Поняв, что тут делать особенно нечего, Стелла собралась уходить, но поневоле задержалась. Вот сложно было, даже обладая уже определённым опытом общения, не дивиться на проделки бесов. Казалось, все эти пакостники, не задействованные на настоящий момент в патрулях и ином несении службы, собирались в двух местах — таверне и, конечно, борделе. Не так давно Хельги. поняв, что это вечное недоразумение способно прожрать-пропить-пролюбить все выдаваемые раз в неделю деньги дня за два, а потом маяться, стал производить определённые вычеты. Зачем и в честь чего? Да чтоб обеспечить оглоедам хотя бы нормальную еду с выпивкой тут, в таверне. Разумно рассудил, что лучше перетерпеть бесячий гвалт единоразово, нежели потом слушать их грустно-похмельные завывания большую часть времени, когда «бедствия всея Инферно» пытаются давить на жалость, выклянчивая «мало-мало блестящек», оказавшись в большой финансовой дыре.

Начинание Хельги было внедрено и уже успешно прижилось. Более того, даже скудоумные бесы — включая ещё не приобщившихся толком к «святопорнографической книге», а значит совсем уж скромных разумом — оценили наличие путь ограниченного, но счёта в таверне, позволяющего даже после привычного загула присутствовать не на правах наглых побирушек, а на вполне законных. Хотя пытаться что-то выпросить или стащить со стола либо из карманов перебравших клиентов выпавшее они, естественно, не перестали.

Сейчас же «выступал» Рувик, чья деятельная натура, уже успевшая довести гнома Далина до нервного срыва, теперь малость заскучала, не имея столь же интересного и отвечающего порывам души поручения. Хельги был далеко отсюда, а значит его шут, пользующийся куда большими, в сравнении с иными бесами, вольностями, искал точки приложения для своего дурного энтузиазма. Воровать лифчики суккуб он считал уже не соответствующим положению — а потому отправлял на эти дела других, из числа «прикоснувшихся к красоте» — зато показать собственную значимость считал ну просто необходимым. Отличаясь же несколько большим интеллектом — в сравнении разве что с другими бесами, но паразиту и этого вполне хватало — Рувик не стеснялся этим пользоваться. Вдобавок, первое его «выступление на публике» — сама Стелла не видела изображающего жреца бесёнка, но Хельги ей рассказывал о том «впечатлении», которое было произведено — явно крепко отложилось, проникло пол толстенную лобную кость бесовского отродья.

Рувику однозначно понравилось быть в центре внимания, особенно в качестве этакого проповедника. Вот только кто будет со всем вниманием слушать… беса? Правильно, разве что другие бесы. Будучи же классическим представителем этого мелкого, алого, крылато-рогатого общества, Рувик не мог не знать интересующие их — как и его самого — темы. Отсюда и «проповеди святой порнографии» и неизменный букварь с буквами и цифрами, воплощёнными в позы, порой чрезвычайно затейливые. А поскольку «верные адепты» нуждались в том, что их удерживало бы, заставляло находиться близ Рувика и принимать его главенствующее положение — инстинкты главного шутаподсказывали бесёнку правильные решения. Такие, как это.

«Это» сегодня заключалось в исполнении донельзя похабных сценок с участием парочки бордельных работниц. Только, за ради привлечения внимания, порнография малость прикрывалась аллегориями на тему «как доблестные воины Инферно разных врагов побеждают». В роли «воинов Инферно», понятное дело, выступали бесы, а вот участь побеждаемых отводилась облачённым в узнаваемые одеяния фигуристым девицам. Плащ паладина Империи Света, шкуры и многочисленные ожерелья орочьих воинов, куски хитиновой брони инсектов Единения опять же. Ну а про методы, которыми достигалась «победа», и говорить не стоило. Стелла понятия не имела, кто именно подвёл Рувика к воплощению подобного, но возникало желание как следует его попинать. Знала лишь, что это был не сам Хельги — чувство юмора у её князя хоть и было своеобразным, но никогда не опускалось до подобного примитива или похабности.

Зато большей части присутствующих в таверне подобное нехитрое развлечение… годилось. Представляя себе длительность и откровенное непотребство, что будет твориться, воительница, воспитанная в довольно строгих правилах, предпочла покинуть главный зал таверны, дабы направиться пусть и в прибежище оплачиваемого разврата, но там, по крайней мере, всё это происходит за стенами. Бесы же, хоть и встречаются порой, но тоже вынуждены проявлять хотя бы зачатки приличного поведение, пусть и из опасения быть выпнутыми с невозвратом денег.

По дороге от таверны к борделю воительнице пришлось пусть недолго, но задержаться возле ещё одного немаловажного для домена строения — Врат Инферно. Неделя подходила к концу, а значит следовало не упустить возможность воспользоваться одной полезной особенностью — осуществить призыв наёмников прямиком из Инферно. Пока что сила зова была невелика, но с ростом числа подвластных её князю доменов будет расти, причём в каждом из них. Сперва не так заметно, но чем дальше. тем сильнее. Демоны любят присягать сильному властителю, а не тому, кто только начинает свой путь, причём с непредсказуемым результатом.

Задействовать Врата на призыв, немного подождать и… Чуть ли не лучший из возможных вариантов — дьявол и две суккубы. Вспоминая же про второй домен, пусть пока и без собственных Врат Инферно, Стелла решила не особенно удивляться. Зато с ещё большим интересом пронаблюдать за тем, кто призовётся в следующую неделю. Пока же стоило перемолвиться парой фраз с новыми вассалами Хельги, объяснить им, что к чему, а потом, передав на попечение, допустим, одной из оставшихся в Новом Кадафе суккуб, двинуться в обитель порока и разврата… по деловой надобности.

Здание борделя, пока ещё довольно простенькое — хотя в будущем обещающее стать куда более роскошным по понятным причинам прибыльности, необходимости и любви Хельги к тому, чтобы все важные части его главной цитадели выглядели подобающе — уже являлось одним из центров притяжения большей части мужского населения с достаточным количеством денег в кошельках. Проще говоря, тут побывали почти все, за исключением разве что крестьянства, над доходами которых с чувством тотального превосходства могли похохотать даже бесы. Ну так всё согласно уровню полезности и развития. В домене… теперь доменах князя охотно отправили бы на обучение любого из широких народных масс, кто проявил бы незнамо откуда возникшие таланты. К сожалению, пока таковых не наблюдалось — ни внезапно прорезавшихся магических способностей, ни необычной для крестьян тяги к знаниям, ни тяги к оружию, достаточной для того, чтобы обратить на объекты пристальное внимание. Впрочем, Стелла не удивилась бы, прорежься таковые спустя некоторое время. Периодические визиты наиболее молодых и симпатичных крестьяночек к воинам князя — порой даже к демонической части, хотя и редко — наверняка не останутся без… последствий. А уж вероятность, что у бастардов проявится наследственность по отцовской линии, куда выше, нежели появление качеств, которых нет у обоих родителей.

Не самое близкое будущее. Стелла невольно улыбнулась, понимая, что до той поры, когда Хельги, а может и ей придётся думать, что делать с возможными «молодыми дарованиями», ещё предстояло не просто дожить, но дожить в качестве влиятельных персон, а значит сохранить власть над этим доменом и иными местами. Сейчас же ждали более приземлённые проблемы… внутри борделя.