого поклонника и теперь мне нет никакого дела до подруги…

— Старых друзей наскоро не создашь, — ответила я ей цитатой из «Маленького принца» и с раскаянием спросила: — Саш, ты на меня еще обижаешься?

Она шумно вздохнула:

— Ну как на тебя можно обижаться, чудо ты мое? Хотя стоило бы. Сорвала нам отпуск в Египте, уволилась, пропала, не звонишь, не пишешь… С Нового года от тебя никаких вестей.

— Прости меня, Саш. Я в Париже была полтора месяца. Только вернулась.

— Мама мне вчера сказала, — кивнула она.

— Это тебе. — Я протянула ей брелок с Эйфелевой башней, который купила еще в аэропорту Парижа. Наши пальцы на миг соприкоснулись, и я почувствовала, что Саша горячая, как печка. Какой же холодной на ощупь тогда должна быть я?

— Спасибо, — улыбнулась она. — А с кем была, с Глебом? Это он тот загадочный олигарх с Рублевки? А по нему и не скажешь.

— Да нет, — чувствуя ком в горле, ответила я, — не с Глебом.

— Неужели по работе своей новой? — иронически осведомилась Саша.

Я растерянно заморгала: про какую такую работу я ей наврала?

Сашка укоризненно покачала головой:

— Так я и знала, что работа модным обозревателем — это отговорки. Как же тебя в Париж занесло? С французом каким познакомилась через Интернет?